Неточные совпадения
Мало-помалу, несмотря на протесты,
идея эта до того окрепла
в голове ревнивого начальника, что он решился испытать своих подчиненных и кликнул клич.
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого;
идея зла не может войти
в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности:
идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот,
в чьей
голове родилось больше
идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Трудно было бы
в точности обозначить причины, вследствие которых
в расстроенной
голове Катерины Ивановны зародилась
идея этих бестолковых поминок.
— Социализм, по его
идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал
голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел
в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Основная
идея плана, расположение, главные части — все давно готово у него
в голове; остались только подробности, сметы и цифры.
— Одни из этих артистов просто утопают
в картах,
в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли. Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную
идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют
в кружках слабых
голов, по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем
в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
— Да вяжутся ли у него человеческие
идеи в голове? Нимврод, этот прототип всех спортсменов, и Гумбольдт — оба люди… но между ними…
У меня закипело несколько
идей в голове.
— Я не знаю,
в каком смысле вы сказали про масонство, — ответил он, — впрочем, если даже русский князь отрекается от такой
идеи, то, разумеется, еще не наступило ей время.
Идея чести и просвещения, как завет всякого, кто хочет присоединиться к сословию, незамкнутому и обновляемому беспрерывно, — конечно утопия, но почему же невозможная? Если живет эта мысль хотя лишь
в немногих
головах, то она еще не погибла, а светит, как огненная точка
в глубокой тьме.
Одним словом, он ужасно торопился к чему-то перейти. Он был весь чем-то проникнут, с ног до
головы, какою-то главнейшею
идеей, которую желал формулировать и мне изложить. Он говорил ужасно много и скоро, с напряжением и страданием разъясняя и жестикулируя, но
в первые минуты я решительно ничего не понимал.
Ну, эта лавочка может служить выражением первобытной
идеи о торговле и о магазине, как эта
идея только зародилась
в голове того, кому смутно представлялась потребность продавать и покупать.
— Оскар Филипыч, Оскар Филипыч, Оскар Филипыч… А что, если ваш Оскар Филипыч подведет нас? И какая странная
идея пришла
в голову этому Привалову… Вот уж чего никак не ожидал! Какая-то филантропия…
Славянофилов же нельзя даже назвать мессианистами
в строгом смысле слова, они скорее националисты, и по сознанию своему они стоят многими
головами ниже польских мессианистов, которые должны быть признаны первыми провозвестниками славянской
идеи.
Сбить его с его
идеи, если она засела у него
в голове, было невозможно.
И уж конечно, лишь
в этот момент гневливого молчания и отрицания вскакивает ему
в голову в первый раз
в жизни
идея об ладонке.
«Ну, теперь заране себя знаю, раздражен, заспорю… начну горячиться — и себя и
идею унижу», — мелькнуло у него
в голове.
Руге проповедовал с 1838 года философский атеизм, для него (если
голова его устроена логически)
идея провидения должна представлять
в зародыше все реакции.
— Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождем… Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? — обращается Очумелов к Хрюкину. — Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла
в твою
голову идея, чтоб соврать. Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!
Эта неожиданная
идея поразила Максима таким удивлением, что он
в первую минуту не знал, что сказать сестре. Он заставил ее повторить свои опыты и, присмотревшись к напряженному выражению лица слепого, покачал
головой.
У него эта
идея три минуты назад
в голове мелькнула.
Хоть и действительно он имел и практику, и опыт
в житейских делах, и некоторые, очень замечательные способности, но он любил выставлять себя более исполнителем чужой
идеи, чем с своим царем
в голове, человеком «без лести преданным» и — куда не идет век? — даже русским и сердечным.
Одна новая, внезапная
идея пришла ему
в голову…
Кожин только посмотрел на него остановившимися страшными глазами и улыбнулся. У него по странной ассоциации
идей мелькнула
в голове мысль: почему он не убил Карачунского, когда встрел его ночью на дороге, — все равно бы отвечать-то. Произошла раздирательная сцена, когда Кожина повели
в город для предварительного заключения. Старуху Маремьяну едва оттащили от него.
