Неточные совпадения
Кулигин. Еще
бы не дико! Уж
что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.
Борис. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем,
что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать,
что из милости дал,
что и этого
бы не следовало.
Кудряш. Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть
бы вы и были к нему почтительны, нйшто кто ему запретит сказать-то,
что вы непочтительны?
Борис. Кабы я один, так
бы ничего! Я
бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали,
что больна. Какова
бы ей здесь жизнь была — и представить страшно.
Борис.
Что ж
бы вы сделали?
Кабанова. Если родительница
что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно
бы перенести! А, как ты думаешь?
Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я
бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну, и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори,
что хочешь, про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.
Кабанова. Ты
бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу, небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай!
Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели,
что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется,
что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так
бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома,
что бежала
бы. И такая мысль придет на меня,
что, кабы моя воля, каталась
бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…
Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо,
что добрые люди есть; нет-нет да и услышишь,
что на белом свету делается; а то
бы так дураками и померли.
Варвара. Ты какая-то мудреная, Бог с тобой! А по-моему: делай,
что хочешь, только
бы шито да крыто было.
Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе,
что многие люди, вот хоть
бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются; оттого все и делается прохладно и благочинно.
Глаша. Нашей
бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила.
Что ж я, дура, стою-то с тобой! Прощай! (Уходит.)
Борис (оглядывая местность). Вот
что, Кудряш, мне
бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место.
Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну, тогда был
бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну,
что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю, а говорю вам потому,
что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть
бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Борис. Ах, Боже мой!
Что же делать-то? Ты
бы с ней поговорила хорошенько. Неужли уж нельзя ее уговорить?
Кабанов. Я в Москву ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад,
что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и в Москве все пил, так это кучу,
что нб-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть
бы и вспомнил-то, так мне
бы и в ум не пришло,
что тут делается. Слышал?
Кабанов. Кулигин, надо, брат, бежать, искать ее. Я, братец, знаешь,
чего боюсь? Как
бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж так тоскует, так тоскует,
что ах! На нее-то глядя, сердце рвется.
Чего ж вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?
Вспомнить
бы мне,
что он говорил-то?
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только,
что близко; а вы вообразите себе,
что далеко. Как
бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто
бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так
бы, право, закатили славно! А лошадей
бы важных здесь дали.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи,
что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни
бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Как
бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой,
что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают,
что такое значит «прикажете принять».