Неточные совпадения
Степан Аркадьич мог
быть спокоен, когда он думал о жене, мог надеяться, что всё образуется,
по выражению Матвея, и мог спокойно читать газету и
пить кофе; но когда он увидал ее измученное, страдальческое лицо, услыхал этот звук голоса, покорный судьбе и отчаянный, ему захватило дыхание, что-то подступило к
горлу, и глаза его заблестели слезами.
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба
по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута
была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за
горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
— Я думаю, это — очень по-русски, — зубасто улыбнулся Крэйтон. — Мы, британцы, хорошо знаем, где живем и чего хотим. Это отличает нас от всех европейцев. Вот почему у нас возможен Кромвель, но не
было и никогда не
будет Наполеона, вашего царя Петра и вообще людей, которые берут нацию за
горло и заставляют ее делать шумные глупости.
— В логике
есть закон исключенного третьего, — говорил он, — но мы видим, что жизнь строится не
по логике. Например: разве логична проповедь гуманизма, если признать борьбу за жизнь неустранимой? Однако вот вы и гуманизм не проповедуете, но и за
горло не хватаете никого.
— Ей-богу, ах, какие вы: дела
по горло было! У нас новый правитель канцелярии поступает — мы дела скрепляли, описи делали… Я пятьсот дел
по листам скрепил. Даже
по ночам сидели… ей-богу…
— Бабушка! Ничего не надо. Я сыт
по горло. На одной станции я
пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую свадьбу — меня вином потчевали,
ел мед, пряники…
Привалов прожил на Шатровском заводе недели две и все время
был завален работой
по горло. Свободное время оставалось только
по вечерам, когда шли бесконечные разговоры обо всем.
Мы вскрикнули, но уже
было поздно: через мгновенье мы стояли в воде
по горло, окруженные всплывшими телами мертвых уток.
Мальчишка силился от него отделаться. Он
был, по-видимому, двумя годами старее Саши и гораздо его сильнее, но Саша
был увертливее. Они боролись несколько минут, наконец рыжий мальчик одолел. Он повалил Сашу наземь и схватил его за
горло.
Послушай, помиримся!
Для девушки присмотр всего нужнее
И строгий глаз, да не один, а десять.
И некогда тебе и неохота
За дочерью приглядывать, так лучше
Отдать ее в слободку Бобылю,
Бездетному, на место дочки.
БудетЗаботы ей
по горло, да и парням
Корысти нет на бобылеву дочку
Закидывать глаза. Согласна ты?
Княгиня удивлялась потом, как сильно действует на князя Федора Сергеевича крошечная рюмка водки, которую он
пил официально перед обедом, и оставляла его покойно играть целое утро с дроздами, соловьями и канарейками, кричавшими наперерыв во все птичье
горло; он обучал одних органчиком, других собственным свистом; он сам ездил ранехонько в Охотный ряд менять птиц, продавать, прикупать; он
был артистически доволен, когда случалось (да и то
по его мнению), что он надул купца… и так продолжал свою полезную жизнь до тех пор, пока раз поутру, посвиставши своим канарейкам, он упал навзничь и через два часа умер.
—
Есть когда мне разговоры обдумывать! — оправдывался он перед теми, которые оскорблялись неожиданными оборотами его речей, — у меня дела
по горло, а тут еще разговоры обдумывать изволь! Сказал, что нужно — и
будет!
Днем у всех
было своего дела
по горло, и потому наверх редко кто ходил, так что к темноте, наполнявшей коридор, присоединялась еще удручающая тишина.
Шумнее и шумнее раздавались
по улицам песни и крики. Толпы толкавшегося народа
были увеличены еще пришедшими из соседних деревень. Парубки шалили и бесились вволю. Часто между колядками слышалась какая-нибудь веселая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых козаков. То вдруг один из толпы вместо колядки отпускал щедровку [Щедровки — песенки, распевавшиеся молодежью в канун Нового года.] и ревел во все
горло...
Глядь — в самом деле простая масть. Что за дьявольщина! Пришлось в другой раз
быть дурнем, и чертаньё пошло снова драть
горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал и карты прыгали
по столу. Дед разгорячился; сдал в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл и набрал из колоды полную руку козырей.