Сколько несчастных, никогда не имевших
в голове другой
идеи, кроме: как прекрасен божий мир с тех пор, как
в нем существуют земские учреждения! — вдруг вынуждены будут убедиться, что это
идея позорная, потрясшая Западную Европу и потому достойная аркебузированья!
Он отлично понял, что имеет дело с людьми легкомысленными, которым нужно одно: чтоб «
идея», зашедшая
в голову им самим или их патронам, была подтверждена так называемым"местным исследованием".
— А я, вашество,
в нынешнем году переформировку у себя затеял, — произнес он как-то машинально, словно эта
идея одна и была
в его
голове.
— Ах, да, Родион Антоныч… Что я хотела сказать? Да, да… Теперь другое время, и вы пригодитесь заводам. У вас есть эта, как вам сказать, ну, общая
идея там, что ли… Дело не
в названии. Вы взглянули на дело широко, а это-то нам и дорого: и практика и теория смотрят на вещи слишком узко, а у вас счастливая
голова…
Вот остановились перед зеркалом.
В этот момент я видел только ее глаза. Мне пришла
идея: ведь человек устроен так же дико, как эти вот нелепые «квартиры», — человеческие
головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза. Она как будто угадала — обернулась. «Ну, вот мои глаза. Ну?» (Это, конечно, молча.)
А между тем посмотрите вы на наших губернских и уездных аристократов, как они привередничают, как они пыжатся на обеде у какого-нибудь негоцианта, который только потому и кормит их, чтобы казну обворовать поделикатнее. Фу ты, что за картина! Сидит индейский петух и хвост распустит — ну, не подступишься к нему, да и только! Ан нет! покудова он там распускает хвост,
в голове у него уж зреет канальская
идея, что как, мол, не прибавить по копеечке такому милому, преданному негоцианту!
Но тут мысли
в моей
голове перемешались, и я заснул, не придумавши ничего существенного. К счастию, сама судьба бодрствовала за Старосмыслова, подготовив случай, по поводу которого всей нашей компании самым естественным образом предстояло осуществить
идею о подпитии. На другой день — это было 17 (5) сентября, память Захарии и Елисаветы — едва я проснулся, как ко мне ввалился Захар Иваныч и торжественно произнес...
Хорошо при таких условиях развивать
в голове великолепные
идеи и
в то же время ничего не делать!
Он уже чувствовал, что
идеи покинутого мира посещали его реже, вращаясь
в голове медленнее и, не находя
в окружающем ни отражения, ни сопротивления, не сходили на язык и умирали не плодясь.
В душе было дико и пусто, как
в заглохшем саду. Ему оставалось уж немного до состояния совершенной одеревенелости. Еще несколько месяцев — и прощай! Но вот что случилось.
Мы просидели, я думаю, еще час или более, всё чего-то ожидая, — уж такая задалась
идея. Он прилег опять, даже закрыл глаза и минут двадцать пролежал, не говоря ни слова, так что я подумал даже, что он заснул или
в забытьи. Вдруг он стремительно приподнялся, сорвал с
головы полотенце, вскочил с дивана, бросился к зеркалу, дрожащими руками повязал галстук и громовым голосом крикнул Настасью, приказывая подать себе пальто, новую шляпу и палку.
Какая-нибудь
идея о своей собственной безопасности менее всего могла прийти теперь
в его
голову, занятую совсем другим.
И кто это работал, кто этот «миленький» трудился, что ни одной-то собственной
идеи не осталось ни у кого
в голове!
