Неточные совпадения
— Ну так вот что, мой батюшка, господа мои милые, доложу вам, — начала старуха пунктуально, — раз мы, так уж сказать, извините,
поехали с Макаром Григорьичем чай пить. «Вот, говорит, тут лекарев учат, мертвых режут и им показывают!» Я, согрешила грешная, перекрестилась и отплюнулась. «Экое место!» — думаю; так, так сказать, оно оченно близко около нас, — иной раз
ночью лежишь, и мнится: «Ну как мертвые-то скочут и к нам в переулок прибегут!»
Самое большое, чем он мог быть в этом отношении, это — пантеистом, но возвращение его в деревню, постоянное присутствие при том, как старик отец по целым почти
ночам простаивал перед иконами, постоянное наблюдение над тем, как крестьянские и дворовые старушки с каким-то восторгом бегут к приходу помолиться, — все это, если не раскрыло в нем религиозного чувства, то, по крайней мере, опять возбудило в нем охоту к этому чувству; и в первое же воскресенье, когда отец
поехал к приходу, он решился съездить с ним и помолиться там посреди этого простого народа.
Не ограничиваясь расспросами в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно
поехал Вихров; те сказали ему, что на постоялый двор, он съездил на другой день и на постоялый двор, где ему подтвердили, что воздвиженский барин действительно приезжал и всю
ночь почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них останавливалась.
Ночь была совершенно темная, а дорога страшная — гололедица. По выезде из города сейчас же надобно было
ехать проселком. Телега на каждом шагу готова была свернуться набок. Вихров почти желал, чтобы она кувырнулась и сломала бы руку или ногу стряпчему, который начал становиться невыносим ему своим усердием к службе. В селении, отстоящем от города верстах в пяти, они, наконец, остановились. Солдаты неторопливо разместились у выходов хорошо знакомого им дома Ивана Кононова.
— Я всю
ночь ехал, — отвечал Вихров.
Вихров в ту же
ночь поехал в Новоперхов, где разбойники содержались в остроге; приехав в этот городишко наутре, он послал городничему отношение, чтобы тот выслал к нему за конвоем атамана Гулливого, есаула Сарапку и крестьянку Елизавету Семенову, а сам лег отдохнуть на диван и сейчас же заснул крепчайшим сном, сквозь который он потом явственно начал различать какой-то странный шум.
— Темненька ночь-то
ехать, — проговорил он.
Это
ехала, или, лучше сказать, скакала день и
ночь из Петербурга в Воздвиженское Мари. С ней
ехал и сынок ее, только что еще выздоровевший, мальчик лет десяти.
— Все это я знаю; но вот что, Мари, не
поехать ли и нам тоже с ними? — проговорил Вихров; ему очень улыбалась мысль проехать с ней по озеру в темную
ночь.
От слободы Качуги пошла дорога степью; с Леной я распрощался. Снегу было так мало, что он не покрыл траву; лошади паслись и щипали ее, как весной. На последней станции все горы; но я
ехал ночью и не видал Иркутска с Веселой горы. Хотел было доехать бодро, но в дороге сон неодолим. Какое неловкое положение ни примите, как ни сядьте, задайте себе урок не заснуть, пугайте себя всякими опасностями — и все-таки заснете и проснетесь, когда экипаж остановится у следующей станции.
Смолин первым делом его познакомил с восточными людьми Пахро и Абазом, и давай индейца для отыскивания следов по шулерским мельницам таскать — выучил пить и играть в модную тогда стуколку… Запутали, закружили юношу. В один прекрасный день он
поехал ночью из игорного притона домой — да и пропал. Поговорили и забыли.
Вечером того же дня, отслужив панихиду, они покинули Болотово. Возвращались они тем же путем, каким
ехал ночью старик. Очутившись против Комарева, которое с высокого берега виднелось как на ладони, отец и дочь свернули влево. Им следовало зайти к тетушке Анне и взять ребенка, после чего Дуня должна была уйти с отцом в Сосновку и поселиться у его хозяина.
Неточные совпадения
С чувством усталости и нечистоты, производимым
ночью в вагоне, в раннем тумане Петербурга Алексей Александрович
ехал по пустынному Невскому и глядел пред собою, не думая о том, что ожидало его.
Это невинное веселье выборов и та мрачная, тяжелая любовь, к которой он должен был вернуться, поразили Вронского своею противоположностью. Но надо было
ехать, и он по первому поезду, в
ночь, уехал к себе.
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся в мундир и
поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней
ночи.
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами,
едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов
ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
Она знала все подробности его жизни. Он хотел сказать, что не спал всю
ночь и заснул, но, глядя на ее взволнованное и счастливое лицо, ему совестно стало. И он сказал, что ему надо было
ехать дать отчет об отъезде принца.