— Да, поспрячу, — отвечал священник, и в самом деле, как видно, намерен был это сделать, — потому что хоть было уже довольно темно, он, однако, велел работнику не селом ехать, а взять объездом, и таким образом они
подъехали к дому его со двора.
Неточные совпадения
— Вы говорите еще как мальчик! — сказала она и потом, когда они
подъехали к их
дому и она стала выходить из экипажа, то крепко-крепко пожала руку Павла и сказала...
Когда Вихровы приехали в усадьбу Александра Ивановича и
подъехали к его
дому, их встретили два — три очень красивых лакея, в самом деле одетые в черные черкесские чепаны. [Черкесские чепаны — кафтаны, поддевки.]
Наконец, он
подъехал к крыльцу. Мелькнувшее в окне лицо m-me Фатеевой успокоило Павла — она
дома. С замирающим сердцем он начал взбираться по лестнице. Хозяйка встретила его в передней.
Подъезжая потом
к Воздвиженскому и взглянув на огромный
дом, Ардальон Васильич как бы невольно проговорил: «Да, недурно бы было Юльку тут поселить!»
Дома Вихрова ужасно ожидали. Груня вскрикнула даже, когда увидела, что он на почтовой тройке в телеге
подъехал к крыльцу, — и, выбежав ему навстречу, своими слабыми ручонками старалась высадить его из экипажа.
Юноша, должно быть, побаивался своего дяденьки, потому что, чем ближе они стали
подъезжать к жилищу, тем беспокойнее он становился, и когда, наконец, въехали в самую усадьбу (которая, как успел заметить Вихров, была даже каменная), он, не дав еще хорошенько кучеру остановить лошадей и несмотря на свои слабые ноги, проворно выскочил из тарантаса и побежал в
дом, а потом через несколько времени снова появился на крыльце и каким-то довольным и успокоительным голосом сказал Вихрову...
— Дадут-с, — отвечал лакей и, как только
подъехали к почтовой станции, сейчас же соскочил с козел, сбегал в
дом и, возвратясь оттуда и снова вскакивая на козлы, крикнул: — Позволили, пошел!
Окруженная всеми выкупанными, с мокрыми головами, детьми, Дарья Александровна, с платком на голове, уже
подъезжала к дому, когда кучер сказал:
В городе,
подъезжая к дому Безбедова, он увидал среди улицы забавную группу: полицейский, с разносной книгой под мышкой, старуха в клетчатой юбке и с палкой в руках, бородатый монах с кружкой на груди, трое оборванных мальчишек и педагог в белом кителе — молча смотрели на крышу флигеля; там, у трубы, возвышался, качаясь, Безбедов в синей блузе, без пояса, в полосатых брюках, — босые ступни его ног по-обезьяньи цепко приклеились к тесу крыши.
Я пустился домой; в моей душе был восторг. Все мелькало в уме, как вихрь, а сердце было полно.
Подъезжая к дому мамы, я вспомнил вдруг о Лизиной неблагодарности к Анне Андреевне, об ее жестоком, чудовищном слове давеча, и у меня вдруг заныло за них всех сердце! «Как у них у всех жестко на сердце! Да и Лиза, что с ней?» — подумал я, став на крыльцо.
На другой день Привалов уже
подъезжал к дому Половодова, как вспомнил, что Антонида Ивановна назначила ему свидание у матери. Появление Привалова удивило и обрадовало Агриппину Филипьевну.
Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали
подъезжать кареты
к ее огромному
дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
С бодрым чувством надежды на новую, лучшую жизнь, он в девятом часу ночи
подъехал к своему
дому.
Подъезжая домой в самом веселом расположении духа, Левин услыхал колокольчик со стороны главного подъезда
к дому.
Не зная, когда ему можно будет выехать из Москвы. Сергей Иванович не телеграфировал брату, чтобы высылать за ним. Левина не было
дома, когда Катавасов и Сергей Иванович на тарантасике, взятом на станции, запыленные как арапы, в 12-м часу дня
подъехали к крыльцу Покровского
дома. Кити, сидевшая на балконе с отцом и сестрой, узнала деверя и сбежала вниз встретить его.
Через час Анна рядом с Голенищевым и с Вронским на переднем месте коляски
подъехали к новому красивому
дому в дальнем квартале. Узнав от вышедшей
к ним жены дворника, что Михайлов пускает в свою студию, но что он теперь у себя на квартире в двух шагах, они послали ее
к нему с своими карточками, прося позволения видеть его картины.