Неточные совпадения
Познание
есть всегда
победа над древним, изначальным страхом, ужасом.
Победа над страхом
есть духовный познавательный акт.
Познание
есть бесстрашие,
победа над страхом.
Ибо всякое восстание против Бога
есть возврат к небытию, принявшему форму ложного фантасмагорического бытия,
победа ничто над божественным светом.
Благодать же исходит от Бога, а не от человека и не означает обращения человека к Богу,
победу самого человека над злом и тьмой, не
есть ответ человека Богу.
Для такой точки зрения натуральное не может
быть освящено, просветлено и преображено, и потому натурализм торжествует
победу с другого конца.
Бахофен
был христианином, и для него возникновение духа, пробуждение личности,
победа солярно-мужественного принципа над теллургически-женственным
есть положительный факт и великое достижение.
Для Бахофена пробуждение духа и личности, т. е. начала солнечного и мужского и
победа его над исконным господством матриархата, над первобытным космическим коммунизмом, над женской религией земли и подземных богов,
есть положительный космический процесс.
Жажда искупления
есть жажда примирения с Богом и единственный путь
победы над атеизмом, внушенным человеческому сердцу злом и страданием мира.
Искупление
есть прежде всего примирение человека с Богом и Творцом, т. е.
победа над атеизмом, над естественным отрицанием Бога из-за зла и мук мира.
Смирение
есть проявление духовной мощи в
победе над самостью.
И приятие внешнего положения, выпавшего на твою долю, должно
быть истолковано как господство над внешним миром, как
победа духа.
Святость
есть высшая духовная сила,
победа над миром.
Вся нравственная жизнь
есть не что иное, как обретение энергии духовной жизни и
победа над слабостью и непросветленностью жизни природной.
Творчество, творческое вдохновение
есть путь
победы над страхом, т. е. над основным аффектом жизни, порожденным первородным грехом.
Этика творчества
есть вместе с тем этика, направленная к
победе вечности над временем.
Внутренняя
победа над рабством
есть основная задача нравственной жизни.
Победа над подсознательным инстинктом тиранства
есть одна из самых основных задач этики.
И наступление Царства Божьего
есть окончательная
победа над страхом, над страхом жизни и страхом смерти.
Новые идеологические течения, острые, активные, осоленные, в которых
есть страстная борьба, часто заключают в себе злость, ненависть, жажду истребления, демоническую волю к
победе.
Победа над грехом эгоцентризма, приобретение духовности, раскрытие в себе образа и подобия Божьего
есть возврат в реальный мир, в бытие.
Радикальным, действительно исцеляющим может
быть лишь путь духовной
победы над самолюбием, т. е. над эгоцентризмом, и обретение геоцентризма, духовно-просветленного взгляда на жизнь.
Как бы ни относиться к демократии, нужно признать, что она совсем не
есть идеал совершенного социального строя и менее всего предполагает
победу над первородным грехом.
А вот идеал самодержавной монархии
есть, бесспорно, утопия, предполагающая
победу над греховной природой человека и достижение такого единства в вере, которого грех человеческий не допускает.
Окончательная
победа над злом
есть более дело церкви, чем общества или государства.
Буржуа и
есть образ и идеал человека, в котором социальная обыденность окончательно торжествует свою
победу.
Реализм в этике
есть вместе с тем
победа духовности.
Дело Христа в мире
есть прежде всего
победа над смертью и уготовление воскресения и вечной жизни.
Любовь Христа к миру и к человеку и
есть подание жизни в изобилии,
победа над смертоносными силами.
Победа над смертью в рождении
есть призрачная
победа.
Смерть существует лишь по сю сторону, в овремененном бытии, в порядке «природы», и раскрытие духовности, введение человека в иной порядок бытия, утверждение вечного в жизни
есть преодоление смерти и
победа над ней.
Но преодоление смерти и
победа над ней означает не забвение и не отсутствие чувствительности к ней, а принятие ее внутрь духа, когда она перестает уже
быть натуральным фактом во времени и становится обнаружением смысла, идущего из вечности.
Победа над смертью не
есть еще последняя, предельная, окончательная,
победа.
И еще более радикальная задача, чем задача воскрешения умерших, поставленная Н. Федоровым,
есть задача
победы над адом, освобождение из ада всех тех, которые испытывают «вечные» адские муки,
победа над адом не только для себя, но и для всей твари.
Освобождение от адского кошмара и мучительных грез, которые
есть пребывание между бытием и небытием,
есть или
победа целостного сознания (можно сказать, и сверхсознания) личности, возвращение ее к истинному бытию и переход ее в вечность, или окончательное уничтожение раздробленного сознания и переход к окончательному небытию.
Но у греков
была сравнительно слабо выражена концепция, согласно которой происходит разделение на два лагеря, лагерь «добрых» и лагерь «злых», борьба двух мировых начал и
победа над царством сатаны, оттесненным в ад.
При этом совсем не мыслится возможность реальной онтологической
победы над злом, т. е. просветление и преображение злых, а главное, нет совсем направленности к этому воли,
есть воля обратная.
Проблема
победы над темными силами ада совсем не
есть проблема Божьего милосердия и всепрощения, ибо Божье милосердие и всепрощение безграничны, а
есть проблема о том, как Бог может победить темную свободу твари, от Бога отвратившуюся и Бога возненавидевшую.
Этика, основанная на отталкивании добрыми злых в ад,
есть не максимальная, а минимальная этика, она отказывается от
победы над злом, она отказывается от освобождения и просветления злых, она не онтологична, она ограничивается различением и оценкой, но не доходит до преображения и реального изменения бытия.
Райская жизнь
есть прежде всего
победа над кошмарной разорванностью времени.
Райская же жизнь
есть в вечном настоящем,
победа над адской мукой времени.
Неточные совпадения
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время
было такое, что нельзя
было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще
были полны воспоминаниями о недавних
победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Во-первых, назначен
был праздник по случаю переименования города из Глупова в Непреклонск; во-вторых, последовал праздник в воспоминание
побед, одержанных бывшими градоначальниками над обывателями; и, в-третьих, по случаю наступления осеннего времени сам собой подошел праздник"Предержащих Властей".
— Ничего, ничего! — сказала она. — Я сама не знаю: одинокая ли жизнь, нервы… Ну, не
будем говорить. Что ж бега? ты мне не рассказал, — спросила она, стараясь скрыть торжество
победы, которая всё-таки
была на ее стороне.
И она, вспомнив те слова, которые дали ей
победу, именно: «я близка к ужасному несчастью и боюсь себя», поняла, что оружие это опасно и что его нельзя
будет употребить другой раз.
Но здесь с
победою поздравим // Татьяну милую мою // И в сторону свой путь направим, // Чтоб не забыть, о ком
пою… // Да кстати, здесь о том два слова: //
Пою приятеля младого // И множество его причуд. // Благослови мой долгий труд, // О ты, эпическая муза! // И, верный посох мне вручив, // Не дай блуждать мне вкось и вкрив. // Довольно. С плеч долой обуза! // Я классицизму отдал честь: // Хоть поздно, а вступленье
есть.