Цитаты со словом «Иванович»
Еспер
Иванович понял, что в душе старика страшно боролись: с одной стороны, горячая привязанность к сыну, а с другой — страх, что если он оставит хозяйство, так непременно разорится; а потому Имплев более уже не касался этой больной струны.
Прогулки за грибами совершались обыкновенно таким образом: на той же линейке Павел и Еспер
Иванович отправлялись к какому-нибудь перелеску, обильному грибами; их сопровождала всегда целая ватага деревенских мальчишек.
— Из Шекспира много ведь есть переводов, — полуспросил, полупросто сказал он, сознаваясь внутренне, к стыду своему, что он ни одного из них не знал и даже имя Шекспира встречал только в юмористических статейках Сенковского [Сенковский Осип
Иванович (1800—1858) — востоковед, профессор Петербургского университета, журналист, беллетрист, редактор и соиздатель журнала «Библиотека для чтения», начавшего выходить в 1834 году. Писал под псевдонимом Барон Брамбеус.], в «Библиотеке для чтения».
В оставленном им обществе, между тем, инженер тоже хотел было представить и передразнить Каратыгина [Каратыгин Василий Андреевич (1802—1853) — известный актер-трагик.] и Толченова [Толченов Павел
Иванович (1787—1862) — артист московской и петербургской трупп на ролях резонеров.], но сделал это так неискусно, так нехудожественно, что даже сам заметил это и, не докончив монолога, на словах уже старался пояснить то, что он хотел передать.
Сомневаюсь немножко! — повторил Александр
Иванович, произнося насмешливо слово немножко.
Александр
Иванович начал ходить по зале и курить.
— А вот что такое военная служба!.. — воскликнул Александр
Иванович, продолжая ходить и подходя по временам к водке и выпивая по четверть рюмки. — Я-с был девятнадцати лет от роду, титулярный советник, чиновник министерства иностранных дел, но когда в двенадцатом году моей матери объявили, что я поступил солдатом в полк, она встала и перекрестилась: «Благодарю тебя, боже, — сказала она, — я узнаю в нем сына моего!»
Проговоря это, Александр
Иванович значительно мотнул головой полковнику, который, с своей стороны, ничего, кажется, не нашел возразить против того.
Александр
Иванович обратился после того к священнику.
Александр
Иванович в это время на мгновение и лукаво взглянул на Павла.
Если нужно, так и под праздник бы зарезал! — заключил Александр
Иванович.
Священник слушал его, потупив голову. Полковник тоже сидел, нахмурившись: он всегда терпеть не мог, когда Александр
Иванович начинал говорить в этом тоне. «Вот за это-то бог и не дает ему счастия в жизни: генерал — а сидит в деревне и пьет!» — думал он в настоящую минуту про себя.
— Что же я, господа, вас не угощаю!.. — воскликнул вдруг Александр
Иванович, как бы вспомнив, наконец, что сам он, по крайней мере, раз девять уж прикладывался к водке, а гостям ни разу еще не предложил.
— Дурно-с вы делаете! — произнес Александр
Иванович. — У нас еще Владимир, наше красное солнышко, сказал: «Руси есть веселие пити!» Я не знаю — я ужасно люблю князя Владимира. Он ничего особенно путного не сделал, переменил лишь одно идолопоклонство на другое, но — красное солнышко, да и только!
— И в Петербурге тоже-с, и в Петербурге!.. По крайней мере, когда я в последний раз был там, — говорил Александр
Иванович явно грустным тоном, — Вася Каратыгин мне прямо жаловался, что он играет всякую дребедень, а что поумней — ему не позволяют играть.
— Боже мой, боже мой! — воскликнул он, забегав по комнате. — Этот Гоголь ваш — лакей какой-то!.. Холоп! У него на сцене ругаются непристойными словами!.. Падают!.. Разбивают себе носы!.. Я еще Грибоедову говорил: «Для чего это ты, мой милый, шлепнул на пол Репетилова — разве это смешно?» Смешно разве это? — кричал Александр
Иванович.
— В комедии-с, — продолжал Александр
Иванович, как бы поучая его, — прежде всего должен быть ум, острота, знание сердца человеческого, — где же у вашего Гоголя все это, где?
— Значит, он сумасшедший! — закричал Александр
Иванович.
— Это вам потому, полковник, понравилось, — подхватил ядовито Александр
Иванович, — что вы сами были комендантом и, вероятно, взяточки побирали.
Александр
Иванович засмеялся.
— А правда ли, Александр
Иванович, что вы Каратыгина учили? — спросил он уже более смелым голосом.
— Немножко-с! — отвечал Александр
Иванович, лукаво улыбаясь. — Вы видали самого Каратыгина на сцене? — спросил он Павла.
— Погодите, я вам несколько напомню его, книжку только возьму, — сказал Александр
Иванович и поспешно ушел в свою комнату.
На этих словах священника Александр
Иванович вышел с книжкою в руках своего перевода. Он остановился посредине залы в несколько трагической позе.
Александр
Иванович зачитал: в дикции его было много декламации, но такой умной, благородной, исполненной такого искреннего неподдельного огня, что — дай бог, чтобы она всегда оставалась на сцене!.. Произносимые стихи показались Павлу верхом благозвучия; слова Федры дышали такою неудержимою страстью, а Ипполит — как он был в каждом слове своем, в каждом движении, благороден, целомудрен! Такой высокой сценической игры герой мой никогда еще не видывал.
