— Когда лучше узнаю историю, то и обсужу это! — отвечал Павел тоже сухо и ушел; но куда было девать оставшиеся несколько часов до ночи? Павлу пришла в голову мысль
сходить в дом к Есперу Иванычу и посмотреть на те места, где он так счастливо и безмятежно провел около года, а вместе с тем узнать, нет ли каких известий и от Имплевых.
Вихрова, сам он не мог понять почему, ужасно тянуло уйти скорее домой, так что он, сколько силы только доставало у него, самым поспешным шагом достигнул своего Воздвиженского и прямо
прошел в дом.
Неточные совпадения
Гораздо уже
в позднейшее время Павел узнал, что это топанье означало площадку лестницы, которая должна была
проходить в новом
доме Еспера Иваныча, и что сам господин был даровитейший архитектор, академического еще воспитания, пьянчуга, нищий, не любимый ни начальством, ни публикой.
— Ну-с, поэтому вы надевайте вашу шляпку, и мы сейчас же поедем на считку
в один
дом, а я
схожу к Каролине Карловне, — и он пошел к m-me Гартунг.
Сам Вихров целые дни
ходил в щеголеватом, на беличьем меху, халате:
дом был довольно холодноват по своей ветхости, а зима стояла
в самом разгаре.
Тот прямо от него пришел к Мари. Она уж с ума
сходила, где он и что с ним, и посылала письмо к нему
в номер; но там ей ответили, что его
дома нет.
Начальник губернии, очень хорошо знавший расположение
дома, тоже побежал за ней — и они там что-то долго оставались. Наконец сам m-r Пиколов взял загашенные свечи,
сходил с ними
в зало и внес их
в гостиную: он знал, когда это надо было сделать.
В этой-то усадьбе,
в довольно большом, поместительном барском
доме, взад и вперед по залу
ходил m-r Клыков (брат m-me Пиколовой).
— И то совершенно возможно! — ответил тот с прежнею развязностью. — Нет на свете балки, которая бы при двенадцати аршинах длины не провисла бы, только
ходить от этого бояться нечего.
В Петербурге
в домах все полы качаются, однако этого никто не боится.
Чтобы не съел он чего-нибудь тяжелого, она сама приготовляла ему на станциях кушанья; сама своими слабыми ручонками стлала ему постель, сторожила его, как аргус [Аргус —
в греч. мифологии многоглазый великан; богиня Гера превратила А.
в павлина и разукрасила его хвост глазами.], когда он засыпал
в экипаже, — и теперь, приехав
в Воздвиженское, она, какая-то гордая, торжествующая,
в свеженьком холстинковом платье,
ходила по всему
дому и распоряжалась.
В одно утро Вихров
прошел к Мари и застал у ней, сверх всякого ожидания, Абреева. Евгения Петровича, по обыкновению,
дома не было: шаловливый старик окончательно проводил все время у своей капризной Эммы.
Перед окончанием курса я стал чаще
ходить в дом княгини. Молодая девушка, казалось, радовалась, когда я приходил, иногда вспыхивал огонь на щеках, речь оживлялась, но тотчас потом она входила в свой обыкновенный, задумчивый покой, напоминая холодную красоту изваянья или «деву чужбины» Шиллера, останавливавшую всякую близость.
Агафья попотчевала ее такими славными холодными сливками, так скромно себя держала и сама была такая опрятная, веселая, всем довольная, что барыня объявила ей прощение и позволила
ходить в дом; а месяцев через шесть так к ней привязалась, что произвела ее в экономки и поручила ей все хозяйство.
Они
прошли в дом через большую каменную террасу, со всех сторон закрытую густыми шпалерами винограда «изабелла». Черные обильные гроздья, издававшие слабый запах клубники, тяжело свисали между темной, кое-где озолоченной солнцем зеленью. По всей террасе разливался зеленый полусвет, от которого лица женщин сразу побледнели.
Весть о событии быстро разнеслась. Соседи собирались на улице, на дворе. Кто посмелее,
прошли в дом. В столовую долго не решались войти. Заглядывали, шептались. Передонов безумными глазами смотрел на труп, слушал шопоты за дверью… Тупая тоска томила его. Мыслей не было.
Неточные совпадения
Как велено, так сделано: //
Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках //
В Екатеринин день, // И горя словно не было! // Запела, как певала я //
В родительском
дому. // Мы были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. // То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Левин нахмурился. Оскорбление отказа, через которое он
прошел, как будто свежею, только что полученною раной зажгло его
в сердце. Он был
дома, а
дома стены помогают.
Всё, что она видела, подъезжая к
дому и
проходя через него, и теперь
в своей комнате, всё производило
в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала только
в английских романах, но никогда не видала еще
в России и
в деревне.
— Соскучился, Агафья Михайловна.
В гостях хорошо, а
дома лучше, — отвечал он ей и
прошел в кабинет.
— Вы
сходите, сударь, повинитесь еще. Авось Бог даст. Очень мучаются, и смотреть жалости, да и всё
в доме навынтараты пошло. Детей, сударь, пожалеть надо. Повинитесь, сударь. Что делать! Люби кататься…