Эльчанинов почти обеспамятел: он со слезами на глазах
начал целовать письмо, а потом, не простясь со старухой, выбежал из дому, в который шел за несколько минут с такими богатыми надеждами, и целую почти ночь бродил по улицам.
— По крайней мере позвольте мне участвовать в вашей судьбе, облегчать ваше горе, и за все это прошу у вас ласки, не больше ласки: позвольте целовать мне вашу ручку. Не правда ли, вы будете меня любить? Ах, если бы вы в сотую долю любили меня, как я вас! Дайте мне вашу ручку. — И он почти силой взял ее руку и
начал целовать.
Неточные совпадения
— Дочь генерала Кронштейна, — отвечала та. — Очень добрая девушка, как любит мою Верочку, дай ей бог здоровья. Они обе ведь смолянки. Эта-то аристократка, богатая, — прибавила старуха. И слова эти еще более подняли Кронштейн в глазах Эльчанинова. Он
целое утро проговорил со старухой и не подходил к девушкам, боясь, чтобы Анна Павловна не заметила его отношений с Верочкой, которых он
начинал уже стыдиться. Но не так думала Вера.
Прошел уже
целый час в мучительной бессоннице, как вдруг ему послышалось, что товарищ его
начинает приподниматься. Эльчанинов напряг внимание. Задор-Мановский действительно встал с постели, тихими шагами подошел к двери, отпер ее и вышел; потом Эльчанинову послышалось, что замок в дверях щелкнул.
Тихими шагами вошел Иван Александрыч, с ног до головы одетый в новое платье, которое подарил ему Сапега, не могший видеть, по его словам, близ себя человека в таком запачканном фраке. Граф молча кивнул племяннику головой и протянул руку, которую тот схватил обеими руками и
поцеловал с благоговением. Улыбка презрения промелькнула в лице Сапеги, и он снова
начал ходить по комнате. Прошло еще четверть часа в молчании. Граф посмотрел в окно.
Часу в шестом вечера Анна Павловна
начала собираться домой. При прощании граф, как бы не могший выдержать своей роли, долго и долго
целовал ее руку, а потом почти умоляющим голосом просил дать ему прощальный
поцелуй.
Но, однако, мы заметим, что граф выждал
целый месяц войти в прямые сношения с молодыми людьми и в продолжение этого времени только хвалил и защищал Анну Павловну; но Мановский ни к чему не приступал, и граф
начал.
— Люблю вас! — воскликнул Сапега и, сразу схватив Клеопатру Николаевну за руки,
начал их
целовать и прижимать к груди.
Конечно, ему писали из Петербурга, что Эльчанинов приехал туда и с первых же дней
начал пользоваться петербургскою жизнью, а о деревне, кажется, забыл и думать, тем более что познакомился с Наденькой и
целые вечера просиживал у ней; кроме того, Сапега знал уже, что и Мановский, главный враг его, разбит параличом и полумертвый привезен в деревню.
— Извольте, я буду
целовать, сколько хотите, — отвечала Анна Павловна и сама, обняв его шею руками,
начала торопливо
целовать.
— Да, мой батюшка, давно ли, кажется, я ее еще нянчила, пеленала и она меня Нашей называла. Бывало, прибежит ко мне, обхватит ручонками и
начнет целовать и приговаривать:
Зато как и струсит Наталья Ивановна, чуть что-нибудь не угодит: «Прости меня, душечка, милая»,
начнет целовать глаза, шею — и та ничего!
— Тебя, тебя одного, — повторила она, бросилась ему на шею и с судорожными рыданиями
начала целовать его и прижиматься к его груди.
— Ах, повеса, повеса! — шептала она, оказывая слабое сопротивление, когда доктор обнял ее и
начал целовать. — Я сейчас закричу… Как вы смеете, нахал?.. Я… я…
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь
целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и
начните.
Начали с крайней избы. С гиком бросились"оловянные"на крышу и мгновенно остервенились. Полетели вниз вязки соломы, жерди, деревянные спицы. Взвились вверх
целые облака пыли.
Поэтому почти наверное можно утверждать, что он любил амуры для амуров и был ценителем женских атуров [Ату́ры (франц.) — всевозможные украшения женского наряда.] просто, без всяких политических
целей; выдумал же эти последние лишь для ограждения себя перед начальством, которое, несмотря на свой несомненный либерализм, все-таки не упускало от времени до времени спрашивать: не пора ли
начать войну?
Если бы Грустилов стоял действительно на высоте своего положения, он понял бы, что предместники его, возведшие тунеядство в административный принцип, заблуждались очень горько и что тунеядство, как животворное
начало, только тогда может считать себя достигающим полезных
целей, когда оно концентрируется в известных пределах.
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже
начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели.
Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…