По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и
об опасности весьма мало
думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его
не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако
не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать
не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало
не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Каждый день Илья слышал что-нибудь новое по этому делу: весь город был заинтересован дерзким убийством, о нём говорили всюду — в трактирах, на улицах. Но Лунёва почти
не интересовали эти разговоры: мысль
об опасности отвалилась от его сердца, как корка от язвы, и на месте её он ощущал только какую-то неловкость. Он
думал лишь
об одном: как теперь будет жить?
— Я уверен, — сказал предводитель, — что все дворянство нашей губернии
не пожалеет ни достояния своего, ни самих себя для общего дела. Стыд и срам тому, кто станет
думать об одном себе, когда отечество будет в
опасности.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить
не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток, и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто
не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он
думал о лошади,
об утре, о докторше, и ни разу
не подумал о предстоящей
опасности.