Любовь творит чудеса

Джулия Джеймс, 2018

Сиделка Тиа возвращается с похорон своего подопечного, неосторожно переходит дорогу и оказывается под колесами богатого и успешного грека Анатоля Кириякиса. Для него она лишь забавная новая игрушка, но дело приобретает серьезный оборот, когда Тиа неожиданно выходит замуж за дядю Анатоля…

Глава 3

В сознании Тиа не было ни одной мысли. Ее тело горело от прикосновений Анатоля, с каждым разом вспыхивая все сильнее и сильнее. Она протянула к нему руки, желая, чтобы он снова принял ее в свои объятия, ласкал ее, целовал. Она снова хотела тонуть в его сокрушительном желании сделать ее своей.

Анатоль снял рубашку, оголив атлетичный торс греческого бога. Затем его рука потянулась к ремню…

Тиа вскрикнула и отвернулась от смущения.

Он лег, обнял ее, развернул ее лицо к себе и начал шептать что-то милое и соблазнительное. Он был так нестерпимо близко, а в глазах его горел такой огонь желания, какого она не видела ни у одного мужчины.

«Я не могу и не хочу останавливаться, пусть все случится», — думала Тиа.

Она закрыла глаза и ощутила его поцелуй на губах, нежный, легкий, как лебяжий пух. Анатоль ухватил ее за футболку и помог снять через голову, не переставая целовать девушку.

Его руки, сильные, ловкие, умелые, расстегнули ее бюстгальтер и бросили. Тиа было все равно. Потом он принялся за ее юбку и внезапно одним движением стянул с нее трусики. Он чуть отстранился, любуясь стройным женским телом.

— Ты такая красивая…

Тиа не могла ничего произнести, а в голове звучали его слова: «Ты такая красивая…»

Его черные волосы, мускулистое тело, глаза, в которых легко можно было утонуть… Кончиками пальцев она поглаживала его по спине, изучая каждую линию, каждую мышцу. Он вздрагивал от ее прикосновений, тело его напрягалось, как будто то, что она делает, невыносимо, а затем он с новой силой прильнул к ее губам.

Ее тело стремилось к нему, приподнималось, приглашая его продолжать. Горячая кровь бежала по ее венам, превращая в живое пламя, затмевая разум и сознание, оставляя единственную мысль — стать его.

Тиа даже вообразить не могла, что страсть может быть настолько всепоглощающей. Ни в одной своей мечте она не могла представить, каково это — оказаться в объятиях сгорающего от желания мужчины. Тиа прижалась к нему, не осознавая, что делает, интуитивно стремясь быть как можно ближе. Она подалась вперед и развела бедра в стороны.

Внезапно Анатоль отстранился. Для Тиа несколько секунд ожидания показались вечностью, так она хотела ощущать его сильное горячее тело на себе. Он вернулся и с новой страстью начал целовать ее, руки гуляли по ее телу, изучая, поглощая ее. Она чувствовала, как напряжены все его мышцы. Анатоль скользнул между ее ног. Она ощутила, как он совершает поступательные движения, и вдруг… Боль, нестерпимая острая боль пронзила ее.

Тиа закричала. Анатоль замер. Он не верил самому себе.

Он вышел из нее, и боль прекратилась. Она протянула к нему руки в мольбе вернуться к ней и продолжить. Тиа искала его губы, но он не притрагивался к ней больше.

— Я не знал… я даже подумать не мог… — начал он.

Она непонимающе взглянула на него. Разочарование охватило ее.

— Разве ты не хочешь меня?

— Тиа… — произнес он. — Я не думал, что буду у тебя первым…

Она обняла его за плечи:

— Но я хочу, чтобы именно ты стал первым. Только ты. Пожалуйста!

Анатоль терзался сомнениями. Он хотел ее, но…

Тут ее упругие груди коснулись его твердого мускулистого торса. Она крепко прижалась бедрами к его, подавая старый как мир сигнал женщины мужчине, что она готова подчиниться, готова, чтобы он овладел ею.

— Пожалуйста, — еще раз прошептала она. — Я хочу тебя.

Тиа обвила руки вокруг шеи Анатоля, притянула к себе. Она осторожно коснулась губами его губ, и сладостное чувство гармонии разлилось по ее телу. Она целовала его до тех пор, пока Анатоль не сдался.