— Что, похоже? — спросил Александр
Иванович, останавливаясь читать и утирая с лица пот, видимо выступавший у него от задушевнейшего волнения.
— Я думаю — немножко получше! — подхватил Александр
Иванович, без всякого, впрочем, самохвальства, — потому что я все-таки стою ближе к крови царей, чем мой милый Вася! Я — барин, а он — балетмейстер.
— Будет видно-с, будет! — согласился и Александр
Иванович.
— Вам нравится? — спросил с явным удовольствием Александр
Иванович.
— В таком случае, позвольте вам презентовать сию книжку! — проговорил Александр
Иванович и, подойдя к столу, написал на книжке: Павлу Михайловичу Вихрову, от автора, — и затем подал ее Павлу.
— На этой же бы неделе был у вас, чтобы заплатить визит вам и вашему милому юноше, — говорил любезно Александр
Иванович, — но — увы! — еду в губернию к преосвященному владыке.
— Испрашивать разрешения быть строителем храма божия, — отвечал Александр
Иванович. — И, может быть, он мне даже, святый отче, не разрешит того? — обратился он к священнику.
— Оттого, что я здесь слыву богоотступником. Уверяю вас! — отнесся Александр
Иванович к Павлу. — Когда я с Кавказа приехал к одной моей тетке, она вдруг мне говорит: — «Саша, перекрестись, пожалуйста, при мне!» Я перекрестился. — «Ах, говорит, слава богу, как я рада, а мне говорили, что ты и перекреститься совсем не можешь, потому что продал черту душу!»
— Ну, вы наскажете, вас не переслушаешь! — произнес полковник и поспешил увести сына, чтобы Александр
Иванович не сказал еще чего-нибудь более резкого.
— Вот вместе с Полежаевым [Полежаев Александр
Иванович (1804—1838) — русский поэт, Павел Вихров переделывает стихи Полежаева «Тарки»:] могу сказать я, — декламировал он: — «Я был в полях, какая радость! Меж тем в Москве какая гадость!»
Александр
Иванович снова вышел из своего кабинета.
Александр
Иванович тотчас обратился к нему.
— Ну, а у меня ты должен выпить, должен, — сказал Александр
Иванович.
— Я этого не знаю: пьешь ли ты или нет, а у меня ты должен выпить, — говорил свое Александр
Иванович.
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — заметил Александр
Иванович, — когда он у вас, вы можете не советовать ему пить, а когда он у меня, я советую ему, ибо когда мы с ним пить не станем, то лопнет здешний откупщик.
Сам Александр
Иванович продолжал пить по своей четверть-рюмочке и ничего почти не ел, а вместо того курил в продолжение всего обеда. Когда вышли из-за стола, он обратился к Вихрову и проговорил...
Те проворно побежали, и через какие-нибудь четверть часа коляска была подана к крыльцу. В нее было запряжено четыре худощавых, но, должно быть, чрезвычайно шустрых коней. Человек пять людей, одетых в черкесские чапаны и с нагайками, окружали ее. Александр
Иванович заставил сесть рядом с собою Вихрова, а напротив Живина и Доброва. Последний что-то очень уж облизывался.
— К мужикам моим на праздник, — отвечал Александр
Иванович, лукаво посматривая на него, и затем крикнул кучеру: — Пошел!
Все пошли в нее. Добров очень нежничал с Александром Ивановичем. Он даже поддерживал его под руку, когда тот всходил на крыльцо. Все уселись в передний угол перед столом. Прибежавшая откуда-то впопыхах старуха хозяйка сейчас же стала ставить на стол водку, пироги, орехи, изюм… Александр
Иванович начал сейчас же пить свои четверть-рюмочки, но Вихров и Живин отказались.
Тогда Александр
Иванович посмотрел как-то мрачно на Доброва и проговорил ему: «Пей ты!» Тот послушался и выпил. Александр Иванович, склонив голову, стал разговаривать с стоявшим перед ним на ногах хозяином.
— Пожалуйте, сударыня, пожалуйте, выпьемте вместе, — говорил Александр
Иванович все прятавшейся хозяйке.
— Нет, я тебя наперед угощу, — отвечал Александр
Иванович и, налив рюмку водки, своими руками влил ее в рот бабе.
Та притворилась, что будто бы ей крепко очень, и отплевывалась в разные стороны. Точно так же Александр
Иванович заставил выпить и хозяина.
— Михаила Поликарпыча сын — писатель! — продолжал как бы сам с собою Александр
Иванович.
— Михаила Поликарпыча сын — писатель! — продолжал только Александр
Иванович, не отвечая на его вопрос.
Цитаты из русской классики со словом «Иванович»
Ассоциации к слову «Иванович»
Синонимы к слову «иванович»
Предложения со словом «иванович»
- Оно далось ему, вероятно, тем более легко, что стало парафразом написанного ровно за два года до того, в ноябре 1925 года, стихотворения «О том как иван иванович попросил и что из этого вышло».
- – Ты мне, это, будь другом, пивка захвати из холодильника, а то у меня после вчерашнего бадун иванович башку раскалывает.
- Тащу себя дальше в номер на второй этаж с двумя спальнями для родителей и нас остальных и обнаруживаю, что в номере дубак иванович и переохладиться до состояния льдинки можно минут так за минуту, такое хе-хе.
- (все предложения)
Значение слова «Иванович»
Дополнительно