Неточные совпадения
— Вот
что я
тебе скажу, —
говорит она однажды, — хозяйство у нас так поставлено,
что и без личного надзора может идти.
— Мне на
что деньги, —
говорит он, — на свечку богу да на лампадное маслице у меня и своих хватит! А
ты вот
что, друг: с
тебя за потраву следует рубль, так
ты мне, вместо того, полдесятинки вспаши да сдвой, — ну, и заборони, разумеется, — а уж посею я сам. Так мы с
тобой по-хорошему и разойдемся.
— За новый он не пойдет — это
ты вздор мелешь! — серьезно
говорит Петр Матвеич, — и бросил
ты его оттого,
что он уже совсем изрешетился. А коли хочешь за него полштоф — бери!
— Это же самое мне вчера графиня Крымцева
говорила, И всех вас, добрых и преданных, приходится успокоивать! Разумеется, я так и сделал. — Графиня! — сказал я ей, — поверьте,
что, когда наступит момент, мы будем готовы! И
что же,
ты думаешь, она мне на это ответила:"А у меня между тем хлеб в поле не убран!"Я так и развел руками!
—
Говорю тебе,
что хорошо делаешь,
что не горячишься. В жизни и все так бывает. Иногда идешь на Гороховую, да прозеваешь переулок и очутишься на Вознесенской. Так
что же такое! И воротишься, — не бог знает,
чего стоит. Излишняя горячность здоровью вредит, а оно нам нужнее всего.
Ты здоров?
— И я давно собираюсь к
тебе. У
тебя,
говорят, умные вечера завелись… надо, надо послушать,
что умные люди
говорят. Ведь и я с своей стороны… Вместе бы… unitibus… [объединимся (лат.)] как это?
—
Ты обо мне не суди по-теперешнему; я тоже повеселиться мастер был. Однажды даже настоящим образом был пьян. Зазвал меня к себе начальник, да в шутку, должно быть, — выпьемте да выпьемте! — и накатил! Да так накатил,
что воротился я домой — зги божьей не вижу! Сестра Аннушкина в ту пору у нас гостила, так я Аннушку от нее отличить не могу: пойдем, —
говорю! Месяца два после этого Анюта меня все пьяницей звала. Насилу оправдался.
— И я
говорю,
что мерзавец, да ведь когда зависишь…
Что, если он банкиру на меня наговорит? — ведь, пожалуй, и там… Тут двадцать пять рублей улыбнутся, а там и целых пятьдесят. Останусь я у
тебя на шее, да, кроме того, и делать нечего будет… С утра до вечера все буду думать… Думать да думать, одна да одна… ах, не дай бог!
— Покуда — ничего. В департаменте даже
говорят,
что меня столоначальником сделают. Полторы тысячи — ведь это куш. Правда,
что тогда от частной службы отказаться придется, потому
что и на дому казенной работы по вечерам довольно будет, но что-нибудь легонькое все-таки и посторонним трудом можно будет заработать, рубликов хоть на триста. Квартиру наймем;
ты только вечером на уроки станешь ходить, а по утрам дома будешь сидеть; хозяйство свое заведем — живут же другие!
— А знаешь ли, душка, —
говорила она, —
что ты произвела на князя очень большое впечатление?
— Мой муж больной, — повторяет дама, — а меня ни за
что не хотел к вам пускать. Вот я ему и
говорю:"Сам
ты не можешь ехать, меня не пускаешь — кто же, душенька, по нашему делу будет хлопотать?"
Намеднись господин Поваляев мял-мял мне нос, а я ему и
говорю:"Вот вы мне нос мнете, а я от вас гривенника никогда не видал — где же, мол, правда, Василий Васильевич?"А он в ответ:"Так, вот оно
ты об
чем, бубновый валет, разговаривать стал!
—
Чего мне худого ждать! Я уж так худ, так худ,
что теперь со мной
что хочешь делай, я и не почувствую. В самую, значит, центру попал. Однажды мне городничий
говорит:"В Сибирь,
говорит,
тебя, подлеца, надо!"А
что,
говорю, и ссылайте, коли ваша власть; мне же лучше: новые страны увижу. Пропонтирую пешком отселе до Иркутска — и чего-чего не увижу. Сколько раз в бегах набегаюсь! Изловят — вздуют:"влепить ему!" — все равно как здесь.
— Беспременно это купец Бархатников на меня чиновника натравил. Недаром он намеднись смеялся:"Вот
ты работаешь, Гришка, а правов себе не выправил". Я, признаться, тогда не понял: это вам, брюхачам,
говорю, права нужны, а мы и без правов проживем! А теперь вот оно
что оказалось! Беспременно это его дело! Так, стало быть, завтра в протокол меня запишут, а потом прямой дорогой в кабак!
— Кабы
ты что дурное сделал — тогда точно… перед людьми нехорошо! —
говорила она резонно. — Поучи ее как следует — небось по струнке станет ходить!
—
Чего не
говорить! Вас, шельмов, из города выслать надо. Только народ мутите. Деньги-то она
тебе,
что ли, отдает?
— То есть доволен, хочешь
ты сказать? Выражений, вроде: «счастье»,"несчастье", я не совсем могу взять в толк. Думается,
что это что-то пришедшее извне, взятое с бою. А довольство естественным образом залегает внутри. Его, собственно
говоря, не чувствуешь, оно само собой разливается по существу и делает жизнь удобною и приятною.
— Pardon! Выражение: «мелочи» — сорвалось у меня с языка. В сущности, я отнюдь не считаю своего «дела» мелочью. Напротив. Очень жалею,
что ты затеял весь этот разговор, и даже не хочу верить, чтобы он мог серьезно
тебя интересовать. Будем каждый делать свое дело, как умеем, — вот и все,
что нужно. А теперь
поговорим о другом…
Неточные совпадения
Хлестаков. Стой,
говори прежде одна.
Что тебе нужно?
Анна Андреевна. Цветное!.. Право,
говоришь — лишь бы только наперекор. Оно
тебе будет гораздо лучше, потому
что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай
тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы
тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах
ты, рожа!
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (
Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда?
Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к
тебе в дом целый полк на постой. А если
что, велит запереть двери. «Я
тебя, —
говорит, — не буду, —
говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это,
говорит, запрещено законом, а вот
ты у меня, любезный, поешь селедки!»