Неточные совпадения
Тщательно скрывая от дочерей положение несчастной горничной, она спешила ее отправить в деревню, и при этом не только что не бранила бедняжку, а, напротив, утешала,
просила не падать духом и беречь себя и своего будущего ребенка, а сама между тем приходила в крайнее удивление и восклицала: «Этого я от Аннушки (или Паши какой-нибудь) никак не ожидала, никак!» Вообще Юлия Матвеевна все житейские неприятности — а
у нее их было немало — встречала с совершенно искренним недоумением.
За ужином Егор Егорыч по своему обыкновению, а gnadige Frau от усталости — ничего почти не ели, но зато Сверстов все ел и все выпил, что было на столе, и, одушевляемый радостью свидания с другом, был совершенно не утомлен и нисколько не опьянел. Gnadige Frau скоро поняла, что мужу ее и Егору Егорычу желалось остаться вдвоем, чтобы побеседовать пооткровеннее, а потому, ссылаясь на то, что ей спать очень хочется, она
попросила у хозяина позволения удалиться в свою комнату.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться
у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и
попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими
у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
— Но Егор Егорыч, — продолжал тем же тоном Крапчик, — приказал мне прежде всех быть
у князя и
попросить, не примут ли они участия в нашем деле.
Юлия Матвеевна, подписав эти бумаги, успокоилась и затем начала тревожиться, чтобы свадьба была отпразднована как следует, то есть чтобы
у жениха и невесты были посаженые отцы и матери, а также и шафера; но где ж было взять их в деревенской глуши, тем более, что жених, оставшийся весьма недовольным, что его невесту награждают приданым и что затевают торжественность,
просил об одном, чтобы свадьба скорее была совершена, потому что московский генерал-губернатор,
у которого он последнее время зачислился чиновником особых поручений, требовал будто бы непременно его приезда в Москву.
И добряк хотел было Тулузова ввести в комнату к Мартыну Степанычу, до сих пор еще проживавшему
у него и тщетно ждавшему разрешения воротиться в Петербург. Тулузов уклонился от этого приглашения и сказал, что он
просит это дело вести пока конфиденциально.
— Да я
просил бы вас завтра часов в семь вечера выехать, чтобы нам не опоздать на именины; живу я
у директора гимназии Ивана Петровича Артасьева, — проговорил Мартын Степаныч.
Вслед за тем Мартын Степаныч, утомленный дорогою,
попросил у хозяев позволения отправиться в свою комнату.
—
У меня с господином Тулузовым есть свое небольшое дело, и я
просил бы вас, почтеннейший Иван Петрович, перейти на короткое время в гостиную: я в несколько минут переговорю с господином Тулузовым, а потом и вас снова приглашу сюда, чтобы рассудить о предполагаемом дворянском пансионе.
— От меня, и я, собственно, приехал сюда по совершенно иному делу, которым очень заинтересован и по которому буду
просить вас посодействовать мне… Жаль только, что я Ивана Петровича Артасьева не вижу
у вас, — он тоже хотел непременно приехать к вам с такого же рода просьбою.
Он переговорил об этом с m-me Углаковой, которая — благо и Пьер ее все приступал к ней затеять
у них как-нибудь танцы — устроила невдолге вечер, пригласив на оный m-lle Блоху и убедительно
прося ее при этом привезти с собою ее молодого друга, что та и исполнила.
Сусанна Николаевна и Муза Николаевна
попросили наконец
у стариков-хозяев позволения оставить больного и уехать.
Всем, что произошло
у Углаковых, а еще более того состоянием собственной души своей она была чрезвычайно недовольна и пришла к мужу ни много, ни мало как с намерением рассказать ему все и даже, признавшись в том, что она начинает чувствовать что-то вроде любви к Углакову,
просить Егора Егорыча спасти ее от этого безумного увлечения.
— Там сидит
у нас молодой Углаков,
попроси его ко мне! — проговорил на это Егор Егорыч, к которому monsieur Pierre, приезжая, всегда являлся и рапортовал, что он на своем посту.
— Все-таки странно! — произнес владыко, и при этом
у него на губах пробежала такая усмешка, которою он как бы дополнял: «Что такое ныне значит масонство?.. Пустая фраза без всякого содержания!». Но вслух он проговорил: — Хоть отец Василий и не хотел обратиться ко мне, но
прошу вас заверить его, что я, из уважения к его учености, а также в память нашего товарищества, считаю непременным долгом для себя повысить его.
По приезде в Кузьмищево Егор Егорыч ничего не сказал об этом свидании с архиереем ни
у себя в семье, ни отцу Василию из опасения, что из всех этих обещаний владыки, пожалуй, ничего не выйдет; но Евгений, однако, исполнил, что сказал, и Егор Егорыч получил от него письмо, которым преосвященный
просил от его имени предложить отцу Василию место ключаря при кафедральном губернском соборе, а также и должность профессора церковной истории в семинарии.
Вопрос этот сверх ожидания разрешил Вибель, сказав, что
у одного его приятеля — Дмитрия Васильича Кавинина, о котором, если помнит читатель, упоминал Сергей Степаныч в своем разговоре с Егором Егорычем, — можно
попросить позволения отпраздновать сей пикник в усадьбе того, в саду, который, по словам Вибеля, мог назваться королевским садом.
На это Рамзаев, извинившись в своем поступке, объяснил, что этот пикник он дает в благодарность своим добрым знакомым и потому
просит у Дмитрия Васильича позволения быть немножко хозяином в его саду.
— Это совершенно справедливо, — подхватил Аггей Никитич (
у него при этом на губах была уже беленькая пенка), — а потому я
прошу вас, как честного офицера, быть моим секундантом и передать от меня господину камер-юнкеру вызов на дуэль.
Надобно сказать, что сей петиметр был довольно опытен в отвертываньи от дуэлей, на которые его несколько раз вызывали разные господа за то, что он то насплетничает что-нибудь, то сострит, если не особенно умно, то всегда очень оскорбительно, и ему всегда удавалось выходить сухим из воды:
у одних он
просил прощения, другим говорил, что презирает дуэли и считает их варварским обычаем, а на третьих, наконец, просто жаловался начальству и
просил себе помощи от полиции.
В конце своего завещания Егор Егорыч
просил Сусанну Николаевну о том, что если будет
у ней ребенок — сын, то чтобы она исходатайствовала ему фамилию Терхов-Марфин.