Неточные совпадения
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю
место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет
иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Строился новый город на новом
месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже
имело свою историю…
— Проповедник, — говорил он, — обязан
иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать. В патетических
местах не выкрикивать и ненужных слов от себя не сочинять, но токмо воздыхать громчае.
Что предположение о конституциях представляло не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых, новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых, тем, что на
место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях едва ли
имел понятие более ясное, нежели Негодяев.
Степан Аркадьич вращался в Москве в тех кругах, где введено было это слово, считался там чее́тным человеком и потому
имел более, чем другие, прав на это
место.
— Я не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны
имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично не могу найти своего
места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
Занимая третий год
место начальника одного из присутственных
мест в Москве, Степан Аркадьич приобрел, кроме любви, и уважение сослуживцев, подчиненных, начальников и всех, кто
имел до него дело.
— Говорят, что кто больше десяти раз бывает шафером, тот не женится; я хотел десятый быть, чтобы застраховать себя, но
место было занято, — говорил граф Синявин хорошенькой княжне Чарской, которая
имела на него виды.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на
месте Степана Аркадьича,
имея дело с таким отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
Другой бы на моем
месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться
имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
Последние слова мои были вовсе не у
места; я тогда не подозревал их важности, но впоследствии
имел случай в них раскаяться.
В продолжение этого времени он
имел удовольствие испытать приятные минуты, известные всякому путешественнику, когда в чемодане все уложено и в комнате валяются только веревочки, бумажки да разный сор, когда человек не принадлежит ни к дороге, ни к сиденью на
месте, видит из окна проходящих плетущихся людей, толкующих об своих гривнах и с каким-то глупым любопытством поднимающих глаза, чтобы, взглянув на него, опять продолжать свою дорогу, что еще более растравляет нерасположение духа бедного неедущего путешественника.
Дело-то в том, что вы все-таки приедете с познаньями тех
мест и будете
иметь понятие, в каком положении находится тот край.
Это займет, впрочем, не много времени и
места, потому что не много нужно прибавить к тому, что уже читатель знает, то есть что Петрушка ходил в несколько широком коричневом сюртуке с барского плеча и
имел, по обычаю людей своего звания, крупный нос и губы.
— Капитан Копейкин, — сказал почтмейстер, открывший свою табакерку только вполовину, из боязни, чтобы кто-нибудь из соседей не запустил туда своих пальцев, в чистоту которых он плохо верил и даже
имел обыкновение приговаривать: «Знаем, батюшка: вы пальцами своими, может быть, невесть в какие
места наведываетесь, а табак вещь, требующая чистоты».
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими
местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду,
имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец
место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Я заметил, что многие девочки
имеют привычку подергивать плечами, стараясь этим движением привести спустившееся платье с открытой шеей на настоящее
место.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать
места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона;
имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии,
имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не
имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
А я, может быть, так сказать, сгорел от преданности и высоких чувств и сверх того
имею значение, чин, занимаю
место!
— Родион Романович,
имею вам два нужных словечка передать, — подошел Свидригайлов. Лебезятников тотчас же уступил
место и деликатно стушевался. Свидригайлов увел удивленного Раскольникова еще подальше в угол.
«Хорошее, должно быть,
место, — подумал Свидригайлов, — как это я не знал. Я тоже, вероятно,
имею вид возвращающегося откуда-нибудь из кафешантана, но уже имевшего дорогой историю. А любопытно, однако ж, кто здесь останавливается и ночует?»
— Да. В таких серьезных случаях нужно особенно твердо помнить, что слова
имеют коварное свойство искажать мысль. Слово приобретает слишком самостоятельное значение, — ты, вероятно, заметил, что последнее время весьма много говорят и пишут о логосе и даже явилась какая-то секта словобожцев. Вообще слово завоевало так много
места, что филология уже как будто не подчиняется логике, а только фонетике… Например: наши декаденты, Бальмонт, Белый…
«Я мог бы рассказать ему о Марине, — подумал Самгин, не слушая Дронова. — А ведь возможно, что Марина тоже оказалась бы большевичкой. Как много людей, которые не вросли в жизнь, не
имеют в ней строго определенного
места».
Все вещи были сдвинуты со своих
мест, и в общем кабинет
имел такой вид, как будто полковник Васильев только вчера занял его или собрался переезжать на другую квартиру.
«Эти растрепанные, вывихнутые люди довольно удобно живут в своих шкурах… в своих ролях. Я тоже
имею право на удобное
место в жизни…» — соображал Самгин и чувствовал себя обновленным, окрепшим, независимым.
Или вовсе ничего не скажет, а тайком поставит поскорей опять на свое
место и после уверит барина, что это он сам разбил; а иногда оправдывается, как видели в начале рассказа, тем, что и вещь должна же
иметь конец, хоть будь она железная, что не век ей жить.
В одном
месте опекун, а в другом бабушка смотрели только, — первый, чтобы к нему в положенные часы ходили учителя или чтоб он не пропускал уроков в школе; а вторая, чтоб он был здоров,
имел аппетит и сон, да чтоб одет он был чисто, держал себя опрятно, и чтоб, как следует благовоспитанному мальчику, «не связывался со всякой дрянью».
Потом объясню в своем
месте, какой он мог
иметь тут расчет.
Я прямо скажу, что никогда столько не любил его, как теперь, и мне жаль, что не
имею ни времени, ни
места, чтобы поболее поговорить о нем.
