Неточные совпадения
Однако он чувствовал, что на этот раз мелкие мысли не помогают ему рассеять только что пережитое впечатление. Осторожно и медленно шагая вверх, он прислушивался, как
в нем растет нечто
неизведанное. Это не была привычная работа мысли, автоматически соединяющей слова
в знакомые фразы, это было нарастание очень странного ощущения: где-то глубоко под кожей назревало, пульсировало, как нарыв, слово...
Клим чувствовал, что вино, запах духов и стихи необычно опьяняют его. Он постепенно подчинялся
неизведанной скуке, которая, все обесцвечивая, вызывала желание не двигаться, ничего не слышать, не думать ни о чем. Он и не думал, прислушиваясь, как исчезает
в нем тяжелое впечатление речей девушки.
«Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только
в смысле реальном: жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг, умный человек, приблизительно равный мне, — нет у меня дома и
в смысле идеальном,
в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что человеку надоела скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей,
неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
«Да, это мои мысли», — подумал Самгин. Он тоже чувствовал, что обогащается; дни и ночи награждали его невиданным,
неизведанным, многое удивляло, и все вместе требовало порядка, все нужно было прибрать и уложить
в «систему фраз», так, чтоб оно не беспокоило. Казалось, что Варвара удачно помогает ему
в этом.
Он не помнил, когда она ушла, уснул, точно убитый, и весь следующий день прожил, как во сне, веря и не веря
в то, что было. Он понимал лишь одно:
в эту ночь им пережито необыкновенное,
неизведанное, но — не то, чего он ждал, и не так, как представлялось ему. Через несколько таких же бурных ночей он убедился
в этом.
Антонида Ивановна умела вытянуть ту заунывную, щемящую нотку, которая неизменно слышится во всех проголосных русских песнях: глухие слезы и смертная тоска по какой-то воле и
неизведанном счастье, казалось, стояли
в этой песне.
Реакционеры-романтики,
в тоске и страхе держащиеся за отходящую, разлагающуюся старую органичность, боязливые
в отношении к неотвратимым процессам жизни, не хотят пройти через жертву, не способны к отречению от устойчивой и уютной жизни
в плоти, страшатся
неизведанного грядущего.
Не чувствуя ни малейшей потребности устремляться
в неизведанные сферы и даже не имея понятия о подобных сферах, он легко избегал ошибок, свойственных выспренним умам, и всегда имел под руками готовый афоризм, под сению которого и укрывался,
в полной уверенности, что никто его там не найдет.
Властно захватило новое,
неизведанное чувство:
в приятном остром напряжении, вытянув шею, он всматривался
в темноту, стараясь выделить из неё знакомую коренастую фигуру. Так, точно собака на охоте, он крался, думая только о том, чтобы его не заметили, вздрагивая и останавливаясь при каждом звуке, и вдруг впереди резко звякнуло кольцо калитки, взвизгнули петли, он остановился удивлённый, прислушался — звук шагов Максима пропал.
Сунув руки
в карманы, Кожемякин пристально смотрел и чувствовал, что сегодня город будит
в нём не скуку и страх, как всегда, а что-то новое,
неизведанное, жалостливое.
Наступили тяжёлые дни, каждый приносил новые, опрокидывающие толчки,
неизведанные ощущения, пёстрые мысли; порою Кожемякину казалось, что грудь его открыта,
в неё спешно входит всё злое и тяжкое, что есть на земле, и больно топчет сердце.
— Вы рассмотрите-ка под микроскопом каждую женщину и найдите разницу, — предлагал он. — Эту разницу мы любим только
в себе,
в своих ощущениях, и счастливы, если данный номер вызывает
в нас эти эмоции.
В нас — все, а женщины — случайность, вернее — маленькая подробность… Почему нам нравится, когда
в наших руках сладко трепещет молодое женское тело, а глаза смотрят испуганно и доверчиво? Мы хотим пережить сами этот сладкий испуг пробудившейся страсти, эти первые восторги, эту доверчивость к
неизведанной силе…
О, я готов был идти вот с этой незнакомкой Шурой под руку целую жизнь и чувствовал, как сердце замирает
в груди от наплыва
неизведанного чувства.
Самовар свистит тише, но пронзительнее. Этот тонкий звук надоедливо лезет
в уши, — он похож на писк комара и беспокоит, путает мысли. Но закрыть трубу самовара крышкой Илье не хочется: когда самовар перестаёт свистеть,
в комнате становится слишком тихо… На новой квартире у Лунёва появились
неизведанные до этой поры им ощущения. Раньше он жил всегда рядом с людьми — его отделяли от них тонкие деревянные переборки, — а теперь отгородился каменными стенами и не чувствовал за ними людей.