— Не с неба, а со всего Колосовского переулка! — говорил Максинька, все более и более раскрывая свои глаза. —
Идея у него
в том была: как из подсолнечников посыпались зернышки, курицы все к нему благим матом
в сад, а он как которую поймает: «Ах, ты, говорит,
в мой огород забралась!» — и отвернет ей
голову. Значит, не ходя на рынок и не тратя денег, нам ее
в суп. Благородно это или нет?
— О, не беспокойтесь!
в этом я совершенно уверен.
В том-то и состоит основная мысль, что Татьяна Ивановна способна завести амурное дело решительно со всяким встречным, словом, со всяким, кому только придет
в голову ей отвечать. Вот почему я и взял с вас предварительно честное слово, чтоб вы тоже не воспользовались этой
идеей. Вы же, конечно, поймете, что мне бы даже грешно было не воспользоваться таким случаем, особенно при моих обстоятельствах.
Я мог безнаказанно мошенничать против себя, потому что
идея нарочитого проигрыша меньше всего могла прийти
в голову Тоббогану.
—
В том-то и дело, что ничего не знает… ха-ха!.. Хочу умереть за братьев и хоть этим искупить свои прегрешения. Да… Серьезно тебе говорю… У меня это клином засело
в башку. Ты только представь себе картину: порабощенная страна, с одной стороны, а с другой — наш исторический враг… Сколько там пролито русской крови, сколько положено
голов, а
идея все-таки не достигнута. Умереть со знаменем
в руках, умереть за святое дело — да разве может быть счастье выше?
Он почувствовал, что не отвлеченные верования, а жизненные факты управляют человеком, что не образ мыслей, не принципы, а натура нужна для образования и проявления крепкого характера, и он умел создать такое лицо, которое служит представителем великой народной
идеи, не нося великих
идей ни на языке, ни
в голове, самоотверженно идет до конца
в неровной борьбе и гибнет, вовсе не обрекая себя на высокое самоотвержение.
Этот способ критики мы видели не раз
в приложении к Островскому, хотя никто, разумеется, и не захочет
в том признаться, а еще на нас же, с больной
головы на здоровую, свалят обвинение, что мы приступаем к разбору литературных произведений с заранее принятыми
идеями и требованиями.
— Знаете, что я подозреваю? — сказал он. — Это у него все теперь эти
идеи в голове бродят.
Только опытное, искушенное жизнью ухо сумеет иногда подслушать
в небрежно оброненном слове таких разговоров целую
идею, целую цепь
идей, толпящихся
в голове человека, обронившего это слово.
Лебедев (смеется).
Голова, посмотришь, маленькая, а великих
идей в ней тьма-тьмущая, как рыб
в океане.
Гений творчества облетал все лучшие
головы: электричество, пар, рабочий вопрос — все
в идеях предъявлено было человечеству; но стали эти
идеи реализировать, и кто на это пришел?
Мозгляков вздрогнул от восторга. Новая
идея блеснула
в его
голове.
— Это… это пгоэкт, котогый я сегодня гг. золотопгомышленникам пгедставлю. Мне пгишла
в голову блестящая
идея.
Я бился с своей Анной Ивановной три или четыре дня и, наконец, оставил ее
в покое. Другой натурщицы не было, и я решился сделать то, чего во всяком случае делать не следовало: писать лицо без натуры, из
головы, «от себя», как говорят художники. Я решился на это потому, что видел
в голове свою героиню так ясно, как будто бы я видел ее перед собой живою. Но когда началась работа, кисти полетели
в угол. Вместо живого лица у меня вышла какая-то схема.
Идее недоставало плоти и крови.
Потом, и, вероятно, по особенному столкновению
идей относительно турков
в голове своей, господин Голядкин дошел и до туфлей турецких и тут же кстати вспомнил, что Андрей Филиппович носит сапоги, похожие больше на туфли, чем на сапоги.
Какая-то далекая, давно уж забытая
идея, — воспоминание о каком-то давно случившемся обстоятельстве, — пришла теперь ему
в голову, стучала, словно молоточком
в его
голове, досаждала ему, не отвязывалась прочь от него.