Цитаты со словосочетанием «не мы»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
Но, видно, не нам переучивать людей!..
Это не нами выдумано.
Неточные совпадения
Вон, чтоб не далеко ходить, у моего соседа, у Марка Тихоновича, от деда и отца дом был обмазан желтою глиною; ну, вот и был; вот мы все смотрели, видели и знали, что он желтый; как вдруг — поди! — он возьми его да и выбели!
Хороши канальские, да все уже не тот, не прежний вкус, которым мы наслаждались, пивши наши наливки!
Правду сказать, не все сынки были молодцы: один из нас, Павлуся, был горбат от неприсмотра нянек, которых за каждым из нас было по две, потому что батенька были богатый человек.
У всех нас оспа была натуральная, и мы из рук ее вышли не вовсе изуродованными.
Нас воспитывали со всем старанием и заботливостью и, правду сказать, не щадили ничего.
Мяса по утрам не давали для здоровья, и хотя мы с жадностью кидались к оловянному блюду, в коем была наша пища, и скоро уписывали все, но няньки подливали нам снова и заставляли, часто с толчками, чтобы мы еще ели, потому, говорили они, что маменька с них будут взыскивать, когда дети мало покушали из приготовленного.
После завтрака нас вели к батеньке челом отдать, а потом за тем же к маменьке. Как же маменька любили плотно позавтракать и всегда в одиночку, без батеньки, то мы и находили у нее либо блины, либо пироги, а в постные дни пампушки или горофяники. Маменька и уделяли нам порядочные порции и приказывали, чтобы тут же при них съедать все, а не носиться с пищею, как собака-де.
Нас так и наставляли: маменька не один раз нам изъясняли, что воробей между птицами — то же, что жид между людьми, и потому щадить их не должно.
Потом дадут ногу большого, жирнейшего гуся или индюка: грызи зубами, обгрызывай кость до последнего, а жир — верите ли? так и течет по рукам; когда не успеешь обсосать тут же рук, то и на платье потечет, особливо если нянька, обязанная утирать нам рот, зазевается.
Спасибо, тогда ни у нас и нигде не было серебряных ложек, а все деревянные: так оно и не больно; тогда загудит в голове, как будто в пустом котлике.
Тут нам вынесут или орехов, или яблоков, пастилы, повидла, или чего-нибудь в этом роде, и прикажут разделиться дружно, поровну и отнюдь не ссориться.
Он нас не уважит, а мы — цап-царап! — и принялися хватать без счета и меры.
Батенька, слышим, идут, чтоб унять и поправить беспорядок, а мы, завладевшие насильно, благим матом — на голубятню, встащим за собой и лестницу и, сидя там, не боимся ничего, зная, что когда вечером слезем, то уже никто и не вспомнит о сделанной нами обиде другим.
Что бы мы не делили между собой, раздел всегда оканчивался ссорою и в пользу одного из нас, что заставило горбунчика-Павлусю сказать один раз при подобном разделе:"Ах, душечки, братцы и сестрицы! Когда бы вы скорее все померли, чтобы мне не с кем было делиться и ссориться!".
Кухарь, усердный человек к пользам господ своих, начал представлять резоны, что-де мы барана зарежем, да он весь не потребится на стол, половина останется и, по летнему времени, испортится: надо будет выкинуть.
(Тут все, написанное мною, моя невестка, второго сына жена, женщина модная, воспитанная в пансионе мадам Гросваш, зачернила так, что я не мог разобрать, а повторить — не вспомнил, что написал было. Ну, да и нужды нет. Мы и без того все знаем все. Гм!).
В великой России таких медов, как у нас, в Малороссии, варить не умеют: следовательно, мы — настоящие славяне, переименованные потом в россиян…
Спрашивавшая должна бы цаловать короля; но она кричит громко, чтобы панычи услышали:"Вот еще выдумали что! Что нам цаловаться между собою? Это будет горшок о горшок, а масла не будет". Причем некоторые глядят на панычей, подходят ли они к ним, и если еще нет, то продолжают маневры, пока успеют привлечь их к себе.
Вот опять не вытерплю, чтобы не сказать: где найдете у нас этот напиток?
Обращаюсь теперь к продолжению описания нашего воспитания. Правду сказать, можно было бы благодарить батеньке, а еще более маменьке: их труды не втуне остались. Мы были воспитаны прекрасно: были такие брюханчики, пузанчики, что любо-весело на нас глядеть: настоящие боченочки!
Батенька призадумалися и начали считать по пальцам наши годы от рождения, коих никогда в точности не знали, а прибегли к этому верному средству. И видно, что маменькин счет был вереи, потому что они, подумав, почмакав, чем изъявлялась у них досада, и походив по комнате, сказали, что мы еще годик погуляем.
Да и шалили же мы и проказничали во весь льготный год! Сколько окон в людских перебили! сколько у кухарок горшков переколотили! сколько жалоб собиралось на нас за разные пакости! Но маменька запрещали людям доносить батеньке на нас."Не долго им уже погулять! — говорили они. — Пойдут в школу, — перестанут. Пусть будет им чем вспомнить жизнь в родительском доме".
