Неточные совпадения
Свияга — та еще
лучше куролесит: подошла к Симбирску, версты полторы до Волги остается, —
нет, повернула-таки в сторону и пошла с Волгой рядом: Волга на полдень, она на полночь, и верст триста реки друг дружке навстречу текут, а слиться не могут.
— Чего тут раздумывать? — нетерпеливо вскликнул Марко Данилыч. — Сама же ты, матушка, не раз говорила, что у вас девичья учьбá идет по-хорошему… А у меня только и заботы, чтобы Дуня, как вырастет, была б не хуже людей…
Нет, уж ты, матушка, речами у меня не отлынивай, а
лучше посоветуй со мной.
Нет уж, я
лучше все широкой рукой справлю, — чего и не надо, пусть будет надобно…
—
Нет, тятя, зачем же?
Лучше я с тетей посижу, — отвечала Дуня.
—
Нет уж увольте, Марко Данилыч, — с улыбкой ответил Петр Степаныч. — По моим обстоятельствам, это дело совсем не подходящее. Ни привычки
нет, ни сноровки. Как всего, что по Волге плывет, не переймешь, так и торгов всех в одни руки не заберешь. Чего доброго, зачавши нового искать, старое, пожалуй, потеряешь. Что тогда будет
хорошего?
—
Нет, Марко Данилыч, я уж
лучше письма подожду. Сам посуди, дело чужое, — немножко подумав, решил Зиновий Алексеич.
—
Нет,
нет, оставим до завтра, — решительно сказал Никита Федорыч. — Пойдемте
лучше завтракать.
Нет, так
лучше, как американец говорил: только что умрешь, тотчас тебе и суд, тотчас тебе и место, где Господь присудит…
—
Нет уж,
лучше подождем денька-то три, — молвил Никита Федорыч. — Дело ведь не убежит, а я меж тем на Гребновской и сам побываю.
— То-то же.
Нет, уж
лучше вечером об моем деле потолкуем, — сказал Веденеев и пошел от Меркулова.
— Пожалуй, закину словечко. Хоть завтра же, — молвил Меркулов. — Татьяне Андревне сказать?
Нет — вот
лучше будет: Лизе скажу, а она уж там все уладит.
Хоша теперь и много окольных крестьян в
хороших достатках живет, а залежных денег, почитай, ни у единого
нет…
— И такой
нет у нас, — сказала Дуня, и стало ей немножко стыдно, что не читала она
хороших книг, даже не знает про них.
— Сам-от
нет, сам, слышь, и день и ночь за работой, и хозяйка не ходит, от дому-то ей отлучаться нельзя. Опять же Христа ради сбирать ей и зазорно — братá она из
хорошего дома, свои капиталы в девках имела, сродники, слышь, обобрали ее дочиста… А большеньки ребятки, говорили бабенки, каждый, слышь, день ходят побираться.
— Ну, пожалуй. Так-то еще
лучше будет… Али
нет, постой, часословов дюжину только отбери — в светелки не стану класть. Это выйдет…
— Кто же ее неволит? — с ясной улыбкой ответил Марко Данилыч. — Сказано ей: кто придется по сердцу, за того и выходи, наперед только со мной посоветуйся, отец зла детищу не пожелает, а молоденький умок старым умом крепится. Бывали у нас и женишки, сударыня, люди все
хорошие, с достатками. Так
нет — и глядеть ни на кого не хочет.
—
Нет, это бывает со мной, — молвила Марья Ивановна, взявшись руками за голову. — Здоровьем-то ведь я не богата. Пойду
лучше прилягу. Умеешь делать горчичники, Дунюшка?
— С вами-то не позволить! — молвил Марко Данилыч. — А здесь точно что ей скучновато; подруг таких, с какими бы можно ей знакомство водить,
нет ни одной у нас в городу. Купцов
хороших ни единого, дворян
хороших тоже
нет, одно только крапивное семя — чиновники. А с ихними дочерями, с мещанками да с крестьянками не позволю водиться Дунюшке. Народ балованный. Мало ли чего можно от них набраться.
