Неточные совпадения
—
Ну, что у
вас земство, как? — спросил Сергей Иванович, который очень интересовался земством и приписывал ему большое значение.
—
Ну вот, графиня,
вы встретили сына, а я брата, — весело сказала она. — И все истории мои истощились; дальше нечего было бы рассказывать.
—
Ну, нет, — сказала графиня, взяв ее за руку, — я бы с
вами объехала вокруг света и не соскучилась бы.
Вы одна из тех милых женщин, с которыми и поговорить и помолчать приятно. А о сыне вашем, пожалуйста, не думайте; нельзя же никогда не разлучаться.
—
Ну, что, maman,
вы совершенно здоровы? — повторил он, обращаясь к матери.
— Да после обеда нет заслуги!
Ну, так я
вам дам кофею, идите умывайтесь и убирайтесь, — сказала баронесса, опять садясь и заботливо поворачивая винтик в новом кофейнике. — Пьер, дайте кофе, — обратилась она к Петрицкому, которого она называла Пьер, по его фамилии Петрицкий, не скрывая своих отношений с ним. — Я прибавлю.
— Нет, не испорчу!
Ну, а ваша жена? — сказала вдруг баронесса, перебивая разговор Вронского с товарищем. — Мы здесь женили
вас. Привезли вашу жену?
— Он всё не хочет давать мне развода!
Ну что же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как
вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел;
вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое.
Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
—
Ну, теперь прощайте, а то
вы никогда не умоетесь, и на моей совести будет главное преступление порядочного человека, нечистоплотность. Так
вы советуете нож к горлу?
—
Ну, что? — сказала она, входя в гостиную и не снимая шляпы. —
Вы все веселые. Верно, хорошо?
— Зачем
вы мне такие гадости рассказываете?
Ну?
—
Ну, bonne chance, [желаю
вам удачи,] — прибавила она, подавая Вронскому палец, свободный от держания веера, и движением плеч опуская поднявшийся лиф платья, с тем чтобы, как следует, быть вполне голою, когда выйдет вперед, к рампе, на свет газа и на все глаза.
— Ах, можно ли так подкрадываться? Как
вы меня испугали, — отвечала она. — Не говорите, пожалуйста, со мной про оперу,
вы ничего не понимаете в музыке. Лучше я спущусь до
вас и буду говорить с
вами про ваши майолики и гравюры.
Ну, какое там сокровище купили
вы недавно на толкучке?
— Нисколько. У меня нет другого выхода. Кто-нибудь из нас двух глуп.
Ну, а
вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать.
— Не с этим народом, а с этим приказчиком! — сказал Левин, вспыхнув. —
Ну для чего я
вас держу! — закричал он. Но вспомнив, что этим не поможешь, остановился на половине речи и только вздохнул. —
Ну что, сеять можно? — спросил он, помолчав.
—
Ну,
вы бы отставили от соломы.
—
Ну, Агафья Михайловна, — сказал ей Степан Аркадьич, целуя кончики своих пухлых пальцев, — какой полоток у
вас, какой травничок!… А что, не пора ли, Костя? — прибавил он.
—
Ну, уж
вы нам задали вчера, — сказал один из пришедших, — всю ночь не давали спать.
—
Ну, так я на
вас надеюсь, — сказал он Англичанину, — в шесть с половиной на месте.
— Как я рад, что
вы у него были, — сказал Слюдин. — Он нехорош, и мне кажется…
Ну что?
— Подайте чаю да скажите Сереже, что Алексей Александрович приехал.
Ну, что, как твое здоровье? Михаил Васильевич,
вы у меня не были; посмотрите, как на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь то к тому, то к другому.
—
Ну, и почему-то Анна Павловна сказала, что он не хочет оттого, что
вы тут. Разумеется, это было некстати, но из-за этого, из-за
вас вышла ссора. А
вы знаете, как эти больные раздражительны.
— А!
ну так
вы теперь знаете.
—
Ну, Дарья Александровна,
вы меня извините, — сказал он вставая. — Прощайте! Дарья Александровна, до свиданья.
— Очень, очень
вы смешны, — повторила Дарья Александровна, снежностью вглядываясь в его лицо. —
Ну, хорошо, так как будто мы ничего про это не говорили. Зачем ты пришла, Таня? — сказала Дарья Александровна по-французски вошедшей девочке.
— У меня хозяйство простое, — сказал Михаил Петрович. — Благодарю Бога. Мое хозяйство всё, чтобы денежки к осенним податям были готовы. Приходят мужички: батюшка, отец, вызволь!
Ну, свои всё соседи мужики, жалко.
Ну, дашь на первую треть, только скажешь: помнить, ребята, я
вам помог, и
вы помогите, когда нужда — посев ли овсяный, уборка сена, жнитво,
ну и выговоришь, по скольку с тягла. Тоже есть бессовестные и из них, это правда.
— И я не один, — продолжал Левин, — я сошлюсь на всех хозяев, ведущих рационально дело; все, зa редкими исключениями, ведут дело в убыток.
