Неточные совпадения
— Да какие же мы бунтовщики! — послышался в толпе протестующий говор. — И чего они и в сам
деле, все «бунтовщики» да «бунтовщики»! Кабы мы были бунтовщики, нешто мы стояли бы так?.. Мы больше ничего, что
хотим быть оправлены, чтобы супротив закону не обижали бы нас… А зачинщиков… Какие же промеж нас зачинщики?.. Зачинщиков нет!
Эмиссары делают свое
дело и по корчмам пускают слухи, что московский царь, чрез своих катов и гицелей-желнержей, душит и панов, и хлопов вместе; что паны рады бы дать хлопам и волю, и землю, да Москва мешает: москали не
хотят воли.
— Ну, как «что?» Ты ведь, в некотором роде, интересная личность, новый человек здесь, да еще и в Снежках был… Нет, она в самом
деле добрая! Если
хочешь, отправимся нынче вечером, — я забегу за тобою.
— Нет, батюшка, извините меня, старика, а скажу я вам по-солдатски! — решительным тоном завершил Петр Петрович. —
Дело это я почитаю, ровно царскую службу мою, святым
делом, и взялся я за него, на старости лет, с молитвой да с Божьим благословением, так уж дьявола-то тешить этим
делом мне не приходится. Я, сударь мой,
хочу обучать ребят, чтоб они были добрыми христианами да честными русскими людьми. Мне за них отчет Богу давать придется; так уж не смущайте вы нашего
дела!
Полоярова все эти
дни куда как сильно подмывало с эффектом показать свою особу на публичной эстраде; но…
хотя боязнь ареста и поуспокоилась в нем, однако же не настолько еще, чтобы рискнуть появлением пред публикой, и Полояров к тому же полагал, что уж если он заявит себя, то должен заявить не иначе как только чему-нибудь сильно «в нос шибательным».
Наконец, студент пожелал учителю спокойной ночи и удалился в его спальню, а тот меж тем долго и долго еще сидел над своей книгой; только читалось ему нынче что-то плохо и больно уж рассеянно,
хотя он всеми силами напрягал себя, чтобы посторонней книгой отвлечь от завтрашнего
дня свои не совсем-то веселые мысли.
Пикник на картинном берегу Волги, бал и спектакль благородных любителей — вот сколько важных и многообразных вещей надлежало устроить ее превосходительству, создать их силою своего ума, вдохновить своей фантазией, осветить своим участием и сочувствием, провести в общество и ходко двинуть все
дело своим желанием, своим «я так
хочу».
Дело, конечно, не обойдется без участия княжон Почечуй-Чухломинских,
хотя бы ради одной представительности, заключающейся в их княжеском имени, — ну, да и madame Гржиб, с высоты своего губернаторского величия, никогда не забывала протежировать бедным, но титулованным невестам и потому при всяком подходящем случае выдвигала их на выставку.
Молоденькой барышне сильно хотелось заявить свой талант,
хотя бы даже и в роли горничной, но маменька наотрез запретила ей даже и думать о спектакле, сочтя все это
дело за желание со стороны губернаторши пустить ей шпильку, и усмотрела в нем даже оскорбление всему дворянскому сословию, почему и поспешила заявить Шписсу, что отныне нога ее не будет не только что в спектакле, но и в доме самой губернаторши.
Madame Пруцко
хотя и не совсем-то ясно уразумевала, где эти слезы и скорбь и какие именно мученики гибнут, однако, убежденная последним аргументом касательно губернаторши, на другой же
день облеклась в черное и, по секрету, разблаговестила всем приятельницам о своем разговоре с графиней.
Отец Сидор
хочет владыке жаловаться, — да и в самом
деле, ведь уж тут просто житья нет никакого!
Она
хотела придать этому
дню исключительно семейный характер и потому большого приема не делала.
— То есть, ваше превосходительство,
хотите дать мне уразуметь, что я мешаюсь не в свое
дело, — благодушно улыбаясь, заметил Иосаф; — но ведь я прошу только снизойти на просьбу, я в этом случае обращаюсь к сердцу человека.
Хотите ли приносить пользу честному
делу?
— Если
хотите поступать, я могу объяснить вам все
дело, как и что, одним словом, весь ход, всю процедуру… Научу, как устроиться, заочно с профессорами познакомлю, то есть дам их характеристики… Ну, а кроме того, есть там у меня товарищи кое-какие, могу познакомить, дам письма, это все ведь на первое время необходимо в чужом городе.