* * *

Утром сквозь окно струился яркий солнечный свет. Сонная и счастливая, Тиа лежала в объятиях Анатоля. Боли больше не было. Он был так нежен и аккуратен с ней, как будто она была хрустальная. Осталась лишь небольшая истома, но в его объятиях это не имело значения.

Тиа лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо. Анатоль нежно смотрел на нее, а она улыбалась ему в ответ. Он аккуратно убрал прядь волос с ее щеки. То, как он наблюдал за ней, как прикасался, заставляло ее чувствовать себя желанной, единственной… его крошкой.

Она до сих пор не могла поверить в то, что между ними произошло.

— Тебе обязательно возвращаться на работу? — спросил Анатоль.

Тиа немного нахмурились, не понимая, к чему такие вопросы.

— Агентство откроется в девять утра.

Анатоль отрицательно покачал головой:

— Я не спрашиваю, когда тебе нужно идти на работу, а нужно ли вообще туда идти? Тебя уже назначили заботиться о новом клиенте?

Тиа покачала головой, все еще не понимая, к чему он клонит.

Он нежно погладил ее по голове:

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Останься со мной.

Анатоль увидел, как прямо на его глазах менялось ее выражение лица. Как расширились ее бездонные голубые глаза.

Он улыбнулся:

— Я лечу в Афины на этой неделе, поедем со мной.

Они едва знакомы, но он совершенно точно знает, чего хочет — продолжения их связи. Это было неоспоримо.

— Ты уверен? — еле слышно произнесла она с дрожью в голосе.

Он провел подушечкой большого пальца по ее губам.

— Я бы не предлагал.

Он крепче прижал ее к себе. Она была такой нежной, маленькой, хрупкой в его крепких руках… Анатоль улыбнулся:

— Ну что, согласна?

Сомнение сменилось безграничной радостью. Тиа просияла:

— Да, да, конечно да!

Анатоль усмехнулся. Он не боялся, что она откажет ему, да и с какой стати? Прошлая ночь была для Тиа открытием, чудом, и он знал это. Он довел ее невинное тело до такого сильного оргазма, что она до сих пор пребывала под впечатлением. Тиа смотрела на него с такой теплотой, с такой нежностью, что все его тело наполнялось чувством непередаваемого восторга от случившегося.

Анатоль наклонился и прильнул к ее губам, нежно, едва касаясь. Ему нужно быть очень осторожным, помнить о том, что потеря девственности изменит ее организм навсегда. Аккуратно он начал ласкать ее тело руками, она подалась к нему, отвечая на каждое его движение, возбуждая его ласками.

Они снова отдались друг другу.

* * *

Через несколько дней Анатоль и Тиа улетели в Афины. Это время оказалось для нее самым невероятным приключением в ее жизни. Она была как в сказке, ведь с ней рядом был самый замечательный, невообразимо сексуальный мужчина, который превратил ее серые будни в рай на земле.

В то утро после их первой ночи вместе они завтракали на террасе в лучах ласкового утреннего солнца. Затем Анатоль отвез ее в один из самых дорогих торговых центров, откуда забрал с горой покупок и новой стрижкой. Ее волосы не стали короче, но были пострижены с таким мастерством, что казались теперь невесомыми. В салоне ей сделали макияж, и Анатоль довольно улыбнулся, увидев, как она преобразилась.

«Я знал, что она будет выглядеть фантастически с помощью стилиста», — подумал он.

Анатоль не скрывал своего интереса к ней обновленной, он рассматривал ее, изучал. Ему нравилось видеть ее довольную улыбку и счастливый блеск в глазах. Он сделал все правильно. Эта малышка, которую он подобрал на дороге и оставил в своей жизни, была создана для него.

Он сделал ей паспорт, точнее, сотрудники в его офисе оформили его, купил билеты, конечно же, первого класса, и вот они уже в самолете. Весь полет она сидела смирно, потягивала шампанское и смотрела в иллюминатор, все еще не веря, что это происходит наяву.

В Афинах их уже ждала машина с личным шофером. Анатоль не любил останавливаться в семейном доме Кириякисов, поэтому они отправились в его собственную шикарную квартиру с видом на Акрополь.

