Неточные совпадения
К чему? — вот
единственный вопрос, который ясно представлялся каждому при
виде грядущего вдали идиота.
Маслова обвинялась в умышленном отравлении Смелькова с исключительно корыстною целью, каковая являлась
единственным мотивом убийства, присяжные же в ответе своем отвергли цель ограбления и участие Масловой в похищении ценностей, из чего очевидно было, что они имели в
виду отвергнуть и умысел подсудимой на убийство и лишь по недоразумению, вызванному неполнотою заключительного слова председателя, не выразили этого надлежащим образом в своем ответе, а потому такой ответ присяжных безусловно требовал применения 816 и 808 статей Устава уголовного судопроизводства, т. е. разъяснения присяжным со стороны председателя сделанной ими ошибки и возвращения к новому совещанию и новому ответу на вопрос о виновности подсудимой», — прочел Фанарин.
Она стояла на высоком берегу реки Перлы, и из большого каменного господского дома, утопавшего в зелени обширного парка, открывался
единственный в нашем захолустье красивый
вид на поёмные луга и на дальние села.
Это была
единственная баба на все поисковые партии, что заметно шокировало настоящих мужиков, как Матюшка, делавший
вид, что совсем не замечает Окси.
Лампа с розовым колпаком-тюльпаном на крошечном письменном столе, рядом с круглым, торопливо стучащим будильником и чернильницей в
виде мопса; на стене вдоль кровати войлочный ковер с изображением тигра и верхового арапа с копьем; жиденькая этажерка с книгами в одном углу, а в другом фантастический силуэт виолончельного футляра; над
единственным окном соломенная штора, свернутая в трубку; около двери простыня, закрывающая вешалку с платьем.
В бедном еврейском местечке не было ни одного ресторана. Клубы, как военный, так и гражданский, находились в самом жалком, запущенном
виде, и поэтому вокзал служил
единственным местом, куда обыватели ездили частенько покутить и встряхнуться и даже поиграть в карты. Ездили туда и дамы к приходу пассажирских поездов, что служило маленьким разнообразием в глубокой скуке провинциальной жизни.
Очень мило и в самом смешном
виде рассказала она, не щадя самое себя,
единственный свой выезд на бал, как она была там хуже всех, как заинтересовался ею самый ничтожный человек, столоначальник Медиокритский; наконец, представила, как генеральша сидит, как повертывает с медленною важностью головою и как трудно, сминая язык, говорит.
Единственная причина, по которой он мог выбрать его из всех товарищей и сойтись с ним, могла быть только та, что хуже Безобедова на
вид не было студента во всем университете.
Под газетой стояла подпись: «Издатель — Н.П. Ланин, редактор — В.Н. Селезнев».
Вид газета имела самый провинциальный. Полстраницы последней полосы занимало чуть ли не
единственное объявление с гербами и медалями о шипучих водах и «ланинском» шампанском.
Может быть при допущении того, что 2 равно 3, подобие математики, но не может быть никакого действительного математического знания. И при допущении убийства в
виде казни, войны, самозащиты, может быть только подобие нравственности, но никакой действительной нравственности. Признание жизни каждого человека священной есть первое и
единственное основание всякой нравственности.
Это предложение точно испугало ее. Любочка опять сделала такое движение, как человек, у которого
единственное спасение в бегстве. Я понял, что это значило, и еще раз возненавидел Пепку: она не решалась переночевать в нашей избушке потому, что боялась возбудить ревнивые подозрения в моем друге. Мне сделалось обидно от такой постановки вопроса, точно я имел в
виду воспользоваться ее беззащитным положением. «Она глупа до святости», — мелькнула у меня мысль в голове.
В
единственной большой комнате, назначенной и для проезжающих и для смотрительского стола, мы нашли сердитого-пресердитого
вида человека в старой, поношенной бекеше.
До сих пор
единственное практическое решение этой задачи было таково: смелый
вид иметь лишь по наружности, а внутренне трепетать.
Бегушев, как мы знаем, имел свой дом, который в целом околотке оставался
единственный в том
виде, каким был лет двадцать назад. Он был деревянный, с мезонином; выкрашен был серою краскою и отличался только необыкновенною соразмерностью всех частей своих. Сзади дома были службы и огромный сад.
Я убежден, что Николай Матвеич не променял бы своей передней ни на какие блага мира. Дело в том, что из
единственного окна этой комнаты открывался чудный
вид на родные зеленые горы.
