Неточные совпадения
Тут только Левин вспомнил заглавие фантазии и поспешил прочесть
в русском
переводе стихи Шекспира, напечатанные на обороте афиши.
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать,
в чем дело.
В немногих словах объяснил он ей, что
перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
Только что он был удостоен
перевода в этот высший курс как один из самых лучших, — вдруг несчастие: необыкновенный наставник, которого одно одобрительное слово уже бросало его
в сладкий трепет, скоропостижно умер.
Он был любим… по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится
в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их
переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских
переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это был Новый завет
в русском
переводе. Книга была старая, подержанная,
в кожаном переплете.
— А вот через Афанасия Ивановича Вахрушина, об котором, почитаю, неоднократно изволили слышать-с, по просьбе вашей мамаши, чрез нашу контору вам перевод-с, — начал артельщик, прямо обращаясь к Раскольникову. —
В случае если уже вы состоите
в понятии-с — тридцать пять рублей вам вручить-с, так как Семен Семенович от Афанасия Ивановича, по просьбе вашей мамаши, по прежнему манеру о том уведомление получили. Изволите знать-с?
Голос
в окно: «Илья, Илья, ча одарик! ча сегер!» [Поди сюда! иди скорей! (
Перевод А. Н. Островского.)]
По утрам я читал, упражнялся
в переводах, а иногда и
в сочинении стихов.
Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь;
В Москве ведь нет невестам
перевода;
Чего? плодятся год от года;
А, батюшка, признайтесь, что едва
Где сыщется столица, как Москва.
В переводе на русский издавался
в 1794, 1800, 1804 годах.] писала одно, много два письма
в год, а
в хозяйстве, сушенье и варенье знала толк, хотя своими руками ни до чего не прикасалась и вообще неохотно двигалась с места.
И Николай Петрович вынул из заднего кармана сюртука пресловутую брошюру Бюхнера, [Бюхнер Людвиг (1824–1899) — немецкий естествоиспытатель и философ, основоположник вульгарного материализма. Его книга «Материя и сила»
в русском
переводе появилась
в 1860 году.] девятого издания.
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все
в нем рычит: я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые
переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся
в улицу серенький курятничек
в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
— Я был
в Мюнхене, когда началось это… необыкновенное происшествие и газеты закричали о нем как о
переводе с французского.
Ушел. Коротко, точно удар топора, хлопнула дверь крыльца. Минутный диалог
в прихожей несколько успокоил тревогу Самгина. Путешествуя из угла
в угол комнаты, он начал искать словесные формы для
перевода очень сложного и тягостного ощущения на язык мысли. Утомительная путаница впечатлений требовала точного, ясного слова, которое, развязав эту путаницу, установило бы определенное отношение к источнику ее — Тагильскому.
Как все необычные люди, Безбедов вызывал у Самгина любопытство, —
в данном случае любопытство усиливалось еще каким-то неопределенным, но неприятным чувством. Обедал Самгин во флигеле у Безбедова,
в комнате, сплошь заставленной различными растениями и полками книг, почти сплошь
переводами с иностранного: 144 тома пантелеевского издания иностранных авторов, Майн-Рид, Брем, Густав Эмар, Купер, Диккенс и «Всемирная география» Э. Реклю, — большинство книг без переплетов, растрепаны, торчат на полках кое-как.
Болезнь и лень, воспитанная ею, помешали Самгину своевременно хлопотать о
переводе в московский университет, а затем он решил отдохнуть, не учиться
в этом году. Но дома жить было слишком скучно, он все-таки переехал
в Москву и
в конце сентября, ветреным днем, шагал по переулкам, отыскивая квартиру Лидии.
— Жил
в этом доме старичишка умный, распутный и великий скаред. Безобразно скуп, а трижды
в год переводил по тысяче рублей во Францию,
в бретонский городок — вдове и дочери какого-то нотариуса. Иногда поручал
переводы мне. Я спросила: «Роман?» — «Нет, говорит, только симпатия». Возможно, что не врал.
Как раньше, Любаша начала устраивать вечеринки, лотереи
в пользу ссыльных, шила им белье, вязала носки, шарфы; жила она
переводами на русский язык каких-то романов, пыталась понять стихи декадентов, но говорила, вздыхая...