— Разве я не говорил тебе, что ты должна увидеть Парфенон, — сказал Анатоль, указывая ей на руины. — Они не в лучшем состоянии, потому что османы использовали храм для хранения пороха, и однажды все взорвалось…

— Османы? — переспросила Тиа.

— Да, они жили на территории современной Турции и завоевали Грецию в пятнадцатом веке. Грекам потребовалось четыреста лет, чтобы снова стать независимыми.

Тиа неуверенно посмотрела на него.

— Это как-то связано с Александром Великим? — спросила она с сомнением, зная, что этот известный персонаж должен быть как-то связан с историей Греции.

Анатоль усмехнулся:

— Ты промахнулась на две тысячи лет. Александр был до римлян, а Греция стала независимой только в девятнадцатом веке. — Он ободряюще похлопал ее по руке. — Не переживай, у греков длинная история. Ты освоишь ее, а сейчас пойдем, посмотрим на Парфенон поближе.

Однако они так до него и не дошли. У Анатоля возникли неотложные дела, и в конце концов он арендовал яхту, и они отправились в плавание по Эгейскому морю.

У отца Анатоля была своя яхта, но он предпочел взять другую, не уступающую отцовской. Тиа была в восторге.

— Тут есть вертолет и бассейн! — воскликнула она.

— И еще один закрытый бассейн, на случай если пойдет дождь, — улыбнулся Анатоль.

Тиа залилась краской, а ему это показалось очень трогательным. Все в ней было мило его сердцу. Несмотря на то что уже две недели она не была девственницей, но оставалась такой же скромной и стеснительной, как и в первую ночь.

Однако не настолько стеснительной, чтобы отказаться плавать с ним в бассейне под небом, усыпанным звездами, и позволить ему любить себя до криков и стонов, когда она в изнеможении откидывалась назад, а он насаживал ее на свой рвущийся в бой меч, из кожи и плоти.

Десять дней они плавали по Эгейскому морю, останавливались у островов, бродили там по песку, ели в местных ресторанчиках, брали напрокат машину и ехали на пикник в оливковые рощи.

Анатоль не помнил, когда так спокойно и комфортно проводил время с женщиной. Это было так просто, так душевно.

Тиа с восторгом воспринимала все, что они делали вместе, будь то плавание на маленькой шлюпке к полупустынному острову и обед хлебом и оливками, а затем занятие любовью на песке заброшенного пляжа или, как сегодня, любование закатом с бокалом вина «Кир Рояль» в одном из баров в гавани. Она смотрела на Анатоля при свете зажженных свечей, глаза ее светились счастьем.

— Это самое невероятное, что со мной когда-либо происходило, — сказала она.

Анатоль не сводил с Тиа глаз, настолько хороша она была. Под греческим солнцем кожа ее приобрела золотистый загар, а волосы выгорели, став еще светлее. Она казалась идеальной.

— Ты была в Париже? — спросил он.

Тиа отрицательно покачала головой.

Анатоль широко улыбнулся:

— Я поеду туда по делам. Тебе там будет очень хорошо.

Анатолю нравилось осознавать, что он будет первым, кто покажет ей Город огней. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как неподдельно она удивляется, как округляются ее глаза при виде новых мест, как у нее перехватывает дух от новых приключений. Ему нравилось быть щедрым с ней, так как Тиа была безмерно благодарна ему за каждую мелочь.

Однако он должен быть честным самим с собой: он делал все это не только ради нее, но и ради себя. Он чувствовал себя любимым и нужным.

«Любимый», — мелькнуло в его голове. Он совсем не хочет, чтобы она любила его. Конечно нет. Любовь все осложнит. У них были отношения, такие же как со всеми другими женщинами в его жизни, в его постели. Сейчас у них идиллия, но потом отношения пойдут на спад, и они расстанутся.

А пока Тиа была его крошкой, и этого было достаточно.

Анатоль ощущал себя героем картины «Король Кофетуа и нищенка» Эдварда Бёрн-Джонса из галереи Тейт. Интересно, король Кофетуа спрашивал у нищенки, как она себя чувствует, когда привел ее в свои покои и разделил с ней жизнь царя?

Однако Тиа все еще чувствовала себя неуютно. Куда бы они ни путешествовали, где бы они ни оказывались, в кругу его знакомых и коллег, богатых и успешных, она стеснялась, молчала, как будто считала, что чужая. Анатоль очень старался сгладить ее переживания, создать для нее условия, чтобы она не замыкалась и не чувствовала себя недостойной.

