Неточные совпадения
Князь несколько лет уже выражал заметное неудовольствие, когда жена хоть сколько-нибудь ярко выражала свою нежность к нему. Сначала ее очень огорчало это, и она даже плакала потихоньку о том, но потом привыкла к тому. На этот раз князь тоже совершенно механически отвечал на
поцелуй жены и опешил пройти в свой кабинет, где быстро и очень внимательно осмотрел весь свой письменный стол. Княгиня, хоть и не совсем поспешными шагами, но вошла
за ним в кабинет.
Целую лекцию прочтет ему из медицины, а тот и думает: «Ай, какой мудрец-всезнайка!» А я, извините меня,
за грех всегда считал это делать.
Елизавету же Петровну, как видно, сильно заняло ее новое предположение, так что, выйдя из-за стола, она, не теряя ни минуты, позвала Марфушу и дворника и заставила их вещи свои перетаскивать в комнату Елены, а вещи Елены — в свою комнату, и при этом последнюю заметно старалась убрать как можно наряднее; для этой
цели Елизавета Петровна оставила в этой комнате свой ковер, свой ломберный стол и на нем вазы с восковыми цветами.
— Это делается с
целью устрашить других, — произнес он, припоминая еще на школьных скамейках заученную им теорию устрашения. […теория устрашения — в учении о
целях наказания
за уголовное преступление, иначе называется теорией психического принуждения; разрабатывалась Фейербахом (1775—1833).]
— Первая, самая грубая форма войны — есть набег, то есть когда несколько хищных лентяев кидаются на более трудолюбивых поселян, грабят их, убивают; вторые войны государственные, с
целью скрепить и образовать государство, то есть когда сильнейшее племя завоевывает и присоединяет к себе слабейшее племя и навязывает формы жизни, совершенно не свойственные тому племени; наконец, войны династические, мотив которых, впрочем, кажется, в позднейшее время и не повторялся уже больше в истории:
за неаполитанских Бурбонов [Бурбоны неаполитанские — королевская династия, правившая Неаполитанским королевством в 1735—1806 и 1815—1860 годах.] никто и не думал воевать!
— Полюби она кого-нибудь другого, я уверен, что спокойней бы это перенес; но тут при одной мысли, что она любит этого негодяя, у меня вся кровь бросается в голову; при каждом ее взгляде на этого господина, при каждой их прогулке вдвоем мне представляется, что
целый мир плюет мне
за то в лицо!..
— И последнее время, — не унимался, однако, Миклаков, — княгиня, как известно вам, сделалась очень любезна с бароном Мингером, и это, изволите видеть, оскорбляет самолюбие князя, и он даже полагает, что
за подобные поступки княгини ему будто бы
целый мир плюет в лицо.
Князь при этом известии вырвал у себя
целую прядь волос из головы, послал еще
за другим знаменитым доктором, но тот оказался сам больным.
—
Целую тысячу, — повторил Елпидифор Мартыныч, неизвестно каким образом сосчитавший, сколько ему князь давал. — Но я тут, понимаете, себя не помнил — к-ха!.. Весь исполнен был молитвы и благодарности к богу — к-ха… Мне даже, знаете, обидно это показалось: думаю, я спас жизнь — к-ха! — двум существам, а мне
за это деньгами платят!.. Какие сокровища могут вознаградить
за то?.. «Не надо, говорю, мне ничего!»
— Ни
за что, ни
за что! — воскликнул Миклаков. — Пусть себе мучится и терзается… А вот у вас так ручку
поцелую, ибо сейчас домой отправляюсь! — сказал Миклаков и в самом деле
поцеловал у Елены руку.
— Вонзим, вонзим! — отозвалась одна из масок, и все они с видимым удовольствием последовали
за разбойником, который провел их в буфет, где и предложил им
целый графин водки в их распоряжение. Все три капуцина сейчас же выпили по рюмке и потом, не закусивши даже, по другой, а разбойник и кучер угостили себя по стаканчику лисабонского.
— Ну, не извольте дуться, извольте быть веселым! — проговорила она, вставая с своего места и садясь князю на колени. — Говорят вам, улыбнитесь! — продолжала она,
целуя и теребя его
за подбородок.
— Ну вот, душка, merci
за это, отлично ты это сделал! — проговорила Елена и опять начала
целовать князя. — Знаешь что, — продолжала она потом каким-то даже заискивающим голосом, — мне бы ужасно хотелось проститься с княгиней.
— Благодарю вас
за это! — произнес барон и, встав со своего места,
поцеловал у Анны Юрьевны руку.
— Боже милостивый! — забормотал он, закрывая глаза и склоняя голову. — Благодарю тя
за твои великие и несказанные милости, и ниспошли ты благодать и мир дому сему!.. Ну, поздравляю вас, поздравляю! — заключил Елпидифор Мартыныч, подходя уже к князю и вдруг
целуя его.
— Но я одного тут не понимаю: каким образом вы могли влюбиться в подобную женщину и влюбиться до такой степени, что
целые полтора года ездили
за ней по Европе.
Неточные совпадения
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его
за окно. Он меня морил голодом по
целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
За что ж я… Вот новость!
Влас отвечал задумчиво: // — Бахвалься! А давно ли мы, // Не мы одни — вся вотчина… // (Да… все крестьянство русское!) // Не в шутку, не
за денежки, // Не три-четыре месяца, // А
целый век… да что уж тут! // Куда уж нам бахвалиться, // Недаром Вахлаки!
Пришла немилость божия, // Деревня загорелася — // А было у Якимушки //
За целый век накоплено // Целковых тридцать пять.
За спором не заметили, // Как село солнце красное, // Как вечер наступил. // Наверно б ночку
целую // Так шли — куда не ведая, // Когда б им баба встречная, // Корявая Дурандиха, // Не крикнула: «Почтенные! // Куда вы на ночь глядючи // Надумали идти?..»
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу
целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою
за твой разум и сердце.