— Н-да, конечно, это немаловажно… А я
хотел было вам предложить прокатиться вместе со мной до Астрахани, сплавились бы на плотах, а там у меня есть знакомые из компанейских, так что назад на пароходе ничего бы не стоило. Отличное бы
дело, ей-Богу? а? Прямо бы в Казань и предоставил, как раз к началу курса.
Сомневались в том,
захотят ли и теперь поляки поддержать своим участием общее университетское
дело.
— Нет, господин Хвалынцев, — вмешалась Лидинька Затц. — В вас, я вижу, развит непозволительный индифферентизм, вы равнодушны к общему
делу. Если вы порядочный господин, то этого нельзя-с, или вы не принадлежите к молодому поколению и заодно с полицией, а только такой индифферентизм… Вы должны от него отказаться, если вы честный господин и если
хотите, чтобы я вас уважала.
Девушка эта любит, конечно, эгоистически, то есть прежде всего для самой себя и едва ли
захочет жертвовать женихом для какого бы то ни было
дела.
— В том, что вы меня заставляете играть роль какого-то подловатенького трусишки, который из боязни жандармов
хочет укрыться от своих товарищей, отстать от общего
дела. Я не согласен на это.
А
захотите — тогда другое
дело!
Но этот гнет не казался ему тягостным: он не
хотел освободиться из-под него; напротив, его манило отдаться течению всех этих странных обстоятельств, проникнуть далее и далее в глубь и сущность
дела, увидеть, понять, разгадать, чтó это за мир и чтó за сила, и, быть может, сознательно отдаться ей…
Чарыковский подал ему свою визитную карточку, на которой был его адрес. Хвалынцев поблагодарил его и обещал приехать.
Хотя за все эти
дни он уже так успел привыкнуть к своей замкнутости, которая стала ему мила и приятна постоянным обществом умной и молодой женщины, и
хотя в первую минуту он даже с затаенным неудовольствием встретил приглашение капитана, однако же поощрительный, веселый взгляд графини заставил его поколебаться. «К тому же и она нынче не дома», — подумал он и согласился.
— Вы
хотите полной откровенности? Извольте! — согласился Хвалынцев. — Я сочувствую этому
делу, сочувствую, как мне кажется, насколько могу, всей душой моей, но…
— Но мы уклонились в сторону, — продолжал поручик. — Я вам
хотел сообщить только мой личный взгляд, который, впрочем, разделяется очень и очень многими, на то, что называется шпионством. Я
хотел только сказать, что если оно полезно для
дела, то не следует им пренебрегать и гнушаться. Собственно, главнее-то всего, я
хотел спросить вас, совершенно ли вы равнодушны к выбору той или другой деятельности?
Люди тех кружков, в которых по преимуществу он вращался, смотрели на этот род службы скорее далее неблагосклонными и неуважительными, чем равнодушными глазами, и потому теперь, когда для дальнейшей жизни его предстали вдруг новые задачи и цели, — ему показалось как-то странно и дико видеть и сознавать себя вдруг военным человеком,
хотя, поразобрав себя, он вовсе не нашел в душе своей особенной антипатии к этому
делу.
— Трус ли я — не знаю, — ответил он сдержанно, — может, и да, а может, и нет. Это покажет
дело. Но, решаясь на такой шаг, я
хотел только знать ваше мнение.
— Это-то вот я и
хотел сказать вашему превосходительству, — с видимым удовольствием подхватил Колтышко. — Мера необыкновенно удобная, необыкновенно кстати! Благодаря ей сколько энергичных агентов и пропагандистов рассеялось теперь по Литве, по Польше! Каждый сделает свое
дело, и
дело немалое!
Он обрадовался первой возможности ухватиться за какое-нибудь
дело, а тем более за
дело, не терпящее отлагательства, для того, чтобы этим
делом,
хотя бы механически, перебить наплыв своих тяжелых мыслей и ощущений, и для того, наконец, чтобы в нем найти баюкающий предлог и оправдание самому себе в том, что не летит тотчас же к Стрешневой по ее призыву.