«Уроки я вам, говорит, найду непременно, потому что я со многими здесь знаком и многих влиятельных даже лиц просить могу, так что если даже пожелаете постоянного
места, то и то можно
иметь в виду… а покамест простите, говорит, меня за один прямой к вам вопрос: не могу ли я сейчас быть вам чем полезным?
Этого чиновника, служившего, кроме того, на казенном
месте, и одного было бы совершенно достаточно; но, по желанию самого князя, прибавили и меня, будто бы на помощь чиновнику; но я тотчас же был переведен в кабинет и часто, даже для виду, не
имел пред собою занятий, ни бумаг, ни книг.
Он тотчас встал: «Непременно, непременно, говорит, доставлю вам уроки и
место; с сего же дня займусь, потому что вы к тому совсем достаточный
имеете аттестат»…
Катерина Николаевна стремительно встала с
места, вся покраснела и — плюнула ему в лицо. Затем быстро направилась было к двери. Вот тут-то дурак Ламберт и выхватил револьвер. Он слепо, как ограниченный дурак, верил в эффект документа, то есть — главное — не разглядел, с кем
имеет дело, именно потому, как я сказал уже, что считал всех с такими же подлыми чувствами, как и он сам. Он с первого слова раздражил ее грубостью, тогда как она, может быть, и не уклонилась бы войти в денежную сделку.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже
имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если
место будет, потому что в сущности не стоит).
Дергачев жил в маленьком флигеле, на дворе деревянного дома одной купчихи, но зато флигель занимал весь. Всего было чистых три комнаты. Во всех четырех окнах были спущены шторы. Это был техник и
имел в Петербурге занятие; я слышал мельком, что ему выходило одно выгодное частное
место в губернии и что он уже отправляется.
Пустыня
имеет ту выгоду, что здесь нет воровства. Кибитка стоит на улице, около нее толпа ямщиков, и ничего не пропадает. По дороге тоже все тихо. Нет даже волков или редко водятся где-то в одном
месте. Медведи зимой все почивают.
Я,
имея надежную опору, не без смеха смотрел, как кто-нибудь из наших поскользнется, спохватится и начнет упираться по скользкому
месту, а другой помчится вдруг по крутизне, напрасно желая остановиться, и бежит до первого большого дерева, за которое и уцепится.
После обеда тотчас явились японцы и сказали, что хотя губернатор и не
имеет разрешения, но берет все на себя и отводит
место.
Губернатор, узнав, что мы отказываемся принять и другое
место, отвечал, что больше у него нет никаких, что указанное нами принадлежит князю Омуре, на которое он не
имеет прав. Оба губернатора после всего этого успокоились: они объявили нам, что полномочные назначены,
место отводят, следовательно, если мы и за этим за всем уходим, то они уж не виноваты.
Он возвысился не на счет соседних городов: Амоя, Нингпо и Фу-Чу-Фу; эти
места имели свой круг деятельности, свой род товаров, и все это
имеют до сих пор.
Адмирал сказал им, что хотя отношения наши с ними были не совсем приятны, касательно отведения
места на берегу, но он понимает, что губернаторы ничего без воли своего начальства не делали и потому против них собственно ничего не
имеет, напротив, благодарит их за некоторые одолжения, доставку провизии, воды и т. п.; но просит только их представить своему начальству, что если оно намерено вступить в какие бы то ни было сношения с иностранцами, то пора ему подумать об отмене всех этих стеснений, которые всякой благородной нации покажутся оскорбительными.
При волнении они, то есть шлюпки,
имели бы полный комплект гребцов, и
места для других почти не было бы совсем, разве для каких-нибудь десяти человек на шлюпку, а нас всех было более четырехсот.
Когда губернатор провинции протестовал против этого, консул отвечал, что католические миссионеры, в разных
местах, еще дальше
имеют монастыри: пусть губернатор выгонит их оттуда, тогда и он откажется от дачи.
Но вреда не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать в разные
места членов семей этих крестьян; оставление же их на
местах могло
иметь дурные последствия на остальное население в смысле отпадения их от православия, при том же это показывало усердие архиерея, и потому он дал ход делу так, как оно было направлено.
Оказалось, что англичанин, кроме одной цели своего путешествия — описания ссылки и
мест заключения в Сибири,
имел еще другую цель — проповедывание спасения верою и искуплением.
— Я не решаюсь советовать тебе, Сергей, но на твоем
месте сделала бы так: в Петербург послала бы своего поверенного, а сама осталась бы в Узле, чтобы
иметь возможность следить и за заводами и за опекунами.
Возбужденное состояние Привалова передалось ей, и она чувствовала, как холодеет вся. Несколько раз она хотела подняться с
места и убежать, но какая-то сила удерживала ее, и она опять желала выслушать всю эту исповедь до конца, хотя именно на это не
имела никакого права. Зачем он рассказывал все это именно ей и зачем именно в такой форме?
— Я не выставляю подсудимого каким-то идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не чуждый общих слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на
месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы
имеем дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.
Нагибин боялся прямо высказать Василию Назарычу свои соображения насчет Сергея Александрыча и Надежды Васильевны, которых точно сама судьба столкнула в Гарчиках, но в одном
месте упомянул, что Надежда Васильевна «большую силу
имеет над Приваловым и, можно сказать, даже они спасли его от пьянства и картежной игры».
Сама же политика всегда конкретна и относительна, всегда сложна, всегда
имеет дело с историческими задачами данного времени и
места, которые не отвлечены, не абсолютны, не монистичны.