Называла по именам
дома богатых раскольников, где от того либо другого рода воспитания вышли дочери такие, что не приведи Господи: одни Бога забыли, стали пристрастны к нововводным обычаям, грубы и непочтительны к родителям, покинули стыд и совесть, ударились в такие дела, что нелеть и глаголати… другие, что у мастериц обучались, все, сколько ни знала их Макрина, одна другой глупее вышли, все как есть дуры дурами — ни встать, ни сесть не умеют, а чтоб с хорошими людьми беседу вести, про то и думать нечего.
Неточные совпадения
Как можно было поверить, что молодая бедная девушка не захотела стать полноправной хозяйкой в
доме такого
богача?..
Бродячие приживалки, каких много по городам, перелетные птицы, что век свой кочуют, перебегая из
дому в
дом: за больными походить, с детьми поводиться, помочь постряпать, пошить, помыть, сахарку поколоть, — уверяли с клятвами, что про беспутную Даренку они вернехонько всю подноготную знают — ходит-де в черном, а жизнь ведет пеструю; живет без совести и без стыдения у
богатого вдовца в полюбовницах.
По
домам обучать Красноглазиха не ходила, разве только к самым
богатым; мальчики, иногда и девочки сходились к ней в лачужку, что поставил ей какой-то дальний сродник на огороде еще тогда, как она только что надела черное и пожелала навек остаться христовой невестой.
— Сегодня ж изготовлю, — молвила Макрина и, простясь с Марком Данилычем, предовольная пошла в свою горницу. «Ладно дельцо обделалось, — думала она. — После выучки дом-от нам достанется. А он, золотая киса, домик хороший поставит, приберет на
богатую руку, всем разукрасит, души ведь не чает он в дочке… Скажет матушка спасибо, поблагодарит меня за пользу святой обители».
Дом при ней поставил, разукрасил его на славу и привез из Сызрани на новоселье молодую хозяйку, женился он там на
богатой купеческой дочке.
Советовали знакомые Зиновью Алексеичу свезти дочерей в Казань либо в Москву в хороший пансион, где ихние дочери обучались, а если жаль надолго расставаться, принять в
дом учительницу, чтобы могла она их всему обучить, что по нынешним временам от дочерей
богатых купцов требуется.
Лет десять ему было уж, Микитушке, как родитель его, наскучив одинокой жизнью и тем, что в его
богатом доме без бабы пустым пахло, без прямой хозяйки все лезло врознь, — вздумал жениться на бедной молоденькой девушке.
И стал бедный цыпленок царить в
богатом доме, все под ноготок свой подвела Прасковья Ильинишна, всем распоряжалась по властному своему хотенью.
— Уехать, выйти за него замуж, в
богатом доме быть полной хозяйкой, жить с ним неразлучно!..
Подъехав к
дому Феклистову, Петр Степаныч вошел к нему в белую харчевню. Были будни, день не базарный, в харчевне нет никого, только в задней горнице какие-то двое приказных шарами на бильярде постукивали. Едва успел Петр Степаныч заказать селянку из почек да подовый пирог, как влетел в харчевню сам хозяин и с радостным видом кинулся навстречу к
богатому казанцу.
Жил себе да поживал Чубалов, копил денежки да всякое добро наживал, и никому в голову не приходило, чтобы его
богатый дом когда-нибудь мог порушиться.
Красавец Григорий из
богатого дома, из тысячного, два сына у отца, две расшивы на Волге.
— Куда мне с вами, батюшка! — повысив голос, сказала Аграфена Ивановна. — Мне ль, убогой, таких гостей принимать?.. И подумать нельзя! И не приборно-то у меня и голодно. Поезжайте дальше по селу, родимые, — много там хороших
домов и
богатых, в каждый вас с великим удовольствием пустят, а не то на площади, супротив церкви, постоялый двор. Туда въезжайте — хороший постоялый двор, чистый, просторный, и там во всем будет вам уваженье. А с меня, сироты, чего взять? С корочки на корочку, любезный, перебиваемся.