— Бедные две девочки, как тут приютились у нас на подъезде! — сказал я, представляясь в
виде Язона мутным очам добродетельнейшей в мире чухонки Эрнестины Крестьяновны, исправлявшей в моей одинокой квартире должность кухарки и камердинера и называвшей, в силу многочисленности лежавших на ней обязанностей, свое
единственное лицо собирательным именем: прислуги.
Если будете подходить к площади, то, верно, на время остановитесь полюбоваться
видом: на ней находится лужа, удивительная лужа!
единственная, какую только вам удавалось когда видеть!
— Со своей стороны, я нахожу, что обед был хотя и простой, но сытный, — сказал я, — а это, по моему мнению, главное.
Единственный серьезный недостаток, в котором можно упрекнуть перечисленное вами меню, — это обилие супов, сообщающее трапезе однообразие и даже некоторую унылость. Но недостаток этот вовсе не присущ буржуазии, а зависит преимущественно от того, что Колупаев живет в захолустье, где не имеется в
виду образцов…
Бежать от них! бежать! бежать! — вот
единственная мысль, которая угнетает мозг при
виде этих озлобленных, бесноватых существ.
— Не избывай постылого, приберет бог милого, — огрызалась Галактионовна, закрывая по обыкновению рот рукой, что она делала в тех
видах, чтобы не показывать
единственного гнилого зуба, отшельником торчавшего в ее верхней челюсти, — бог даст, тебя еще похороню. Лихое споро, не избудешь скоро; нас с Гаврилой Степанычем еще в ступе не утолчешь… Скрипучее-то дерево два века живет!
Фатевна, как
единственная женщина, бывшая теперь на Половинке, стояла около Александры Васильевны, поддерживала ее одной рукой и что-то шептала на ухо, а потом с ожесточением начинала класть широкие кресты и усердно отбивала земные поклоны; убитый, бледный Мухоедов стоял в углу, рядом с Асклипиодотом, торопливо и с растерянным
видом крестился и дрожащим голосом подхватывал «вечную память».
Всеобщее, мысль, идея — начало, из которого текут все частности,
единственная нить Ариадны, — теряется у специалистов, упущена из
вида за подробностями; они видят страшную опасность: факты, явления, видоизменения, случаи давят со всех сторон; они чувствуют природный человеку ужас заблудиться в многоразличии всякой всячины, ничем не сшитой; они так положительны, что не могут утешаться, как дилетанты, каким-нибудь общим местом, и в отчаянии, теряя единую, великую цель науки, ставят границей стремления Orientierung [ориентацию (нем.).].
Мужик, брюхом навалившись на голову своей
единственной кобылы, составляющей не только его богатство, но почти часть его семейства, и с верой и ужасом глядящий на значительно-нахмуренное лицо Поликея и его тонкие засученные руки, которыми он нарочно жмет именно то место, которое болит, и смело режет в живое тело, с затаенною мыслию: «куда кривая не вынесет», и показывая
вид, что он знает, где кровь, где материя, где сухая, где мокрая жила, а в зубах держит целительную тряпку или склянку с купоросом, — мужик этот не может представить себе, чтоб у Поликея поднялась рука резать не зная.
— Все
единственной дочке пойдет. Ну-ка, вот вы, молодой человек, — он игриво ткнул меня большим пальцем в бок, — ну-ка, возьмите да женитесь… Тогда и меня, старика, не забудете… Я спросил с небрежным
видом человека, видавшего
виды...
У нас, мальчиков, дело шло труднее: некоторое время мы ходили по аллеям смущенные и неловкие. Не знаю, как обошлось бы это первое знакомство и не кончилось ли бы оно охлаждением и скукой, если бы его не облегчило постороннее вмешательство. Из сада нашего соседа, г-на Дробыша, внезапно перескочил через забор
единственный его сын, Степа Дробыш, мой одноклассник, и остановился в удивлении при
виде незнакомых посетителей. Но долго удивляться было не в обычае этого моего развязного приятеля.
Быть довольным провидением (хотя бы оно предназначило нам сейчас в нашей земной жизни самый трудный путь) в высшей степени важно и для того, чтобы не терять среди тягостной жизни мужества, и, главное, для того, чтобы, не сваливая вину на судьбу, не упускать из
виду нашей собственной вины, которая и есть
единственная причина всех зол.