— Еще ничего, — отвечала Марья Ивановна. — Сионскую горницу сделали, не очень велика, однако человек на двадцать будет. Место в Фатьянке
хорошее — уютно, укромно, от селенья не близко, соседей помещиков
нет, заборы поставила я полторы сажени вышиной. Шесть изб возле дома также поставила, двадцать пять душ перевела из Талызина. Все «наши».
— Ничего. Все слава Богу, — отвечал Степан Алексеич. — Хозяйка вот только нас с Катенькой сокрушает.
Нет лучше, не поднимает Господь.
— А в другое время? — спросила, подумавши, Дуня. — Тоскуешь? Ведь ежели кто узнал
хорошее и потом
нет его, тогда и скорбь, и грусть, и тоска.
—
Нет, пожалуйста, не хлопочите, матушка. Напрасно утруждаете себя, — возразила Дарья Сергевна. —
Лучше вот что: скажите моему кучеру, поискал бы у кого-нибудь на селе самоварчика. Чай, сахар у меня есть, и вы со мной иску́шали.
— Ехавши сюда, ночевала я в одном селе — забыла, как оно называется. Разговорилась с хозяевами — люди они простые,
хорошие. Зашла у нас речь про ваши Луповицы. И они говорили, правду иль
нет, этого я уж не знаю, будто здешние господа какую-то особую веру в тайне содержат.
— Теперь никак нельзя. Весь дом, пожалуй, перебулгачишь.
Нет, уж вы
лучше завтра утром пораньше приходите. Хозяева примут вас со всяким удовольствием — будьте в том несомненны. А поутру, как только проснется приезжая, я ей через комнатных девушек доведу, что вы ночью ее спрашивали, а сами пристали на постоялом дворе супротив нас. Может, и сама к вам прибежит. Как только сказать-то ей про вас?
Нет, уж позвольте, я
лучше предупрежу его.
— Надо хорошенько будет попросить Герасима Силыча, — сказал Патап Максимыч. — Он за всем присмотрит. Да вот еще что думаю — для чего вам оставаться в здешнем городе, не
лучше ль в ином месте устроиться домком? Из близких у вас здесь ведь
нет никого. Ни единого человека
нет, кого бы можно было пожалеть, с кем бы прощаться было тяжело.
Нет, вашего дела охаять нельзя,
хорошее, очень
хорошее дело.
— Ни в токарню, ни в красильню ни за что на свете не пойду — очень уж обидно будет перед батраками, — сказал Василий Борисыч. — Да к тому же за эти дела я и взяться не сумею.
Нет, уж
лучше петлю на шею, один, по крайней мере, конец. А уж если такая милость, дядюшка, будет мне от тебя, так похлопочи, чтобы меня при тебе он послал. У тебя на чужой стороне буду рад-радехонек даже на побегушках быть, опять же по письменной части во всякое время могу услужить. Мне бы только от Парашки куда-нибудь подальше.
— Полно, Микеша, полно, родной ты мой, — с навернувшимися слезами молвил Патап Максимыч… — Не поминай! Было время, да уж
нет его, была у меня любимая доченька, в могиле теперь лежит, голубушка… Не воротишь дней прошлых, Микеша… Полно ты меня сокрушать. Бог все к
хорошему в здешнем свете строит, ни коему человеку не понять благостных путей его. Про него-то что хотел говорить ты? Про певуна-то нашего, про посланника архиерейского?
Неточные совпадения
Нет, уж
лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме.
Право, на деревне
лучше: оно хоть
нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях да ешь пироги.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое! Мне совсем не нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом.
Нет,
лучше я надену цветное.
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего дела
нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался
хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
«Вишь, тоже добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // — Не зол… да есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! // Все
лучше, кабы Бог его // Прибрал… Уж
нет Агапушки…