Агапов всем французам поперек
горла встал: девять дамских самых первоклассных мастеров каждый день объезжали
по пятнадцати — двадцати домов. Клиенты Агапова
были только родовитые дворяне, князья, графы.
Завернул как-то Ечкин
по пути, — он вечно
был занят
по горло и вечно куда-нибудь торопился.
Я зачерпнул из ведра чашкой, она, с трудом приподняв голову, отхлебнула немножко и отвела руку мою холодной рукою, сильно вздохнув. Потом взглянула в угол на иконы, перевела глаза на меня, пошевелила губами, словно усмехнувшись, и медленно опустила на глаза длинные ресницы. Локти ее плотно прижались к бокам, а руки, слабо шевеля пальцами, ползли на грудь, подвигаясь к
горлу.
По лицу ее плыла тень, уходя в глубь лица, натягивая желтую кожу, заострив нос. Удивленно открывался рот, но дыхания не
было слышно.
Слова
были знакомы, но славянские знаки не отвечали им: «земля» походила на червяка, «глаголь» — на сутулого Григория, «я» — на бабушку со мною, а в дедушке
было что-то общее со всеми буквами азбуки. Он долго гонял меня
по алфавиту, спрашивая и в ряд и вразбивку; он заразил меня своей горячей яростью, я тоже вспотел и кричал во всё
горло. Это смешило его; хватаясь за грудь, кашляя, он мял книгу и хрипел...
Поселенцы говеют, венчаются и детей крестят в церквах, если живут близко. В дальние селения ездят сами священники и там «постят» ссыльных и кстати уж исполняют другие требы. У о. Ираклия
были «викарии» в Верхнем Армудане и в Мало-Тымове, каторжные Воронин и Яковенко, которые
по воскресеньям читали часы. Когда о. Ираклий приезжал в какое-нибудь селение служить, то мужик ходил
по улицам и кричал во всё
горло: «Вылазь на молитву!» Где нет церквей и часовен, там служат в казармах или избах.
Голова у дрофы и шея какого-то пепельного или зольного цвета; нос толстый, крепкий, несколько погнутый книзу, в вершок длиною, темно-серый и не гладкий, а шероховатый; зрачки глаз желтые; ушные скважины необыкновенно велики и открыты, тогда как у всех других птиц они так спрятаны под мелкими перышками, что их и не приметишь; под
горлом у ней
есть внутренний кожаный мешок, в котором может вмещаться много воды; ноги толстые, покрытые крупными серыми чешуйками, и, в отличие от других птиц, на каждой только
по три пальца.
В тот вечер, о котором зашла у нас речь, обитатели калитинского дома (старшему из них, жениху Леночки,
было всего двадцать четыре года) занимались немногосложной, но, судя
по их дружному хохотанью, весьма для них забавной игрой: они бегали
по комнатам и ловили друг друга: собаки тоже бегали и лаяли, и висевшие в клетках перед окнами канарейки наперерыв драли
горло, усиливая всеобщий гам звонкой трескотней своего яростного щебетанья.
Аннушка так устала, что не могла даже ответить Слепню приличным образом, и молча поплелась
по плотине.
Было еще светло настолько, что не смешаешь собаку с человеком. Свежие осенние сумерки заставляли ее вздрагивать и прятать руки в кофту. Когда Аннушка поровнялась с «бучилом», ей попался навстречу какой-то мужик и молча схватил ее прямо за
горло. Она хотела крикнуть, но только замахала руками, как упавшая спросонья курица.
Старец Кирилл походил около лошади, поправил чересседельник, сел в сани и свернул на Бастрык. Аграфена схватила у него вожжи и повернула лошадь на дорогу к Талому. Это
была отчаянная попытка, но старец схватил ее своею железною рукой прямо за
горло, опрокинул навзничь, и сани полетели
по едва заметной тропе к Бастрыку.
Верстовой столб представляется великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая
по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто
есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые, теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших ног луговая травка, и коростель, дерущий свое
горло на противоположном косогоре, говорят вам: «Мы все одно, мы все природа,
будем тихи теперь, теперь такая пора тихая».
