Время шло, начальство скакало, синие кучки шлялись, полиция, и явная и тайная, усердно наблюдала — первая наблюдала, занимая фронтовою вытяжкою свои посты, вторая — в различных образах шнырила
тут и там, везде и нигде, принюхивалась, прислушивалась, старалась как-нибудь затесаться промеж синих кучек; и той и другой было здесь нынче количество изрядное, но… все-таки ничего не вспыхивало и ничего не начиналось…
Неточные совпадения
Студент отвернулся к окну
и сквозь двойные стекла, от нечего делать, стал глядеть на двор, где отдыхал помещичий дормез, рядом с перекладной телегой,
и тут же стояли широкие крытые сани да легкая бричка — вероятнее всего исправничья. А
там, дальше — на площади колыхались
и гудели толпы народа.
Но вот в чем главная беда
и величайшее горе: к спектаклю
и особенно к живым картинам неизбежно придется делать новые костюмы, свежие туалеты, а
там еще, — черт его возьми, бал в виду имеется, значит, опять-таки шей свежие платья, а
тут на прошлой неделе князь-papа изволил в клубе проиграться,
и денег в виду никаких
и ниоткуда!
— Значит, уважаете, — утвердительно заключила девушка. — Ну, так поезжайте сейчас же на сходку! Сейчас поезжайте!
Там вы сами воочию убедитесь, насколько
тут правды —
и если да, то постарайтесь своим поведением доказать товарищам, что они на ваш счет заблуждаются. Поезжайте! Вот вам рука моя на счастье… Я буду ждать вас…
— Теперича
там эти господа поляки у себя в Варшаве гимны все какие-то поют, — говорил он, — гимны!.. Черт знает, что такое!.. Какие
тут гимны, коли
тут нужно вó!.. Кулак нужен, а они гимны!.. Тоже, слышно, вот, капиталы все сбирают, пожертвования, а никаких
тут, в сущности, особенных капиталов
и не требуется! Дайте мне только десять тысяч рублей, да я вам за десять тысяч всю Россию подыму! Какое угодно пари!! Ничего больше, как только десять тысяч! Да
и того много, пожалуй!
— Да, да!.. дело вообще не дурно идет! — говорил он. — То, что пан ведет в салонах, Свитка проводит в коммунах! я —
и там,
и сям, а больше в казармах, то есть так себе, исподволь, в батарейной школе, потому
тут большая осторожность нужна.
Прошло несколько дней после ареста, наделавшего столько переполоха. Сожители все ожидали, что не сегодня — завтра нагрянут жандармы
и их заберут. Каждый внезапный
и порывистый звонок приводил их в смущение.
И чего так страшились эти политические жеребята, они
и сами не знали, но только страшились, потому что время тогда такое было… «
Там берут,
тут берут — отчего же
и нас не взять?» — все думает себе Малгоржан или Анцыфров, беспрестанно возвращаясь все к одной
и той же господствующей
и тревожащей мысли.
Положимте, что так. // Блажен, кто верует, тепло ему на свете! — // Ах! боже мой! ужли я здесь опять, // В Москве! у вас! да как же вас узнать! // Где время то? где возраст тот невинный, // Когда, бывало, в вечер длинный // Мы с вами явимся, исчезнем
тут и там, // Играем и шумим по стульям и столам. // А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом; // Мы в темном уголке, и кажется, что в этом! // Вы помните? вздрогнём, что скрипнет столик, // дверь…
— Вперед не загадываю-с. Но, вероятно, если женюсь и выйду в отставку… Лошадей, сударыня, недолго завести, а вот жену подыскать — это потруднее будет. Иная девица, посмотреть на нее, и ловкая, а как поразберешь хорошенько, и
тут и там — везде с изъянцем.
Время между тем подходило к сумеркам, так что когда он подошел к Невскому, то был уже полнейший мрак:
тут и там зажигались фонари, ехали, почти непрестанной вереницей, смутно видневшиеся экипажи, и мелькали перед освещенными окнами магазинов люди, и вдруг посреди всего, бог весть откуда, раздались звуки шарманки. Калинович невольно приостановился, ему показалось, что это плачет и стонет душа человеческая, заключенная среди мрака и снегов этого могильного города.
Неточные совпадения
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли
там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого
и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то //
Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То
там, то сям попадались ему самые разнообразные,
и старые
и молодые,
и едва знакомые
и близкие люди. Ни одного не было сердитого
и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги
и заботы
и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни.
Тут был
и Свияжский,
и Щербацкий,
и Неведовский,
и старый князь,
и Вронский,
и Сергей Иваныч.
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им
там всё праздник — думал он, — а
тут дела не праздничные, которые не ждут
и без которых жить нельзя».
Степан Аркадьич вышел посмотреть. Это был помолодевший Петр Облонский. Он был так пьян, что не мог войти на лестницу; но он велел себя поставить на ноги, увидав Степана Аркадьича,
и, уцепившись за него, пошел с ним в его комнату
и там стал рассказывать ему про то, как он провел вечер,
и тут же заснул.
— А вот так: несмотря на запрещение Печорина, она вышла из крепости к речке. Было, знаете, очень жарко; она села на камень
и опустила ноги в воду. Вот Казбич подкрался — цап-царап ее, зажал рот
и потащил в кусты, а
там вскочил на коня, да
и тягу! Она между тем успела закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы
тут и подоспели.