Никогда ни малейшей тени едкой горечи, злобы, упрека или сарказма не вырвалось у нее при упоминании этого имени, словно бы и в самом
деле Хвалынцев был для нее не более как случайный,
хотя и хороший знакомый — и только.
Родитель было первым
делом на дыбы: «ты, мол, не дочь моя! у меня нет более дочери! видеть не
хочу!» и проч.
Родитель даже очень полюбил своего зятька и по прошествии трех лет отписал ему, что так как его родительское здоровье становится плохо, то и
хотел бы он последние
дни свои провести с детьми и внуками, а посему выходи-ко в отставку и перебирайся ко мне в деревню.
Стал Малгоржан говорить ей, что
хотя ее супруг, быть может, и очень почтенный по-своему человек, но что он, во всяком случае, человек ретроградный и «не понимает» своей супруги, и даже не может понимать ее — и Сусанна Ивановна вдруг стала замечать, что и в самом
деле не понимает и понять не может, что он только спит да ест, да со старостой об овсах толкует.
На такое
дело он ни на минуту не призадумался бы ухлопать все свое состояньишко. Но Фрумкин,
хотя и очень сочувствовал такой идее, однако же находил, что сначала практичнее было бы устроить
дело книжной торговли с общественной читальней, которая могла служить общим центром для людей своего кружка, а при книжной торговле можно сперва, в виде подготовительного опыта, заняться изданием отдельных хороших книжек, преимущественно по части переводов, а потом уже приступить и к журналу.
Магазин
хотя и был приобретен исключительно на княжеские деньги, но, по проекту Моисея и Ардальона, все это
дело предполагалось основанным на началах ассоциации: князь внес капитал денежный, а остальные должны были внести капитал умственного и материального труда и чрез этот вклад сделаться равноправными дольщиками.
И вот вскоре плохенькая типография была приобретена, тоже по случаю, и Лидинька Затц занялась было наборщицким
делом, но вскоре, впрочем, нашла, что это
дело не по ней и что она несравненно будет полезнее в читальной,
хотя бы даже одним своим присутствием.
Чего же ты
хочешь, если они теперь и в самом
деле огромная сила в этом обществе?!
Она казалась ей какой-то квартирой без хозяев; живут себе какие-то люди, словно бы и вместе, а словно бы и порознь, один с другим не чинится, не церемонится, каждый творит себе что
хочет, и никому ни до чего
дела нет.
Эта дружба доживала свои последние
дни, вися на тонком волоске, ежеминутно готовом оборваться; и восточный кузен очень чутко начинал это чувствовать,
хотя все еще продолжал по-старому пользоваться карманом кузинки.
«
День»
хотел обоюдно выяснить
дело, прийти к полюбовному соглашению и дружно идти вперед, рука об руку.
Но в действительности, для некоторых негласных вожаков и подстрекателей молодежи это было важно главнейшим образом потому, что
хотя главный орган науки и был закрыт, но ход агитации, под прикрытием якобы науки, мог продолжать свое
дело, и ею кроме студентов мог теперь удобно и просто, без всяких стеснительных формальностей, пользоваться каждый желающий.
Хотя на петербургском горизонте появляется ежесезонно многое множество личностей, которым вообще можно дать имя метеоров: они появляются, вертятся, иногда на мгновенье блистают и потом исчезают неведомо куда и неведомо когда, никем не замеченные, никем не вспоминаемые, на другой же
день всеми забытые; но та личность, которую мы имеем в виду представить читателю, приобрела себе некоторую известность в петербургском свете и вообще была заметна.
Однажды вдовушка Сусанна исчезла и ночевать не вернулась. Малгоржан очень тревожился. Прошли еще сутки, а вдовушки нет как нет. Малгоржана уже начинали мучить некоторые темные предчувствия. Он уж замышлял было подавать в полицию объявку об исчезновении «кузинки», как вдруг на третий
день утром Лидинька Затц получила с городской почты письмо.
Хотя это письмо и было адресовано на ее имя, но содержание его относилось ко всем вообще. Это было, в некотором роде, послание соборное.
Прошел
день — Полояров не говорил ни с кем из членов коммуны или, лучше сказать, с ним говорить не
хотели.
— Нет, брат, ты ответь!.. Я ведь говорю тебе серьезно, не на ветер! Только ты постой наперед! Так
дела не делаются. А ты вот что:
хочешь идти со мной на условие?