Эгмонт-Лаврецкий, до сих пор очень удачно подражавший то поросенку, которого сажают в мешок, то ссоре кошки с собакой, стал понемногу раскисать и опускаться. На него уже находил очередной стих самообличения, в припадке которого он несколько раз покушался поцеловать у Ярченко руку. Веки у него покраснели, вокруг бритых колючих губ углубились плаксивые морщины, и
по голосу
было слышно, что его нос и
горло уже переполнялись слезами.
Мироныч отвечал: «Слушаю-с;
по приказанию вашему
будет исполнено; а этого-то Василья Терентьева и не надо бы миловать: у него внук буян и намнясь чуть меня за
горло не сгреб».
— Слушаю-с, — отвечал тот и только что еще вышел из гостиной, как сейчас же, залпом, довольно горячий пунш влил себе в
горло, но этот прием, должно
быть, его сильно озадачил, потому что, не дойдя до кухни, он остановился в углу в коридоре и несколько минут стоял, понурив голову, и только все плевал
по сторонам.
Часу в первом усмотрено
было по дороге первое облако пыли, предвещавшее экипаж. Девки засовались, дом наполнился криками:"Едут! едут!"Петенька, на палочке верхом, выехал на крыльцо и во все
горло драл какую-то вновь сочиненную им галиматью:"Пати-маля, маля-тата-бум-бум!"
— Коли не ругаться! ругаться-то ругают, а не что станешь с ним делать! А
по правде, пожалуй, и народ-от напоследях неочеслив [72] становиться стал!"Мне-ка, говорит, чего надобе, я, мол, весь тут как
есть — хочь с кашей меня
ешь, хочь со щами хлебай…"А уж хозяйка у эвтого у управителя, так, кажется, зверя всякого лютого лютее. Зазевает это на бабу, так ровно, прости господи, черти за
горло душат, даже обеспамятеет со злости!
И сам, знаете, смеется, точно и взаправду ему смешно, а я уж вижу, что так бы, кажется, и перегрыз он
горло, если б только власть его
была. Да мне, впрочем, что! пожалуй, внутре-то у себя хоть как хочешь кипятись! Потому что там хочь и мыши у тебя на сердце скребут, а
по наружности-то всё свою музыку
пой!
— Вот я на нее хомут надену, да
по улице… — начал
было Гришка, но вдруг, ни с того ни с сего, поперхнулся — точно сдавило ему
горло — и убежал.
— Вас мне совестно; всё вы около меня, а у вас и без того дела
по горло, — продолжает он, — вот отец к себе зовет… Я и сам вижу, что нужно ехать, да как
быть? Ежели ждать — опять последние деньги уйдут. Поскорее бы… как-нибудь… Главное, от железной дороги полтораста верст на телеге придется трястись. Не выдержишь.
«Стой, — говорят, — давай мы его
по горло в песок закопаем: может
быть, ему от этого проходит».
— Pardon, comte [Извините, граф (франц.).], — заговорил он, быстро подходя и дружески здороваясь с молодым человеком. — Вот как занят делом —
по горло! — прибавил он и показал рукой даже выше
горла; но заявленные при этом случае, тщательно вычищенные, длинные ногти сильно заставляли подозревать, что не делами, а украшением своего бренного и высохшего тела
был занят перед тем директор.
Еще долго не выходил он из своей засады. Остаток бала тянулся, казалось, бесконечно. Ночь холодела и сырела. Духовая музыка надоела; турецкий барабан стучал
по голове с раздражающей ритмичностью. Круглые стеклянные фонари светили тусклее. Висячие гирлянды из дубовых и липовых веток опустили беспомощно свои листья, и от них шел нежный, горьковатый аромат увядания. Александрову очень хотелось
пить, и у него пересохло в
горле.
Перенося все эти лишения, Миропа Дмитриевна весьма справедливо в мыслях своих уподобляла себя человеку, который стоит
по горло в воде, жаждет
пить и ни капли не может проглотить этой воды, потому что Аггей Никитич, несмотря на свое ротозейство, сумел, однако, прекратить всякие пути для достижения Миропою Дмитриевною главной цели ее жизни; только в последнее время она успела открыть маленькую лазейку для себя, и то произошло отчасти случайно.