Как только они оставались наедине, она выбиралась из своей скорлупки, становилась разговорчивой и веселой. Тиа была безмерно благодарна ему за все и страстно желала его. Анатоль не спешил с ней расставаться.

«Смогу ли я вообще когда-нибудь это сделать?» — подумал он, но тут же отправил этот вопрос в дальний угол сознания. Всему свое время, а пока он собирался насладиться общением с Тиа по полной.

Тиа сидела за туалетным столиком в ванной шикарного номера отеля и смотрела на свое отражение в зеркале. Она была одета в одно из тех прекрасных платьев, которые Анатоль купил ей за последние месяцы их отношений. Ей было неудобно принимать от него такие подарки, но она делала это потому, что понимала, что не сможет существовать в его дорогом гламурном обществе в своем старом тряпье.

«Все эти вещи не мои на самом деле. Я оставлю их Анатолю, если…»

Ей было страшно подумать об этом «если».

Ах, Анатоль! Одно его имя заставляло ее щеки наливаться румянцем, а глаза начинали блестеть. Какой он невероятный, чудесный, добрый. Он так хорош! Сердце билось чаще при одной мысли о нем. Все внутри ее переворачивалось, когда он смотрел на нее.

«Будь осторожна. Однажды на рассвете карета превратится в тыкву, и ты снова станешь Золушкой», — твердил ей голос разума.

Тиа похолодела. Будет еще хуже, если она позволит своему сердцу полюбить его.

«Только одно может навсегда сделать меня частью жизни Анатоля, и я так этого хочу…» — подумала она.

Анатоль был не в лучшем настроении. Они с Тиа вернулись в Афины, и ежегодное собрание совета директоров вот-вот должно состояться. Он ненавидел проводить это собрание, родители начнут опять требовать от него больше денег, перекидываться друг с другом колкостями, и только присутствие дяди Василиса было бы очень кстати.

Анатоль проводил долгие часы в офисе, изучая отчеты со своим финансовым директором. Его расстраивало, что он мало времени проводит с Тиа, но даже когда они были вместе, он чувствовал, что ее что-то тревожит.

Анатоль пообещал себе, что, как только разберется с собранием, обязательно свозит ее куда-нибудь. Эта мысль воодушевила его, но не смогла разгладить морщины, залегшие меж бровей.

Сегодня он проверял, все ли готово. Кроме официальной части, его семья, как обычно, потребует банкет в одной из лучших гостиниц Афин, которую любит его отец. Мать, как обычно, не придет и в знак протеста поселится в конкурирующей гостинице. После этого компании Анатоля выставят баснословные счета, так как отец и мать, а также их новые супруги записывают свои траты на компанию.

Это раздражало Анатоля, но он мирился со всем, потому что не хотел иметь с ними никаких дел. Кого бы он действительно хотел увидеть, так это дядю Василиса, который был в Турции, помогая одному из музеев сохранять предметы материальной культуры времен войны на Ближнем Востоке. Он пригласил дядю на ужин на следующий день после собрания. Хотя он слишком образован для Тиа, он добр и радушен, и ей должно быть комфортно в его компании.

Анатоль потянулся за стаканом апельсинового сока, но замер, заметив, что Тиа с тревогой смотрит на него. Пальцы ее нервно сжимают чашку с кофе. Такого выражения лица он еще не видел за все время их отношений.

— Что случилось? — спросил он.

Она не ответила, только еще больше побледнела и крепче схватилась за чашку.

— Тиа? — повторил он настойчивее.

Может, он повысил голос, но ему нужно было разрешить эту проблему быстро и эффективно. Сегодня время было расписано по минутам. Он должен доесть завтрак и бежать в офис.

Тиа стала белая как полотно и закусила губу.

— Что случилось? — Анатоль смерил ее взглядом.

Он разберется с этим позже, пока может лишь немного утешить ее. Времени нет. Анатоль отставил стакан в сторону и демонстративно ждал. Тиа сглотнула. Ей тяжело было выдавить из себя хоть что-нибудь.

Когда она все же собралась, голос ее был тихий, еле слышный и дрожал.

— Я думаю, что беременна…