Вообще довольно смелая и довольно наглая, матроска была, однако, недостаточно дальновидна и очень изумилась, замечая, что дочь не
только пошла далее нее, не только употребляет против нее ее же собственное оружие, но даже самое ее, матроску, делает своим оружием.
Неточные совпадения
Оба эти паразита составляли плотный союз
только тогда, когда дело
шло о том, чтобы тем или иным ловким фортелем вымозжить что-нибудь у своих благодетелей.
— Барыньский, дамский — одним словом, как там хотите,
только не женский, потому что, если дело
идет о том, чтобы русская женщина трудилась, так она, русская-то женщина, monsieur Шпандорчук, всегда трудилась и трудится, и трудится нередко гораздо больше своих мужчин. А это вы говорите о барышнях, о дамах — так и не называйте же ихнего вопроса нашим, женским.
— Бог с ней, Анна Михайловна. Мне
только стыдно… больно… кажется, сквозь землю бы
пошел за то, что вынесли вы сегодня. Вы не поверите, как мне это больно…
Нестор Игнатьевич встал и тихонько
пошел в комнату Анны Михайловны. Чуть
только он переступил порог этой комнаты, из-под кровати раздалось сердитое рычание напуганной Риголетки.
—
Только надо раньше
идти, чтоб опять сырость не захватила, — сказал он.
Был восьмой час вечера. Угасал день очень жаркий. Дорушка не надела шляпы, а
только взяла зонтик, покрылась вуалью, и они
пошли.
—
Слава богу, что
только всего горя.
— Ничего, ничего, — говорила с гримаской Дора. — Ведь, я всегда трудилась и, разумеется, опять буду трудиться. Ничего нового! Это вы
только рассуждаете, как бы женщине потрудиться, а когда же наша простая женщина не трудилась? Я же, ведь, не барышня; неужто же ты думаешь, что я
шла ко всему, не думая, как жить, или думая, по-барски, сесть на твою шею?
M-me Бюжар
пошла домой, плакала, пила со сливками свой кофе, опять просто плакала и опять пришла—все оставалось по-прежнему.
Только светло совсем в комнате стало.
— Как, бывало, увидим ее, — продолжала Серафима Григорьевна, — как
только еще издали завидим ее, все бежим и кричим: «Мама наша
идет! Родная
идет!»—совсем как галченята.
Долинский отбросил от себя эту записку, потом схватил ее и перечитал снова. На дворе был седьмой час в исходе. Долинский хотел
пойти к Зайончеку, но вместо того
только побегал по комнате, схватил свою шляпу и опрометью бросился к месту, где останавливается омнибус, проходящий по Латинскому кварталу.
— Да, разумеется. Да что же! Я не стою за свое, — отвечал Левин с детскою, виноватою улыбкой. «О чем бишь я спорил? — думал он. — Разумеется, и я прав и он прав, и всё прекрасно. Надо
только пойти в контору распорядиться». Он встал, потягиваясь и улыбаясь.
У мужиков уже давно колосилась рожь, высыпался овес и кустилось просо, а у него едва начинал
только идти хлеб в трубку, пятка колоса еще не завязывалась.
Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще в то время, как он
только шел к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Пойдем, Машенька! я тебе скажу, что я заметила у гостя такое, что нам вдвоем
только можно сказать.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног.
Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то…
Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Слуга. Вы изволили в первый день спросить обед, а на другой день
только закусили семги и потом
пошли всё в долг брать.
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве
только дворянству уступит;
пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.