Неточные совпадения
— Да
ну его к ляду! — лениво протянул мельник. — Охота
вам с ним разговаривать… Чаю до смерти охота…
— Слыхали, — протянул писарь. — Много
вас, таких-то божьих людей, кажное лето по Ключевой идет. Достаточно известны.
Ну, а дальше што можешь объяснить? Паспорт есть?
—
Ну,
ну, ладно! — оборвала ее Анфуса Гавриловна. — Девицы,
вы приоденьтесь к обеду-то. Не то штоб уж совсем на отличку, а как порядок требовает. Ты, Харитинушка, барежево платье одень, а ты, Серафимушка, шелковое, канаусовое, которое тебе отец из Ирбитской ярманки привез… Ох, Аграфена, сняла ты с меня голову!..
Ну, надо ли было дурище наваливаться на такого человека, а?.. Растерзать тебя мало…
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У
вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»…
Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
—
Ну, моего немца
вы оставьте, мамынька.
Вы ему теперь цены еще не знаете.
— Э, дела найдем!.. Во-первых, мы можем предоставить
вам некоторые подряды, а потом…
Вы знаете, что дом Харитона Артемьича на жену, —
ну, она передаст его
вам: вот ценз.
Вы на соответствующую сумму выдадите Анфусе Гавриловне векселей и дом… Кроме того, у
вас уже сейчас в коммерческом мире есть свое имя, как дельного человека, а это большой ход.
Вас знают и в Заполье и в трех уездах… О, известность — тоже капитал!
— Завтра, то есть сегодня, я уеду, — прибавил он в заключение. — Если что
вам понадобится, так напишите. Жена пока у
вас поживет…
ну, с неделю.
—
Ну, а что твоя деревенская баба? — спрашивала Харитина, подсаживаясь к Галактиону с чашкой чая. — Толстеет? Каждый год рожает ребят?.. Ха-ха! Делать
вам там нечего, вот и плодите ребятишек. Мамаша, какой милый этот следователь Куковин!.. Он так смешно ухаживает за мной.
—
Ну, что родитель, каково прыгает? — спросил он Галактиона, улыбаясь одними глазами. — Завязали
вы нам узелок с вашей мельницей… да.
— Что же,
вы правы, — равнодушно согласился доктор, позабыв о Галактионе. — И мы тоже… да.
Ну, что лечить, например, вашего супруга, который представляет собой пустую бочку из-под мадеры? А
вы приглашаете, и я еду, прописываю разную дрянь и не имею права отказаться. Тоже комедия на законном основании.
— Доктор очень милый человек, но он сегодня немного того… понимаете?
Ну, просто пьян!
Вы на него не обижайтесь.
— Разные-то разные, а жадность одна. Вот
вас взять… Молодой, неглупый человек… отлично знаете, как наживаются все купеческие капиталы…
Ну, и
вы хотите свою долю урвать? Ведь хотите, признайтесь? Меня вот это и удивляет, что в
вас во всех никакой совести нет.
— Пожалуйста, Борис Яковлич… Только мне принимать-то
вас здесь как будто и совестно…
Ну, я-то привык, а
вы в хороминах живете.
— Послушайте, Тарас Семеныч, я знаю, что
вы мне не доверяете, — откровенно говорил Ечкин. — И даже есть полное основание для этого… Действительно, мы, евреи, пользуемся не совсем лестной репутацией. Что делать? Такая уж судьба! Да… Но все-таки это несправедливо.
Ну, согласитесь: когда человек родится, разве он виноват, что родится именно евреем?
— А как
вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже дело хорошее и верное. Не хотите?
Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет
вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны люди и деньги.
—
Ну, бабушка, сердце повеселить приехали, — говорил Штофф. —
Ну, что у
вас тут нового?
— Ведь она не говорит, что
вы ее целовали. Ах, какой
вы скрытный!
Ну, уж я
вам, так и быть, сама скажу: очень
вам нравится Харитина. Конечно, родня, немножко совестно.
Ну, я сейчас: «Милостивый государь, за кого
вы меня принимаете?
— Что поделаешь? Забыл, — каялся Полуянов. —
Ну, молите бога за Харитину, а то ободрал бы я
вас всех, как липку. Даже вот бы как ободрал, что и кожу бы с себя сняли.
— Да, я знаю, что
вам все равно, — как-то печально ответила она, опуская глаза. — Что же делать, силою милому не быть. А я-то думала…
Ну, да это все равно — что я думала!
— Раньше
вы со мной шутки шутили… да, — шептал он. — Помните?
Ну, да это все равно… Видите, как у нас дело-то сошлось:
вам все равно и мне все равно.
— Опять ты глуп… Раньше-то ты сам цену ставил на хлеб, а теперь будешь покупать по чужой цене. Понял теперь? Да еще сейчас
вам, мелкотравчатым мельникам, повадку дают, а после-то всех в один узел завяжут… да… А ты сидишь да моргаешь… «Хорошо», говоришь. Уж на что лучше… да…
Ну, да это пустяки, ежели сурьезно разобрать. Дураков учат и плакать не велят… Похожи есть патреты. Вот как нашего брата выучат!
— Ах, какой
вы!
Ну, мой зять, Колобов.
— Вот
вы о родственниках заговорили… Хороши бывают родственнички!
Ну, да не стоит об этом говорить!
—
Ну, как
вы тут живете? — спрашивал Галактион одного рыжебородого ямщика, бойкого и смышленого.
— Э, батенька, волка ноги кормят! Из Петербурга я проехал через Оренбург в степь, дела есть с проклятым Шахмой, а теперь качу в Заполье.
Ну, как у
вас там дела?
— Ах, сколько дела! — повторял он, не выпуская руки Галактиона из своих рук. —
Вы меня, господа, оттерли от банка,
ну, да я и не сержусь, — где наше не пропало? У меня по горло других дел. Скажите, Луковников дома?
— Даже весьма просто:
вы переводите весь капитал на маменьку, а она
вам пишет духовную — так и так, отказываю все по своей смерти мужу в вечное и потомственное владение и собственность нерушимо. Дом-то ведь на маменьку, —
ну, так заодно и капитал пойдет.
— Так, так…
Ну, а что бы
вы дали, например, за мельницу на Прорыве? Это я к примеру говорю.
—
Ну что, папаша, как
вы нашли мою пристань? — спрашивал Галактион.
—
Ну, что у
вас нового? — спрашивал Тарас Семеныч, когда Устенька возвращалась домой с кипой газет. — Все за мухой с обухом гоняетесь?
—
Ну, что, collega, как
вы себя чувствуете? — спрашивал Кацман, нюхая пропитанный мадерой воздух.
—
Ну, как
вы тут поживаете, Емельян Михеич? — спрашивал гость.
—
Ну, как знаете, Галактион Михеич, — обиделась Анна, — я, значит,
вам же добра желаю. Прежде-то соседями живали, так оно тово…
— Ради бога, скажите: любите
вы его? — приставала Харитина. —
Ну, немножечко, чуть-чуть!.. Разве можно его не любить?