Единая мысль разбилась на тысячу мыслей, и каждая из них была сильна, и все они были враждебны. Они кружились
в диком танце, а музыкою им был чудовищный голос, гулкий, как труба, и несся он откуда-то из неведомой мне глубины. Это была бежавшая мысль, самая страшная из змей, ибо она пряталась во мраке. Из головы, где я крепко держал ее, она ушла
в тайники тела,
в черную и
неизведанную его глубину. И оттуда она кричала, как посторонний, как бежавший раб, наглый и дерзкий
в сознании своей безопасности.
И разве я не чувствовал своей мысли, твердой, светлой, точно выкованной из стали и безусловно мне послушной? Словно остро отточенная рапира, она извивалась, жалила, кусала, разделяла ткани событий; точно змея, бесшумно вползала
в неизведанные и мрачные глубины, что навеки сокрыты от дневного света, а рукоять ее была
в моей руке, железной руке искусного и опытного фехтовальщика. Как она была послушна, исполнительна и быстра, моя мысль, и как я любил ее, мою рабу, мою грозную силу, мое единственное сокровище!
Кроме этих соображений, отрывочно и не совсем ясно мелькавших
в глазах студента, на сторону Свитки тянуло его еще и любопытство, которое так легко и так заманчиво возбуждается
в предприимчивом и впечатлительном человеке, когда он приходит
в первое соприкосновение с чем-то таинственным,
неизведанным.
Встрепенулось
в Дунином сердце дремавшее до тех пор
неизведанное еще чувство любви — весь мир показался ей краше и веселее, и почувствовала она, что сама стала добрее ко всем и ласковее.
В себе он не чувствовал еще ни охоты, ни сил как-нибудь оглядеться, подумать о последствиях. Связь уже держала его точно
в клещах, но эти клещи были полны
неизведанной сладости. И долго ли он будет так захвачен — он не знал и не хотел себя допрашивать.
Он еще упирается, он еще тянется руками к
неизведанному счастливому простору, а
в голове его уже встают, как роковая неизбежность, жестокие картины неволи среди каменных стен и железных решеток.
Перед нами
в смутной дымке будущего тускло-золотыми переливами мерцала новая жизнь,
неизведанное счастье: столица, самостоятельность, студенчество, кружки, новые интересы. Так для нас.
Напротив, город казался ему чрезвычайно бойким, с достаточною долей европеизма: его наполняло особое,
неизведанное им ощущение какой-то связи с тем, что составляет нерв Петербурга. Въезжал он
в него не фрондирующим, полуопальным помещиком, а особой, представителем сословия целой губернии, человеком,
в душе которого перегорело все ненужное, глупо тревожное, всякий нечистоплотный и вредный задор.
Что ему до всего этого, когда он внутренне переживает одну из лучших неаполитанских ночей, когда какое-то давно
неизведанное спокойствие ощущает его мятежная душа, когда грезы одна другой обольстительнее, подобно легкому зефиру, проносятся
в его голове, когда сердце хотя и бьется учащенно, но ровными ударами, без перебоев.
Момент, когда девушка падает
в объятия мужчины — великий момент всей ее жизни, не
в смысле условной нравственности, а
в смысле того глубокого психического переворота, который происходит
в ней, открывая новый мир
неизведанного наслаждения, срывая последнюю завесу с окружающего ее жизненного горизонта.
В сущности, ему, как почти всем подобным ему Дон-Жуанам, не приходилось торжествовать на
неизведанной почве, и сам князь, смеясь, поддерживал эту парадоксальную истину, что нельзя быть первым любовником, что не бывает первых любовников.
Николай Герасимович бросился
в этот водоворот римской жизни с давно
неизведанным им наслаждением. Образ Гранпа, преследовавший его неотступно до самых ворот вечного города, несколько стушевался среди праздничной ликующей толпы.
В душе молодой девушки происходила еще
неизведанная ею борьба.
В ней бушевали и смутно боролись и страстность, и отвращение к труду, и презрение к бедности, болезненная жажда
неизведанного, неопределенное разочарование, страшное воспоминание тяжелых дней при жизни матери, а
в особенности при жизни отца; злопамятное убеждение непризнанного писателя, что покровительство достигается низостью и подлостью; врожденное стремление к роскоши и блеску, нежная истома, наследованная от отца, нервозность и инстинктивная леность матери, которая делалась бодра и мужественна только
в тяжелые минуты и опускалась, как только проходила беда — все это мучило и волновало ее.
И
неизведанная жалость ко всему этому добру, заброшенному из-за брюзжанья, а потом и ко всей родине начала проникать
в него.
Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал
неизведанное еще им наслаждение верить
в возможность достижения совершенства и
в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем.
Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще
неизведанные, незанятые места,
в которых, как казалось французам, было еще больше богатств.