Неточные совпадения
— А вам-то что? Это что еще за тандрессы такие! Вон Петр Иваныч снеток белозерский хочет возить… а сооружения-то, батюшка, затевает какие! Через Чегодощу мост в две версты —
раз; через Тихвинку мост в три версты (тут грузы захватит) — два! Через Волхов мост — три! По горам, по долам, по болотам, по лесам! В болотах морошку захватит, в лесу — рябчика! Зато в Питере настоящий снеток
будет! Не псковский какой-нибудь, я настоящий белозерский! Вкус-то в нем какой — ха! ха!
Я пробыл у действительного статского советника Стрекозы с девяти до одиннадцати часов и насчитал, что в течение этого времени, по крайней мере, двадцать
раз был повторен вопрос: «куда мы идем?» Это произвело на меня такое тоскливое, давящее впечатление, что, когда мы вышли с Прокопом на улицу, я сам безотчетно воскликнул...
Я схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой, черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и бурели; как ОГОНБ, долгое время не
будучи в состоянии осилить брошенную в него массу бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он вдруг прорвался сквозь самый центр массы и
разом обхватил ее.
Очевидно, речь шла или о подоходном налоге, или о всесословной рекрутской повинности. А может
быть, и о том и о другом
разом.
Я уж не
раз порывался к Прелестнову с тех пор, как приехал в Петербург, но меня удерживала свойственная всем провинциалам застенчивость перед печатным словом и его служителями. Нам и до сих пор еще кажется, что в области печатного слова происходит что-то вроде священнодействия, и мы
были бы до крайности огорчены, если бы узнали за достоверное, что в настоящее время это дело упрощено до того, что стоит только поплевать на перо, чтобы вышла прелюбопытнейшая передовая статья.
Внутренне Никодиму
было решительно все равно, стоят ли будочники при будках, или же они расставлены по перекресткам улиц; поэтому он мог смело и не расходуя своих убеждений доказывать,
раз, что полезно, чтобы будочники находились при будках, и два, что еще полезнее, если они расставлены по перекресткам.
И, может
быть, это удалось бы мне (я очень хорошо помню, что и сам
раз или два уж ударил себя по ляжке с восклицанием: очень и очень многое!), но меня пугал Неуважай-Корыто.
— Ах, душа моя, как ты, однако ж, горяч! Ведь это, наконец, невозможно! — укорил меня Менандр. — Тайный советник Прутков! да знаешь ли ты, что это один из либеральнейших людей нашего времени! что,
быть может, он сам на днях получит
разом три предостережения!
— Вторая статья у меня уж почти готова, то
есть готовы рамки."В прошедший
раз мы обещали нашим читателям","таким образом, из сравнения статистических данных оказывается","об этом интересном предмете мы побеседуем с читателем в следующий
раз" — все это уж сложилось в моей голове. Затем остается только наполнить эти рамки — и дело с концом.
— Ну, вот видите! Не лгу же я! Да и зачем лгать, коли сам собственными глазами все видел! Только вот, смотрю я, солнышко-то уж книзу идет, а нам в тот же день надо
было покончить с Рахиным, чтобы
разом, знаете, раздавить гидру — да и шабаш!
— Ответивши таким манером смотрителю, покойный улыбнулся этак и говорит солдатикам:"А что, ребята, к пяти часам
будем в Рахине?"Ну, разумеется: ради стараться! Сейчас — барабаны! Песенники вперед! на приступ! гора к черту! — и к пяти часам у нас уж кипел горячий бой под Рахиным! К шести часам гидра
была при последнем издыхании, а в девять полковник уж
был в Яжелбицах и говорил мне: ну, теперь я надеюсь, что и ты не скажешь, что я ухи не заслужил? И скушал
разом целых три тарелки!
До слуха моего долетали:"ecrevisses a la bordelaise", [раки по-бордоски.] «да перчику, перчику чтобы в меру», «дупеля
есть?», «земляники, братец, оглох, что ли?», «на первый
раз три крюшона…» Но на меня нашел какой-то необыкновенный стих: я вдруг вздумал рассчитывать.
— Скажите, какой случай! Человек! скотина! Сколько
раз было говорено, чтоб этот стул убрать! Извините, пожалуйста!
— Ах, извините, пожалуйста! Это стакан с водой, в который я обыкновенно сбрасываю пепел от папирос! Человек! Скотина! Сколько
раз было говорено, чтоб стакан этот убирать!
И,
раз признавши их нормальность, можно ли
будет впоследствии (когда он надоест) счесть для себя необязательным этот контроль, идущий бог весть откуда и руководящийся бог весть какими предписаниями?
Никогда я не едал таких роскошных подовых пирогов, кик в этот достопамятный день. Они
были с говядиной, с яйцами и еще с какой-то дрянью, в которой, впрочем, и заключалась вся
суть. Румяные, пухлые, они таяли во рту и совершенно незаметно проходили в желудок. Фарр съел
разом два пирога, а третий завернул в бумажку, сказав, что отошлет с попутчиком в Лондон к жене.
Но, увы! нас и на этот
раз не вразумило это более нежели странное восклицание иностранного гостя. До того наши сердца
были переполнены ликованием, что мы не лыком шиты!
Поэтому первым моим движением
было убедить его познать свои заблуждения, и я бойко и горячо принялся за выполнение этой задачи, как вдруг, среди самого разгара моего красноречия, он зашатался-зашатался и
разом рухнулся на песок!
— На днях
будет, в третий
раз слушаться в кассационном департаменте! ответил он угрюмо.
— Неужели вы хоть один
раз в жизни не можете
быть серьезным, Веретьев? — укорил я его.
Было, положим, без пяти минут восемь, когда он в первый
раз произнес:"Наконец-то освободились и мы" — и пусть бы остались эти без пяти минут восемь неподвижно и навсегда.
— Грош! — повторил он в раздумье, — один только грош! Сколько
раз я об этом и сам с собой загадывал, и с Михайлом Никифорычем советовался: отчего, мол, у нас прежде благорастворение воздухов
было, а нынче, как ни бьемся, грош!"Да и у меня, брат, не густо!" — говорит. Так-то вот!
Пусть даже он
будет тысячу
раз неправ — для меня важно уже то, что сам сознает свою деятельность беспредметною.
План состоял в том, чтобы вдруг, без всяких подходов и наговоров, разом объявить все князю, испугать его, потрясти его, указать, что его неминуемо ожидает сумасшедший дом, и когда он упрется, придет в негодование, станет не верить, то показать ему письмо дочери: «дескать, уж
было раз намерение объявить сумасшедшим; так теперь, чтоб помешать браку, и подавно может быть».
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться по первому зову,
быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
Неточные совпадения
Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку и как один
раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля?
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько
раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел
было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Анна Андреевна. Ну, может
быть, один какой-нибудь
раз, да и то так уж, лишь бы только. «А, — говорит себе, — дай уж посмотрю на нее!»
— Во времена досюльные // Мы
были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, // В три года
раз пошлем.
Коли вы больше спросите, // И
раз и два — исполнится // По вашему желанию, // А в третий
быть беде!» // И улетела пеночка // С своим родимым птенчиком, // А мужики гуськом // К дороге потянулися // Искать столба тридцатого.