Победа не решалась никак; может быть, немецкая настойчивость и преодолела бы упрямство и закоснелость обломовцев, но немец встретил затруднения на своей собственной стороне, и победе не суждено было решиться ни на ту, ни на другую сторону. Дело
в том, что сын Штольца баловал Обломова, то подсказывая ему уроки, то делая за него
переводы.
— Помню, — продолжал Штольц, — как ты однажды принес мне
перевод из Сея, с посвящением мне
в именины;
перевод цел у меня.
Козлов видел его и сказал Райскому, что теперь он едет на время
в Новгородскую губернию, к старой тетке, а потом намерен проситься опять
в юнкера, с
переводом на Кавказ.
Один он, даже с помощью профессоров, не сладил бы с классиками:
в русском
переводе их не было,
в деревне у бабушки,
в отцовской библиотеке, хотя и были некоторые во французском
переводе, но тогда еще он, без руководства, не понимал значения и обегал их. Они казались ему строги и сухи.
Райский нашел тысячи две томов и углубился
в чтение заглавий. Тут были все энциклопедисты и Расин с Корнелем, Монтескье, Макиавелли, Вольтер, древние классики во французском
переводе и «Неистовый Орланд», и Сумароков с Державиным, и Вальтер Скотт, и знакомый «Освобожденный Иерусалим», и «Илиада» по-французски, и Оссиан
в переводе Карамзина, Мармонтель и Шатобриан, и бесчисленные мемуары. Многие еще не разрезаны: как видно, владетели, то есть отец и дед Бориса, не успели прочесть их.
Он подал просьбу к
переводу в статскую службу и был посажен к Аянову
в стол. Но читатель уже знает, что и статская служба удалась ему не лучше военной. Он оставил ее и стал ходить
в академию.
А кузина волновалась, «prenant les choses au serieux» [приняв все всерьез (фр.).] (я не перевожу тебе здешнего языка, а передаю
в оригинале, так как оригинал всегда ярче
перевода).
Так было до воскресенья. А
в воскресенье Райский поехал домой, нашел
в шкафе «Освобожденный Иерусалим»
в переводе Москотильникова, и забыл об угрозе, и не тронулся с дивана, наскоро пообедал, опять лег читать до темноты. А
в понедельник утром унес книгу
в училище и тайком, торопливо и с жадностью, дочитывал и, дочитавши, недели две рассказывал читанное то тому, то другому.
Она прежде встречалась мне раза три-четыре
в моей московской жизни и являлась Бог знает откуда, по чьему-то поручению, всякий раз когда надо было меня где-нибудь устроивать, — при поступлении ли
в пансионишко Тушара или потом, через два с половиной года, при
переводе меня
в гимназию и помещении
в квартире незабвенного Николая Семеновича.
За другим зайцем, то есть,
в переводе на русский язык, за другой дамой погнался — и результатов никаких.
Так как у тунгусов нет грамоты и, следовательно, грамотных людей, то духовное начальство здешнее, для опыта, намерено разослать пока письменные копии с
перевода Евангелия
в кочевья тунгусов, чтоб наши священники, знающие тунгусский язык, чтением
перевода распространяли между ними предварительно и постепенно истины веры и приготовляли их таким образом к более основательному познанию Священного Писания,
в ожидании, когда распространится между ними знание грамоты и когда можно будет снабдить их печатным
переводом.
Старший был Кичибе, а Льода присутствовал только для поверки
перевода и, наконец, для того, что
в одиночку они ничего не делают.
Ураса. — Станционный смотритель. — Ночлег на берегу Лены. — Перевоз. — Якутск. — Сборы
в дорогу. — Меховое платье. — Русские миссионеры. —
Перевод Св. Писания на якутский язык. — Якуты, тунгусы, карагаули, чукчи. — Чиновники, купцы. — Проводы.
Я случайно был
в комитете, который собирается
в тишине архипастырской кельи, занимаясь
переводом Евангелия.
Я до сих пор имею темное понятие о том, что такое «commendante de bahia» — начальник залива
в переводе.
Если скажут что-нибудь резко по-голландски, он, сколько мы могли заметить, смягчит
в переводе на японский язык или вовсе умолчит.
