Неточные совпадения
Только четыре годика прожил Марко Данилыч с
женой. И те четыре года ровно четыре дня перед ним пролетели. Жили Смолокуровы душа в душу, жесткого слова друг от дружки не слыхивали, косого взгляда не видывали. На третий год замужества родила Олена Петровна дочку Дунюшку, через полтора года сыночка принесла, на пятый день помер сыночек; неделю спустя за ним
пошла и Олена Петровна.
А меж тем домишко у него сгорел,
жена с ребятишками
пошла по миру и, схоронив детей, сама померла в одночасье…
А ты вот как сделай: вышел векселю срок, разговоров не размножай, а животы продавай; не хватает, сам
иди в кабалу,
жену, детей закабали.
— Объявился несостоятельным: вчера об этом я письмо получил. Моих тысячи тут за три село, — продолжал Марко Данилыч. — Администрацию назначат либо конкурс. Ну и получай пять копеек за рубль. А я говорю: ежели ты не заплатил долгу до последней копейки,
иди в кабалу, и
жену в кабалу, и детей — заработали бы долг… Верно ли говорю?
— Обе здесь со мной, — отвечал Смолокуров. — Чуточку их не захватили, в гости
пошли ненадолго. С
женой да дочерьми приехал сюда приятель мой Доронин, Зиновéй Алексеич, хлебом торгует.
Только что уехал Веденеев, Лиза с Наташей позвали Дуню в свою комнату. Перекинувшись двумя-тремя словами с
женой, Зиновий Алексеич сказал ей, чтобы и она
шла к дочерям, Смолокуров-де скоро придет, а с ним надо ему один на один побеседовать.
За ним
пошла и
жена его, тихая, добрая, кроткая женщина, примерная
жена и мать, преданная церкви.
— А расшибешь, так берестой не обовьешь, — подскочив к нему, подхватила юркая бабенка. — Нам всем в запримету, у всех, чать, на памяти, как мужья по две
жены в гроб заколачивают. Теперь и на третьей рады бы жениться, да такой дуры не сыскать на всем вольном свету, чтобы за такого драчуна
пошла.
Осталась ни вдова, ни мужня
жена Аграфена Ивановна Мутовкина с шестерыми детьми, мал мала меньше… Поднимала их мать одного за другим на ноги, но как только подрастет работничек, смерть то́тчас придет к нему. Осталась Аграфена с двумя дочерьми, и
пошло бабье хозяйство врознь да мимо.
— Уж чего ты, батька, не наскажешь, — недовольным голосом ответила
жена. — Значит, не было на то воли Божией. Да кто еще узнал —
пошла ли б она за нашего Васильюшку.
— Живи с законной
женой, да мамо́шек на стороне не смей заводить… Тогда все
пойдет по-доброму да по-хорошему, — промолвил, насупившись, Патап Максимыч.
На другой либо на третий день приехал в город Патап Максимыч и познакомился с известным ему заочно Мокеем Данилычем. Не на долгое время приехала и Груня порадоваться радости давнишнего своего друга. Кроме Патапа Максимыча, приехал Чубалов, и
пошел у молодых пир, где дорогими гостями были и Колышкины муж с
женой. Патап Максимыч звал выходца на русскую землю из бусурманского плена к себе в Осиповку и отправился вместе с ним за Волгу.
— Очень даже недолго, — отвечал Алексей. — Тут он со своими приятелями по каким-то случаям вздумал за рекой за Ветлугой на пустом месте золото искать и по доверию ко мне меня
послал туда. Тут-то дорогой и спознался я с теперешней
женой моей Марьей Гавриловной.
Замараевы, устраиваясь по-городски, не забывали своей деревенской скупости, которая переходила уже в жадность благодаря легкой наживе. У себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая о том блаженном времени, когда, наконец, выдерутся в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения. Муж и
жена шли рука об руку и были совершенно счастливы.
Когда поезд остановился. Горизонт приказал носильщикам отнести вещи в первый класс и велел
жене идти за ним следом. А сам задержался в выходных дверях, чтобы пропустить обе свои партии. Старухе, наблюдавшей за дюжиной женщин, он коротко бросил на ходу:
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот еще! мне какое дело? Оттого, что у вас
жена и дети, я должен
идти в тюрьму, вот прекрасно!
Он бодро
шел, жевал калач, // В подарок нес
жене кумач.
Жену ему неумную //
Пошли, детей-юродивых!
Мне зять — плевать, и дочь смолчит, //
Жена — плевать, пускай ворчит! // А внучку жаль!.. —
Пошел опять // Про внучку! Убивается!..
Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье
пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять,
жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.