Неточные совпадения
С нянькой,
с работницами тоже говорить не
доводится.
Смолокуров соглашался
с красноглаголивой уставщи́цей, говорил, что самому ему
доводилось и тех, и других видать и что он не знает, которые из них хуже.
Рыбные промышленники, судохозяева и всякого другого рода хозяева
с большой охотой нанимают слепых: и берут они дешевле, и обсчитывать их сподручней, и своим судом можно
с ними расправиться, хоть бы даже и посечь, коли до того
доведется. Кому без глаз-то пойдет он жалобиться? Еще вдосталь накланяется, только, батюшки, отпустите. Марко Данилыч слепыми не брезговал — у него и на ловлях, и на баржах завсегда их вдоволь бывало… Потому, выгодно.
В седьмом колене
доводился, а Лизе
с Наташей — в восьмом.
А теперь
с котомками по чужим сторонам нам брести
доводится, Христовым именем под оконьем питаться!
— Да при всяких, когда до чего
доведется, — отвечал трактирщик. — Самый доверенный у него человек. Горазд и Марко Данилыч любого человека за всяко облаять, а супротив Корнея ему далеко. Такой облай, что слова не скажет путем, все бы ему
с рывка. Смолокуров, сами знаете, и спесив, и чванлив, и держит себя высоко, а Корнею во всем спускает. Бывает, что Корней и самого его обругает на чем свет стоит, а он хоть бы словечко в ответ.
— Нет, матушка. В Казани я
с весны не бывал,
с весны не видел дома родительского… Да и что смотреть-то на него после дедушки?.. Сами изволите знать, каковы у нас
с дядей дела пошли, — отвечал Петр Степаныч. — В Петербург да в Москву ездил, а после того без малого месяц у Макарья жить
довелось.
— То совсем иное дело, — медленно, важно и спокойно промолвил Марко Данилыч. — Был тогда у нас
с тобой не повольный торг, а долгу платеж. Обойди теперь ты всю здешнюю ярманку, спроси у кого хочешь, всяк тебе скажет, что так же бы точно и он
с тобой поступил, ежели бы до него такое дело
довелось. Иначе нельзя, друг любезный, на то коммерция. Понимаешь?
Вот у нас полковой был — отец родной, — двадцать лет
с годами
довелось мне у него под командой служить: ротным был, потом батальонным, после того и полковым — во все двадцать лет слова нехорошего я от него не слыхивал.
Кавалер рассказывал про разные места, где ему бывать
довелось, да все
с прибаутками, и всю беседу морил он со смеху.
Вечорашний день
довелось мне видеть его: охрип, сердечный, от ругани, а третьего дня в трактире одному промышленнику
с сердцов в ухо даже заехал, а тот
с своей стороны уважил и угостил его ладошками препорядочно, чуть-чуть обоих не забрали на съезжую.
Господина Меркулова до сей поры я нигде не видал, да ежели и
довелось бы столкнуться
с ним, так полагаю, что он зло на меня мыслит большое за то, что в прошедшем году в Царицыне по вашему приказанию намеревался его обделать.
Были у них ножные железа — лошадиные путы, да всего только трое; шестерых нас перековали по двое ногу
с ногой, в паре со мной
довелось быть Мокею Данилычу.
— Как к нему писать? — молвил в раздумье Николай Александрыч. — Дело неверное. Хорошо, если в добром здоровье найдешь его, а ежели запил? Вот что я сделаю, — вложу в пакет деньги, без письма. Отдай ты его если не самому игумну, так казначею или кто у них делами теперь заправляет. А не отпустят Софронушки, и пакета не отдавай… А войдя к кому
доведется — прежде всего золотой на стол. Вкладу, дескать, извольте принять. Да, опричь того, кадочку меду поставь.
С пуд хоть, что ли, возьми у Прохоровны.
— А
доведется тебе, Махметушка,
с царем вашей веры бражничать да попотчуешь ты его царское величество моей вишневочкой, так он — верь ты мне, хороший человек, — бутылку-то наизнанку выворотит да всю ее и вылижет, — подзадоривал Субханкулова Марко Данилыч.
— Не могу знать-с. Нам до хозяйских делов доходить не
доводится, — сказал Василий Фадеев.
