Неточные совпадения
Иванов. Все
это правда, правда… Вероятно,
я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какою-то ленью, и
я не в силах
понимать себя. Не
понимаю ни людей, ни себя… (Взглядывает на окно.) Нас могут услышать, пойдемте, пройдемся.
Если со стороны поглядеть на
меня, то
это, вероятно, ужасно; сам же
я не
понимаю, что делается с моею душой…
Иванов. Может быть, может быть… Вам со стороны виднее… Очень возможно, что вы
меня понимаете… Вероятно,
я очень, очень виноват… (Прислушивается.) Кажется, лошадей подали. Пойду одеться… (Идет к дому и останавливается.) Вы, доктор, не любите
меня и не скрываете
этого.
Это делает честь вашему сердцу… (Уходит в дом.)
Я тебя не
понимаю.
Это уж целый год продолжается. Отчего ты изменился?
Анна Петровна. Вы хороший человек, но ничего не
понимаете! Пойдемте в сад. Он никогда не выражался так: «
Я честен!
Мне душно в
этой атмосфере! Коршуны! Совиное гнездо! Крокодилы!» Зверинец он оставлял в покое, а когда, бывало, возмущался, то
я от него только и слышала: «Ах, как
я был несправедлив сегодня!» или: «Анюта, жаль
мне этого человека!» Вот как, а вы…
Лебедев. Симпатичная, славная… (Вздыхает.) B Шурочкин день рождения, когда она у нас в обморок упала, поглядел
я на ее лицо и тогда еще
понял, что уж ей, бедной, недолго жить. Не
понимаю, отчего с нею тогда дурно сделалось? Прибегаю, гляжу: она, бледная, на полу лежит, около нее Николаша на коленях, тоже бледный, Шурочка вся в слезах.
Я и Шурочка после
этого случая неделю как шальные ходили.
Шабельский (хохоча, Лебедеву). Но что,
понимаешь, курьезнее всего, так
это то, что они думают серьезно, будто
я… Удивительно! (Встает.) А то в самом деле, Паша, не устроить ли себе
эту гнусность? Назло… Этак, мол, на, старая собака, ешь! Паша, а? Ей-богу…
Лебедев. Видишь ли, любезный друг… Не знаю, как начать, чтобы
это вышло не так бессовестно… Николаша, совестно
мне, краснею, язык заплетается, но, голубчик, войди в мое положение,
пойми, что
я человек подневольный, негр, тряпка… Извини ты
меня…
Лебедев. А ты, Николаша, начихай на все да поезжай к нам. Шурочка тебя любит,
понимает и ценит. Она, Николаша, честный, хороший человек. Не в мать и не в отца, а, должно быть, в проезжего молодца… Гляжу, брат, иной раз и не верю, что у
меня, у толстоносого пьяницы, такое сокровище. Поезжай, потолкуй с нею об умном и — развлечешься.
Это верный, искренний человек…
Лебедев.
Я сам тебя хотел спросить об
этом, да, признаться, стеснялся. Не знаю, брат! С одной стороны,
мне казалось, что тебя одолели несчастия разные, с другой же стороны, знаю, что ты не таковский, чтобы того… Бедой тебя не победишь. Что-то, Николаша, другое, а что — не
понимаю!
Иванов. Вижу, тонко ты
понимаешь жизнь! Мое нытье внушает тебе благоговейный страх, ты воображаешь, что обрела во
мне второго Гамлета, а, по-моему,
эта моя психопатия, со всеми ее аксессуарами, может служить хорошим материалом только для смеха и больше ничего! Надо бы хохотать до упаду над моим кривляньем, а ты — караул! Спасать, совершать подвиг! Ах, как
я зол сегодня на себя! Чувствую, что сегодняшнее мое напряжение разрешится чем-нибудь… Или
я сломаю что-нибудь, или…
Лебедев (вспылив). Тьфу! Все вы то сделаете, что
я себя ножом пырну или человека зарежу! Та день-деньской рёвма-ревет, зудит, пилит, копейки считает, а
эта, умная, гуманная, черт подери, эмансипированная, не может
понять родного отца!
Я оскорбляю слух! Да ведь прежде чем прийти сюда оскорблять твой слух,
меня там (указывает на дверь) на куски резали, четвертовали. Не может она
понять! Голову вскружили и с толку сбили… ну вас! (Идет к двери и останавливается.) Не нравится
мне, всё
мне в вас не нравится!
Саша. Так страшно, как никогда не было! (Оглядывается.)
Мне кажется, что
я его не
понимаю и никогда не
пойму. За все время, пока
я его невеста, он ни разу не улыбнулся, ни разу не взглянул
мне прямо в глаза. Вечно жалобы, раскаяние в чем-то, намеки на какую-то вину, дрожь…
Я утомилась. Бывают даже минуты, когда
мне кажется, что
я…
я его люблю не так сильно, как нужно. А когда он приезжает к нам или говорит со
мною,
мне становится скучно. Что
это все значит, папочка? Страшно!
Иванов. Ничего
я отличного не вижу. И какая там новая жизнь?
Я погиб безвозвратно! Пора нам обоим
понять это. Новая жизнь!
Боркин (быстро входит с букетом; он во фраке, с шаферским цветком). Уф! Где же он? (Иванову.) Вас в церкви давно ждут, а вы тут философию разводите. Вот комик! Ей-богу, комик! Ведь вам надо не с невестой ехать, а отдельно со
мною, за невестой же
я приеду из церкви. Неужели вы даже
этого не
понимаете? Положительно комик!