— Ох, сударыня!.. Велико наше несчастье!.. — со слезами сказала Аграфена Ивановна. — Такое несчастье выпало нам, что горше его на свете, кажется, нет. Двадцать годов теперь уж прошло, как хизнул наш
богатый дом. Хозяина да двух сынов работников: одному было двадцать, другому девятнадцать лет — женить было обоих сбирались — по царскому указу на поселенье в Сибирь сослали.
— Так вот что: сейчас распорядись, чтоб улицу против
дома и против всего дворового места устлали соломой, — продолжал городничий. — Это для порядка. Во всех хороших городах и в самом даже Петербурге так делается, если занеможет знатный или
богатый человек, — заметил градоначальник стоявшему возле лекарю. — Чтоб сейчас же устлали! — прикрикнул он Василью Фадееву. — А ежели через полчаса мое приказанье исполнено не будет, розгачей отведаешь. Шутить не люблю… Смотри ж, любезный, распорядись.
Давно ли все старообрядство почитало его за вели́ка человека, давно ли в самых
богатых московских
домах бывал он дорогим, желанным гостем, давно ль везде, куда ни являлся, не знали, как ему угодить и как доставить все нужное в его обиходной жизни, и вдруг — стал посмешищем…
И в тот
дом по зову Ивана Тимофеича приходил престарелый «верховный гость»,
богатый богатина Данило Филиппыч.
Переправясь через Волгу, все поехали к Груне в Вихорево. Эта деревня ближе была к городу, чем Осиповка. Патап Максимыч не успел еще прибрать как следует для Дуни комнаты, потому и поторопился уехать домой с Дарьей Сергевной. По совету ее и убирали комнату. Хотелось Патапу Максимычу, чтобы
богатая наследница Смолокурова жила у него как можно лучше; для того и нанял плотников строить на усадьбе особенный
дом. Он должен был поспеть к Рождеству.
Года полтора перед тем был он славим по всему старообрядству как сведущий в уставах человек, был принимаем в самых
богатых домах «древлего благочестия», а теперь до того дошел, что последний из тестевых батраков смеется над ним в глаза безбоязно и безнаказанно!
Ну тут бы еще ничего: в
дом деньги отдал, а тут по скорости пали к нам слухи, что женился он на
богатой вдове, а женился без родительского благословения.
Глядя на ее
богатый дом, не осмелился он вдруг подступиться к нему.
Иногда в праздник хозяин запирал лавку и водил Евсея по городу. Ходили долго, медленно, старик указывал
дома богатых и знатных людей, говорил о их жизни, в его рассказах было много цифр, женщин, убежавших от мужей, покойников и похорон. Толковал он об этом торжественно, сухо и всё порицал. Только рассказывая — кто, от чего и как умер, старик оживлялся и говорил так, точно дела смерти были самые мудрые и интересные дела на земле.
Неточные совпадения
Когда брат Натальи Савишны явился для получения наследства и всего имущества покойной оказалось на двадцать пять рублей ассигнациями, он не хотел верить этому и говорил, что не может быть, чтобы старуха, которая шестьдесят лет жила в
богатом доме, все на руках имела, весь свой век жила скупо и над всякой тряпкой тряслась, чтобы она ничего не оставила. Но это действительно было так.
— Вот тут, через три
дома, — хлопотал он, —
дом Козеля, немца,
богатого… Он теперь, верно, пьяный, домой пробирался. Я его знаю… Он пьяница… Там у него семейство, жена, дети, дочь одна есть. Пока еще в больницу тащить, а тут, верно, в
доме же доктор есть! Я заплачу, заплачу!.. Все-таки уход будет свой, помогут сейчас, а то он умрет до больницы-то…
Богатый, роскошный деревенский коттедж в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный грядами, идущими кругом всего
дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставленное грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным ковром, обставленная редкими цветами в китайских банках.
Когда перемежка случалась, никого из
богатых женихов в виду не было, так и его придерживали, слегка приглашивали, чтоб не совсем пусто было в
доме.
— А знаешь, — здесь Лидия Варавка живет,
дом купила. Оказывается — она замужем была, овдовела и — можешь представить? — ханжой стала, занимается религиозно-нравственным возрождением народа, это — дочь цыганки и Варавки! Анекдот, брат, — верно?
Богатая дама. Ее тут обрабатывает купчиха Зотова, торговка церковной утварью, тоже, говорят, сектантка, но — красивейшая бабища…