Дионисово вино мы можем здесь понимать в более широком смысле: грозный вихревой экстаз вакханок вызван в трагедии не «влагою, рожденной виноградом». Тиресий определенно указывает на ту огромную роль, какую играло это дионисово «вино» в душевной жизни нового эллинства: оно было не просто лишнею радостью в жизни человека, — это необходимо иметь в
виду, — оно было основою и предусловием жизни,
единственным, что давало силу бессчастному человеку нести жизнь.
Цели же этого нет, то
единственный выход — введение какого-то прямо осадного положения: пусть всюду рыскают всевидящие сыщики, пусть царствует донос, пусть дезинфекция вламывается в подозрительные жилища и ставит все вверх дном, пусть грозный ропот недовольства смолкает при
виде штыков и казацких нагаек…
И староцерковное и гражданское зодчество привлекало: одна из кремлевских церквей, с царской вышкой в
виде узкого балкончика, соборная колокольня, «Строгановская» церковь на Нижнебазарской улице,
единственный каменный дом конца XVII столетия на Почайне, где останавливался Петр Великий, все башни и самые стены кремля, его великолепное положение на холмах, как ни у одной старой крепости в Европе.
До того Герцен оставался
единственным эмигрантом на
виду, вплоть до прекращения лондонского издания"Колокола".
Замысловский был седой старичок чиновничьего
вида, с небольшой головкой; когда он читал лекцию, брови его то всползали высоко на лоб, то спускались на самые глаза. Был он глубоко бездарен,
единственным его известным трудом являлась работа справочного характера — учебный атлас по русской истории. На лекциях его сидело всего по пять-шесть человек.
Единственное, что я мог бы тут сделать, — это предложить ему исправить в рассказе фамилию и напечатать ее в подлинном
виде.
Другой разряд особенно распространенных в наше время рассуждений, при которых уже совершенно теряется из
вида единственный предмет познания, такой: рассматривая человека, как предмет наблюдения, мы видим, говорят ученые, что он так же питается, ростет, плодится, стареется и умирает, как и всякое животное: но некоторые явления — психические (так они называют их) — мешают точности наблюдений, представляют слишком большую сложность, и потому, чтобы лучше понять человека, будем рассматривать его жизнь сперва в более простых проявлениях, подобных тем, которые мы видим в лишенных этой психической деятельности животных и растениях.
— Это
единственное, что и остается сделать, — с самым серьезным
видом соглашается мой товарищ.
Он был друг князя Облонского и однокашник по Пажескому корпусу —
единственный товарищ детства и юности, которого князь не потерял из
виду и с которым не разошелся на жизненном пути и сохранил близкие отношения.
Фимка, между тем, вернувшись в дом, прошла в будуар, под
видом уборки, но собственно для того, что это была
единственная комната в доме, где она без барыни могла быть совершенно одна. Одиночество было для нее необходимо. Ей надо было собраться с мыслями.
Штофная темно-синяя мягкая мебель и такие же занавески на окнах, темные обои придавали ей мрачный
вид, и
единственным светлым пятном на этом темном фоне выделялась постель княжны, покрытая белоснежным тканьевым одеялом с целою горою подушек.
Он жил со своей
единственной дочерью, Александрой Павловной, красивой девятнадцатилетней брюнеткой, с год как кончившей курс института — богатейшей невестой Петербурга (ходили слухи, что за ней отец дает в приданое полмиллиона, и слухи эти, в
виду колоссального состояния Оболдуй-Загорянского, не были неправдоподобны).
В это время Даша стояла посреди небольшой полутемной комнаты,
единственное окно которой упиралось в стену соседнего дома, заставленной наполовину шкафами, с довольно убогой обстановкой в
виде простой железной, с жестким стружковым матрасом, постелью, с поломанным умывальником и кривоногим столом.
Выражение лица цесаревны, ее голос свидетельствовали о чрезвычайном волнении. Маркиз видел, что она не в состоянии далее скрывать свои намерения и терпеливо ждать развязки. Зная непостоянство и неустойчивость Елизаветы Петровны, он понимал, что, рискнув всем в первую минуту, она могла погубить все дело минутной слабостью. Он видел, что ему необходимо поддерживать в ней мужество, и решился представить ей на
вид, что если борьба будет начата, то
единственным спасением может быть успех.
Он, видимо, хотя и скрывал это под
видом раздражения и презрения, был в отчаянии от того, что
единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.