Неточные совпадения
Третье дело, о котором хотела говорить Вера Ефремовна, касалось Масловой. Она знала, как всё зналось
в остроге, историю Масловой и отношения к ней Нехлюдова и советовала хлопотать о
переводе ее к политическим или, по крайней мере,
в сиделки
в больницу, где теперь особенно много больных и нужны работницы. Нехлюдов поблагодарил ее за совет и сказал, что постарается воспользоваться им.
Масленникова Нехлюдову нужно было просить о двух вещах: о
переводе Масловой
в больницу и о 130 бесписьменных, безвинно содержимых
в остроге. Как ни тяжело ему было просить человека, которого он не уважал, это было единственное средство достигнуть цели, и надо было пройти через это.
На другой день после посещения Масленникова Нехлюдов получил от него на толстой глянцовитой с гербом и печатями бумаге письмо великолепным твердым почерком о том, что он написал о
переводе Масловой
в больницу врачу, и что, по всей вероятности, желание его будет исполнено. Было подписано: «любящий тебя старший товарищ», и под подписью «Масленников» был сделан удивительно искусный, большой и твердый росчерк.
— Видеться можно, — сказал он, — только, пожалуйста, насчет денег, как я просил вас… А что насчет
перевода ее
в больницу, как писал его превосходительство, так это можно, и врач согласен. Только она сама не хочет, говорит: «очень мне нужно за паршивцами горшки выносить…» Ведь это, князь, такой народ, — прибавил он.
Перевод в отделение политических улучшил положение Масловой во всех отношениях.
Главное же преимущество этого
перевода состояло
в том, что она узнала некоторых людей, имевших на нее решительное и самое благотворное влияние.
Только после
перевода ее к политическим он не только убедился
в неосновательности своих опасений, но, напротив, с каждым свиданием с нею стал замечать всё более и более определяющуюся
в ней ту внутреннюю перемену, которую он так сильно желал видеть
в ней.
За это время Нехлюдову, вследствие
перевода Масловой к политическим, пришлось познакомиться с многими политическими, сначала
в Екатеринбурге, где они очень свободно содержались все вместе
в большой камере, а потом на пути с теми пятью мужчинами и четырьмя женщинами, к которым присоединена была Маслова. Это сближение Нехлюдова с ссылаемыми политическими совершенно изменило его взгляды на них.
Неточные совпадения
Тут только Левин вспомнил заглавие фантазии и поспешил прочесть
в русском
переводе стихи Шекспира, напечатанные на обороте афиши.
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать,
в чем дело.
В немногих словах объяснил он ей, что
перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
Только что он был удостоен
перевода в этот высший курс как один из самых лучших, — вдруг несчастие: необыкновенный наставник, которого одно одобрительное слово уже бросало его
в сладкий трепет, скоропостижно умер.
Он был любим… по крайней мере // Так думал он, и был счастлив. // Стократ блажен, кто предан вере, // Кто, хладный ум угомонив, // Покоится
в сердечной неге, // Как пьяный путник на ночлеге, // Или, нежней, как мотылек, //
В весенний впившийся цветок; // Но жалок тот, кто всё предвидит, // Чья не кружится голова, // Кто все движенья, все слова //
В их
переводе ненавидит, // Чье сердце опыт остудил // И забываться запретил!
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских
переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.