Неточные совпадения
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время
было такое, что нельзя
было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще
были полны воспоминаниями о недавних
победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Во-первых, назначен
был праздник по случаю переименования города из Глупова в Непреклонск; во-вторых, последовал праздник в воспоминание
побед, одержанных бывшими градоначальниками над обывателями; и, в-третьих, по случаю наступления осеннего времени сам собой подошел праздник"Предержащих Властей".
— Ничего, ничего! — сказала она. — Я сама не знаю: одинокая ли жизнь, нервы… Ну, не
будем говорить. Что ж бега? ты мне не рассказал, — спросила она, стараясь скрыть торжество
победы, которая всё-таки
была на ее стороне.
И она, вспомнив те слова, которые дали ей
победу, именно: «я близка к ужасному несчастью и боюсь себя», поняла, что оружие это опасно и что его нельзя
будет употребить другой раз.
Но здесь с
победою поздравим
Татьяну милую мою
И в сторону свой путь направим,
Чтоб не забыть, о ком
пою…
Да кстати, здесь о том два слова:
Пою приятеля младого
И множество его причуд.
Благослови мой долгий труд,
О ты, эпическая муза!
И, верный посох мне вручив,
Не дай блуждать мне вкось и вкрив.
Довольно. С плеч долой обуза!
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно, а вступленье
есть.
Но, шумом бала утомленный,
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
Проснется зá полдень, и снова
До утра жизнь его готова,
Однообразна и пестра,
И завтра то же, что вчера.
Но
был ли счастлив мой Евгений,
Свободный, в цвете лучших лет,
Среди блистательных
побед,
Среди вседневных наслаждений?
Вотще ли
был он средь пиров
Неосторожен и здоров?
— Нет, молодой человек, — сказал он, качая головою. — На таком великом расстоянии неприятелю легко
будет отрезать вас от коммуникации с главным стратегическим пунктом и получить над вами совершенную
победу. Пресеченная коммуникация…
Марья Ивановна пошла около прекрасного луга, где только что поставлен
был памятник в честь недавних
побед графа Петра Александровича Румянцева.
— «
Победа над идеализмом
была в то же время
победой над женщиной». Вот — правда! Высота культуры определяется отношением к женщине, — понимаешь?
— Любаша —
победа! Ты оставлена здесь на полтора месяца и
будешь лечиться у психиатра…
Победа не решалась никак; может
быть, немецкая настойчивость и преодолела бы упрямство и закоснелость обломовцев, но немец встретил затруднения на своей собственной стороне, и
победе не суждено
было решиться ни на ту, ни на другую сторону. Дело в том, что сын Штольца баловал Обломова, то подсказывая ему уроки, то делая за него переводы.
Был ослеплен его отвагой
И беглым счастием
побед,
Как дева робкая».
Райский пошел домой, чтоб поскорее объясниться с Верой, но не в том уже смысле, как
было положено между ними.
Победа над собой
была до того верна, что он стыдился прошедшей слабости и ему хотелось немного отметить Вере за то, что она поставила его в это положение.
— Ничего, но ты будто… одолела какое-то препятствие: не то победила, не то отдалась
победе сама, и этим счастлива… Не знаю что: но ты торжествуешь! Ты, должно
быть, вступила в самый счастливый момент…
Она обливала взглядом Райского; нужды ей нет, что он
был ранний юноша, успела ему сказать, что у него глаза и рот обворожительны и что он много
побед сделает, начиная с нее…
— Еще? — что еще? Теперь забыла. Говорит, что все эти «попытки служат истине, очищают ее, как огнем, что это неизбежная борьба, без которой
победа и царство истины не
было бы прочно…» И мало ли что он еще говорил!..
— Видите, кузина, для меня и то уж счастье, что тут
есть какое-то колебание, что у вас не вырвалось ни да, ни нет. Внезапное да — значило бы обман, любезность или уж такое счастье, какого я не заслужил; а от нет
было бы мне больно. Но вы не знаете сами, жаль вам или нет: это уж много от вас, это половина
победы…
Чтобы уже довершить над собой
победу, о которой он, надо правду сказать, хлопотал из всех сил, не спрашивая себя только, что кроется под этим рвением: искреннее ли намерение оставить Веру в покое и уехать или угодить ей, принести «жертву»,
быть «великодушным», — он обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «на пирог».
— Не
будьте, однако, слишком сострадательны: кто откажется от страданий, чтоб подойти к вам, говорить с вами? Кто не поползет на коленях вслед за вами на край света, не только для торжества, для счастья и
победы — просто для одной слабой надежды на
победу…
Прогресс сделал уже много
побед. Прочтите описание кругосветного путешествия, совершенного пятьдесят лет назад. Что это
было? — пытка!
Воля к
победе должна
быть поставлена в зависимость от наших творческих исторических задач, а не от наших отрицательных оценок нравственных свойств немцев.
Победитель не в состоянии уже
будет пользоваться своей
победой.
Окончательная
победа царства Духа, которая ни в чем не может
быть отрицанием справедливости, предполагает изменение структуры человеческого сознания, т. е. преодоление мира субъективации, т. е. может мыслиться лишь эсхатологически.