Разумеется, приказчики и нам любезно предложили пробу. Некоторые из нас
выпили и не могли вместить, но"корреспондент"и Очищенный попросили
по другой, сказавши:
было бы мокро да в
горле першило! И им не только не отказали в повторении, но отпустили
по бутылке высших сортов на дорогу.
Правда, что он уж
был сыт
по горло и даже сам нередко мечтал пуститься в более широкое плавание, но оставалась еще одна какая-то невырубленная пустошонка, и он чувствовал смертельную тоску при одной мысли, что она выскользнет у него из рук.
Наконец в одно прекрасное утро мы
были удовольствованы, так сказать,
по горло: сам Иван Тимофеич посетил нас в моей квартире.
Хотя перед самоубийством человек проклинает свою жизнь, хотя он положительно знает, что для него смерть
есть свобода, но орудие смерти все-таки дрожит в его руках, нож скользит
по горлу, пистолет, вместо того чтоб бить прямо в лоб, бьет ниже, уродует.
—
По крайности, теперь хоть забава бы у меня
была! Володя! Володюшка! рожоный мой! Где-то ты? чай, к паневнице в деревню спихнули! Ах, пропасти на вас нет, господа вы проклятые! Наделают робят, да и забросят, как щенят в яму: никто, мол, не спросит с нас! Лучше бы мне в ту пору ножом себя
по горлу полыхнуть, нечем ему, охавернику, над собой надругаться давать!
Он действительно часто кричал
по ночам и кричал, бывало, во все
горло, так что его тотчас будили толчками арестанты: «Ну, что, черт, кричишь!»
Был он парень здоровый, невысокого росту, вертлявый и веселый, лет сорока пяти, жил со всеми ладно, и хоть очень любил воровать и очень часто бывал у нас бит за это, но ведь кто ж у нас не проворовывался и кто ж у нас не
был бит за это?
«Надоела ты мне, говорю; молись богу!» Да как схвачу ее за волосы: косы-то
были такие толстые, длинные, на руку их замотал, да сзади ее с обеих сторон коленками придавил, вынул нож, голову-то ей загнул назад, да как тилисну
по горлу ножом…
Он немедленно последовал; со второго слова майор заорал во все
горло, даже с каким-то визгом на этот раз: очень уже он
был разбешен. Из окон нам видно
было, как он бегал
по фрунту, бросался, допрашивал. Впрочем, вопросов его, равно как и арестантских ответов, нам за дальностью места не
было слышно. Только и расслышали мы, как он визгливо кричал...
Почти всегда трактирщик старался
напоить Клещова, но тот,
спев две-три песни и
выпив за каждую
по стакану, тщательно окутывал
горло вязаным шарфом, туго натягивал картуз на вихрастую голову и уходил.
Володин показался ему страшным, угрожающим. Надо
было защищаться. Передонов быстро выхватил нож, бросился на Володина и резнул его
по горлу. Кровь хлынула ручьем.
— И
было ему тридцать шесть годов о ту пору, как отец послал его в Питер с партией сала, и надумал он отца обойти, прибыл в Питер-то да депеш отцу и пошли: тятенька-де, цены на сало нет никакой! Получил старый-то Аржанов депеш, взял медный таз, вышел в прихожую горницу, встал на колени да, наклоня голову-то над тазом, — чирк себя ножиком
по горлу, тут и помер.
— Пробовал, ей-Богу, — возразил Шубин и вдруг осклабился и просветлел, — да невкусно, брат, в
горло не лезет, и голова потом, как барабан. Сам великий Лущихин — Харлампий Лущихин, первая московская, а
по другим, великороссийская воронка, объявил, что из меня проку не
будет. Мне,
по его словам, бутылка ничего не говорит.
— Ну да, — говорит, — Филимоша, да, ты прав; между четырех глаз я от тебя не скрою: это я сообщил, что у тебя
есть запрещенная книжка. Приношу тебе, голубчик, в этом пять миллионов извинений, но так как иначе делать
было нечего… Ты, я думаю, ведь сам заметил, что я последние дни повеся нос ходил… Я ведь службы мог лишиться, а вчера мне приходилось хоть вот как, — и Постельников выразительно черкнул себя рукой
по горлу и бросился меня целовать.