Ну,
вы скажите, что̀ ваше хозяйство — выгодно? — сказал Левин, и тотчас же во взгляде Свияжского Левин заметил то мимолетное выражение испуга, которое он замечал, когда хотел проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского.
— Знаете,
вы напоминаете мне анекдот о советах больному: «
вы бы попробовали слабительное». — «Давали: хуже». — «Попробуйте пиявки». — «Пробовали: хуже». — «
Ну, так уж только молитесь Богу». — «Пробовали: хуже». Так и мы с
вами. Я говорю политическая экономия,
вы говорите — хуже. Я говорю социализм — хуже. Образование — хуже.
—
Ну вот,
вы сами говорите! Чтоб она не носила лечить криксу на насесть, для этого нужно… — весело улыбаясь, сказал Свияжский.
—
Ну, в этом
вы, по крайней мере, сходитесь со Спенсером, которого
вы так не любите; он говорит тоже, что образование может быть следствием бо́льшего благосостояния и удобства жизни, частых омовений, как он говорит, но не умения читать и считать…
— Да нечего скучать, — сказала ему Агафья Михайловна. —
Ну, что
вы сидите дома? Ехали бы на теплые воды, благо собрались.
—
Ну, какое ваше дело! Мало
вы разве и так мужиков наградили! И то говорят: ваш барин от царя за то милость получит. И чудно: что
вам о мужиках заботиться?
—
Ну да, ведь
вы сами говорите, Иван лучше стал за скотиной ходить.
—
Ну, вот
вам и гости приехали, не скучно будет, — сказала Агафья Михайловна, вставая и направляясь к двери. Но Левин перегнал ее. Работа его не шла теперь, и он был рад какому бы то ни было гостю.
— Так, пожалуйста, приезжайте. — сказала Долли, — мы
вас будем ждать в пять, шесть часов, если хотите.
Ну, что моя милая Анна? Как давно…
—
Ну, так вот прочтите. Я скажу то, чего бы желала. Очень бы желала! — Она написала начальные буквы: ч, в, м, з, и, п, ч, б. Это значило: «чтобы
вы могли забыть и простить, чтò было».
—
Ну, очень рад, — сказал Свияжский. — Я
вам советую букеты брать у Фомина.
—
Ну, помогай
вам Бог! — сказала Бетси.
— А вот увидите.
Вы вот хозяйство любите, охоту, —
ну посмотрите!
—
Ну, уж
вы их без меня возьмете.
— Нет, я не угадаю.
Вы скажите, — сказал Василий Лукич улыбаясь, что с ним редко бывало. —
Ну, ложитесь, я тушу свечку.
—
Ну, что
вам, мама! — напали на нее обе дочери.
— Нет, всё-таки весело.
Вы видели? — говорил Васенька Весловский, неловко влезая на катки с ружьем и чибисом в руках. — Как я славно убил этого! Не правда ли?
Ну, скоро ли мы приедем на настоящее?
—
Ну, кто ж направо, кто налево? — спросил Степан Аркадьич. — Направо шире, идите
вы вдвоем, а я налево, — беззаботно как будто сказал он.
—
Ну, что?
Вы палили много! — сказал он, весело улыбаясь.
—
Ну, я один пойду, — живо вставая и обуваясь, сказал Весловский. — До свиданья, господа. Если весело, я
вас позову.
Вы меня дичью угощали, и я
вас не забуду.
—
Ну, что
вы мне имеете сказать? — проговорил он по-французски.
—
Ну вот
вам и Долли, княжна,
вы так хотели ее видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной выходя на большую каменную террасу, на которой в тени, за пяльцами, вышивая кресло для графа Алексея Кирилловича, сидела княжна Варвара. — Она говорит, что ничего не хочет до обеда, но
вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.
— Отжившее-то отжившее, а всё бы с ним надо обращаться поуважительнее. Хоть бы Снетков… Хороши мы, нет ли, мы тысячу лет росли. Знаете, придется если
вам пред домом разводить садик, планировать, и растет у
вас на этом месте столетнее дерево… Оно, хотя и корявое и старое, а всё
вы для клумбочек цветочных не срубите старика, а так клумбочки распланируете, чтобы воспользоваться деревом. Его в год не вырастишь, — сказал он осторожно и тотчас же переменил разговор. —
Ну, а ваше хозяйство как?
― Отлично! А я хотел к
вам посылать.
Ну, что Кити? Садитесь сюда, спокойнее… ― Он встал и подвинул качалку. ― Читали последний циркуляр в Journal de St.-Pétersbourg? Я нахожу прекрасно, ― сказал он с несколько французским акцентом.
― А я не знала, что
вы здесь, ― сказала она, очевидно не только не сожалея, но даже радуясь, что перебила этот давно известный ей и наскучивший разговор. ―
Ну, что Кити? Я обедаю у
вас нынче. Вот что, Арсений, ― обратилась она к мужу, ― ты возьмешь карету…