Победа над национальными стремлениями
есть одна из великих задач.
Сейчас все силы должны
быть мобилизованы для обороны России и для
победы.
Стреляющий и колющий солдат менее ответствен за убийство, чем тот, в ком
есть руководящая воля к
победе над врагом, непосредственно не наносящая физического удара.
Марксистская философия должна
быть определена, как философия praxis, акта, действия, но она дорожит реальностью того материального мира, над которым работает субъект, человек, она восстает против идеализма, где лишь в мысли происходит
победа над необходимостью и властью материального мира.
Никто не крикнул, даже не шевельнулся; все как будто ждали, не
будет ли он еще
петь; но он раскрыл глаза, словно удивленный нашим молчаньем, вопрошающим взором обвел всех кругом и увидал, что
победа была его…
Пока мы шли из гостиной и садились, Федор Михеич, у которого от «награды» глазки засияли и нос слегка покраснел,
пел: «Гром
победы раздавайся!» Ему поставили особый прибор в углу на маленьком столике без салфетки.
Между тем француза не находили. Кирила Петрович ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая Гром
победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался в дураках, француза не нашли. Вероятно, он успел скрыться,
быв предупрежден. Но кем и как? это оставалось тайною.
«Тут нет никакого сомнения. Она сохранила сношения с проклятым Дубровским. Но ужели и в самом деле она звала его на помощь? — думал Кирила Петрович, расхаживая по комнате и сердито насвистывая Гром
победы. — Может
быть, я наконец нашел на его горячие следы, и он от нас не увернется. Мы воспользуемся этим случаем. Чу! колокольчик, слава богу, это исправник».
О
победах этого генерала от артиллерии мы мало слышали; [Аракчеев
был жалкий трус, об этом говорит граф Толь в своих «Записках» и статс-секретарь Марченко в небольшом рассказе о 14 декабря, помещенном в «Полярной звезде».
С тех пор он
был обманут и побит, и так, как ничего не выиграл
победой, не только ничего не проиграл поражением, но удвоил им свою народную силу.
Так как новый губернатор
был в самом деле женат, губернаторский дом утратил свой ультрахолостой и полигамический характер. Разумеется, это обратило всех советников к советницам; плешивые старики не хвастались
победами «насчет клубники», а, напротив, нежно отзывались о завялых, жестко и угловато костлявых или заплывших жиром до невозможности пускать кровь — супругах своих.
Это
было действительно самое блестящее время петербургского периода; сознание силы давало новую жизнь, дела и заботы, казалось,
были отложены на завтра, на будни, теперь хотелось попировать на радостях
победы.
Дела о раскольниках
были такого рода, что всего лучше
было их совсем не подымать вновь, я их просмотрел и оставил в покое. Напротив, дела о злоупотреблении помещичьей власти следовало сильно перетряхнуть; я сделал все, что мог, и одержал несколько
побед на этом вязком поприще, освободил от преследования одну молодую девушку и отдал под опеку одного морского офицера. Это, кажется, единственная заслуга моя по служебной части.
Уверенные в
победе, они провозгласили основой нового государственного порядка всеобщую подачу голосов. Это арифметическое знамя
было им симпатично, истина определялась сложением и вычитанием, ее можно
было прикидывать на счетах и метить булавками.
Практически он
был выражением того инстинкта силы, который чувствуют все могучие народы, когда чужие их задевают; потом это
было торжественное чувство
победы, гордое сознание данного отпора.
Одна волна оппозиции за другой достигает
победы, то
есть собственности или места, и естественно переходит со стороны зависти на сторону скупости.
Император Александр не верил своей
победе над Наполеоном, ему
было тяжело от славы, и он откровенно относил ее к богу. Всегда наклонный к мистицизму и сумрачному расположению духа, в котором многие видели угрызения совести, он особенно предался ему после ряда
побед над Наполеоном.
В этой семье брак
будет нерасторгаем, но зато холодный как лед; брак, собственно,
победа над любовью, чем меньше любви между женой-кухаркой и мужем-работником, тем лучше.
Это
была серьезная
победа в глазах матушки, потому что, не дальше как за год перед тем, дед совсем
было склонился на сторону дяди Григория Павлыча, даже купил пополам с ним имение под Москвой и отправился туда на лето.
И до
победы Мавруша
была раба, и после
победы осталась рабою же — только бунтующеюся.
Собственно говоря, тут и
победы не
было, а просто надоело барыне возиться с бестолковой рабой, которая упала ей как снег на голову.
В ней
есть проникновение в красоту лица другого, видение лица в Боге,
победа над уродством, торжествующим в падшем мире.
Объективация этой
победы есть экзотерическое приспособление к среднему уровню сознания.
Окончательная
победа Бога над силами ада не может
быть разделением на два царства, Божье и диавольское, спасенных и обреченных на вечную муку, оно может
быть лишь единым царством.
Победа над смертоносным временем всегда
была основным мотивом моей жизни.
Я никогда не мог примириться с внутренним поражением, мой дух
был направлен к внутренней
победе.