— Вашего хозяина Господь недугом посетил, — сказал Патап Максимыч. — Болезнь хоша не смертна, а делами Марку Данилычу пока нельзя займоваться. Теперь ему всего пуще нужен спокой, потому и позвал он меня, чтобы распорядиться его делами. И только мы
с ним увиделись, первым его словом было, чтобы я вас рассчитал и заплатил бы каждому сполна, кому что
доводится. Вот я и велел Василию Фадеичу составить списочек, сколько кому из вас денег заплатить следует. Кому кликну, тот подходи… Пимен Семенов!..
— Видите ли, любезнейший Герасим Силыч, — сказал Патап Максимыч. — Давеча мы
с Авдотьей Марковной положили: лесную пристань и прядильни продать и дом, опричь движимого имущества, тоже
с рук сбыть. Авдотье Марковне, после такого горя, нежелательно жить в вашем городу, хочется ей, что ни осталось после родителя, в деньги обратить и жить на проценты. Где приведется ей жить, покуда еще сами мы не знаем. А как вам
доведется все продавать, так за комиссию десять процентов
с продажной цены получите.
— Нет. Та, слышь, еще молоденькая, а эта старуха, свояченицей, слышь,
доводилась она самому-то Смолокурову. Дарьей Сергевной зовут. Сколько-то лет тому назад в Комарове жила она в Манефиной обители. Смолокурова-то дочь обучалась ведь там в одно время
с дочерьми Патапа Максимыча.
И что-то всем стало невесело. Недолго гостили парни у Мироновны, ушли один за другим, и пришлось девушкам расходиться по домам без провожатых; иные, что жили подальше от Ежовой, боясь, чтобы не приключилось
с ними чего на дороге, остались ночевать у Мироновны, и зато наутро
довелось им выслушивать брань матерей и даже принять колотушки: нехорошее дело ночевать девке там, где бывают посиделки, грехи случаются, особливо если попьют бражки, пивца да виноградненького.
По тому по самому в дружбе да приятельстве мне
с Патапом Максимычем быть не
доводится, а кланяться ему да всячески подслуживаться не хочу…
— Славу Богу, и Ермолай Васильич и все его домашние здравствуют и вам кланяться наказывали, — отвечал Семен Петрович. — А так как
довелось мне по хозяйскому делу в Москву ехать, так Ермолай Васильич и заблагорассудил, чтоб я теперь же заехал к вам в Комаров
с ежегодным подаянием, какое каждый раз от него посылается.
— Ну вот, и свела она нас, — продолжал Алексей, — Тем временем приезжали к Чапурину гости из Самары, Снежковы, отец
с сыном, сродни они, никак, тебе
доводятся.
Неточные совпадения
Нет, мне так
довелось с приятностью прочесть, // Не сочинитель я…
Мне завещал отец: // Во-первых, угождать всем людям без изъятья — // Хозяину, где
доведется жить, // Начальнику,
с кем буду я служить, // Слуге его, который чистит платья, // Швейцару, дворнику, для избежанья зла, // Собаке дворника, чтоб ласкова была.
— Э, да тут есть
с кем переведаться! — сказал Данило, поглядывая на толстых панов, важно качавшихся впереди на конях в золотой сбруе. — Видно, еще раз
доведется нам погулять на славу! Натешься же, козацкая душа, в последний раз! Гуляйте, хлопцы, пришел наш праздник!
В это время мне
довелось быть в одном из городов нашего юга, и здесь я услышал знакомую фамилию. Балмашевский был в этом городе директором гимназии. У меня сразу ожили воспоминания о нашем
с Гаврилой посягательстве на права государственного совета, о симпатичном вмешательстве Балмашевского, и мне захотелось повидать его. Но мои знакомые, которым я рассказал об этом эпизоде, выражали сомнение: «Нет, не может быть! Это, наверное, другой!»
— Н-но-о? Ведь в кои-то веки
довелось испить дешевки. Михей-то Зотыч, тятенька, значит, в Шабрах строится, Симон на новой мельнице, а мы, значит,
с Емельяном в Прорыве руководствуем… Вот я и вырвался. Ах, братец ты мой, Галактион Михеич, и что вы только придумали! Уж можно сказать, што уважили вполне.