Главное же преимущество этого
перевода состояло
в том, что она узнала некоторых людей, имевших на нее решительное и самое благотворное влияние.
Только после
перевода ее к политическим он не только убедился
в неосновательности своих опасений, но, напротив, с каждым свиданием с нею стал замечать всё более и более определяющуюся
в ней ту внутреннюю перемену, которую он так сильно желал видеть
в ней.
Перевод в отделение политических улучшил положение Масловой во всех отношениях.
Третье дело, о котором хотела говорить Вера Ефремовна, касалось Масловой. Она знала, как всё зналось
в остроге, историю Масловой и отношения к ней Нехлюдова и советовала хлопотать о
переводе ее к политическим или, по крайней мере,
в сиделки
в больницу, где теперь особенно много больных и нужны работницы. Нехлюдов поблагодарил ее за совет и сказал, что постарается воспользоваться им.
— Видеться можно, — сказал он, — только, пожалуйста, насчет денег, как я просил вас… А что насчет
перевода ее
в больницу, как писал его превосходительство, так это можно, и врач согласен. Только она сама не хочет, говорит: «очень мне нужно за паршивцами горшки выносить…» Ведь это, князь, такой народ, — прибавил он.
На другой день после посещения Масленникова Нехлюдов получил от него на толстой глянцовитой с гербом и печатями бумаге письмо великолепным твердым почерком о том, что он написал о
переводе Масловой
в больницу врачу, и что, по всей вероятности, желание его будет исполнено. Было подписано: «любящий тебя старший товарищ», и под подписью «Масленников» был сделан удивительно искусный, большой и твердый росчерк.
За это время Нехлюдову, вследствие
перевода Масловой к политическим, пришлось познакомиться с многими политическими, сначала
в Екатеринбурге, где они очень свободно содержались все вместе
в большой камере, а потом на пути с теми пятью мужчинами и четырьмя женщинами, к которым присоединена была Маслова. Это сближение Нехлюдова с ссылаемыми политическими совершенно изменило его взгляды на них.
Масленникова Нехлюдову нужно было просить о двух вещах: о
переводе Масловой
в больницу и о 130 бесписьменных, безвинно содержимых
в остроге. Как ни тяжело ему было просить человека, которого он не уважал, это было единственное средство достигнуть цели, и надо было пройти через это.
— Это за Катькой Колпаковой,
в переводе?
У нас по монастырям занимались тоже
переводами, списыванием и даже сочинением таких поэм, да еще когда —
в татарщину.
— Нет, не то чтобы читал… Я, впрочем, «Кандида» читал,
в русском
переводе…
в старом, уродливом
переводе, смешном… (Опять, опять!)
Статейки эти, говорят, были так всегда любопытно и пикантно составлены, что быстро пошли
в ход, и уж
в этом одном молодой человек оказал все свое практическое и умственное превосходство над тою многочисленною, вечно нуждающеюся и несчастною частью нашей учащейся молодежи обоего пола, которая
в столицах, по обыкновению, с утра до ночи обивает пороги разных газет и журналов, не умея ничего лучше выдумать, кроме вечного повторения одной и той же просьбы о
переводах с французского или о переписке.
Есть у меня одна прелестная брошюрка,
перевод с французского, о том, как
в Женеве, очень недавно, всего лет пять тому, казнили одного злодея и убийцу, Ришара, двадцатитрехлетнего, кажется, малого, раскаявшегося и обратившегося к христианской вере пред самым эшафотом.
Едва заметная тропинка привела нас к тому месту, где река Дунанца впадает
в Амагу. Это будет километрах
в десяти от моря. Близ ее устья есть утес, который староверы по-китайски называют Лаза [
В переводе на русский язык означает «скала».] и производят от глагола «лазить». Действительно, через эту «лазу» приходится перелезать на животе, хватаясь руками за камни.
На заводях Кусуна мы застали старого лодочника маньчжура Хей-ба-тоу, что
в переводе значит «морской старшина». Это был опытный мореход, плавающий вдоль берегов Уссурийского края с малых лет. Отец его занимался морскими промыслами и с детства приучил сына к морю. Раньше он плавал у берегов Южно-Уссурийского края, но
в последние годы под давлением русских перекочевал на север.