Наконец, пришло наше к нам. Не увидели, как и год прошел. Перед покровым-днем призван был наш стихарный дьячок, пан Тимофтей Кнышевский, и спрошен о времени, когда пристойнее начинать учение детей.
Маменька были такие добрые, что тут же мне и сказали:"Не бойся, Трушко, тебя этот цап (козел) не будет бить, что бы ты ни делал. Хотя в десять лет этой поганой грамотки не выучил, так не посмеет и пальцем тронуть. Ты же, как ни придешь из школы, то безжалостному тво ему отцу и мне жалуйся, что тебя крепко в школе били. Отец спроста будет верить и будет утешаться твоими муками, а я притворно буду жалеть о тебе". Так мы и положили условие с маменькою.
И вот наступил роковой день!.. Первого декабря нас накормили выше всякой меры. Батенька, благословляя нас, всплакнули порядочно. Они были чадолюбивы, да скрывали свою нежность к нам до сего часа; тут не могли никак удержаться!.. Приказывали нам отныне почитать и уважать пана Кнышевского, как его самого, родителя, а притом… Тут голос батеньки изменился, и, они, махнув рукою, сказали: «после», перецеловали нас, обливая слезами своими, и ушли в спальню.
Со стороны маменькиной подобные проводы были нам сначала ежедневно, потом все слабее, слабее: конечно, они уже попривыкли разлучаться с нами, а наконец, и до того доходило, что когда старшие братья надоедали им своими шалостями, так они, бывало, прикрикнут:"Когда б вас чорт унес в эту анафемскую школу!"Батенька же были к нам ни се, ни то. Я же, бывши дома, от маменьки не отходил.
Пан Тимофтей, встретив нас, ввел в школу, где несколько учеников, из тутошних казацких семейств, твердили свои «стихи» (уроки). Кроме нас, панычей, в тот же день, на Наума, вступило также несколько учеников. Пан Кнышевский, сделав нам какое-то наставление, чего мы, как еще неученые, не могли понять, потому что он говорил свысока, усадил нас и преподал нам корень, основание и фундамент человеческой мудрости. Аз, буки, веди приказано было выучить до обеда.
Я знал, что пану Кнышевскому отпущено было пять локтей холста за то, чтобы он следующее наказание мне передавал другому, и потому вовсе не занимаясь уроком, рассуждал с сидевшим со мною казацким сыном, осуждая все."К чему эта грамота? — рассуждали мы.
Эти названия мы затвердили скоро, а подлинные забыли и не старались вспомнить.
Время подошло к обеду, и пан Кнышевский спросил нас с уроками. Из нас Петрусь проговорил урок бойко: знал назвать буквы и в ряд, и в разбивку; и боком ему поставят и вверх ногами, а он так и дует, и не ошибается, до того, что пан Кнышевский возвел очи горе и, положив руку на Петрусину голову, сказал:"Вот дитина!"Павлусь не достиг до него. Он знал разницу между буквами, но ошибочно называл и относился к любимым им предметам; например, вместо «буки», все говорил «булки» и не мог иначе назвать.
Прочти нам ее повагом и не борзяся".
Потом производилось то же действие с каждым учеником поодиночке, до последнего. И как Б иной год учеников бывало до пятнадцати благородных и низко-родных (кроме нас, панычей, были и еще дети помещиков, нашего же прихода), то мы, граматники, как последние, нетерпеливо ожидали очереди, чтобы отбыть неминуемое и скорее бежать к играм, шалостям и ласкам матерей. Ожидая очереди, мы, все должное расслабив, поддерживали руками, чтобы не затрудняться при наступлении действия.
От действия субботки не освобождался никто из школярей, и самые сыновья пана Кнышевского получали одинаковое с нами напоминание.
Зато какая свобода в духе, какая радость на душе чувствуема была нами до понедельника! В субботу и воскресенье, что бы ученик ни сделал, его не только родители, но и сам пан Кнышевский не имел права наказать и оставлял до понедельника, и тогда"воздавал с лихвою", как он сам говорил.
Действие субботки мне не понравилось с первых пор. Я видел тут явное нарушение условия маменькиного с паном Кнышевским и потому не преминул пожаловаться маменьке. Как же они чудно рассудили, так послушайте,"А что ж, Трушко! — сказали они, гладя меня по голове: — я не могу закона переменить. Жалуйся на своего отца, что завербовал тебя в эту дурацкую школу. Там не только я, но и пан Кдышевский не властен ничего отменить. Не от нас это установлено".
Наступило время батеньке и маменьке узнать радость и от третьего сына своего, о котором даже сам пан Кнышевский решительно сказал, что он не имеет ни в чем таланта. И так пан Кнышевский преостроумно все распорядил: избрал самые трудные псалмы и, заведя меня и своего дьяченка, скрытно от всех, на ток (гумно) в клуне (риге), учил нас вырабатывать все гагаканья… О, да и досталось же моим ушам!
В радостный тот день, когда пан полковник и гости сели за обеденный стол, как мы, дети, не могли находиться вместе с высокопочтенными особами за одним столом, то и я, поев прежде порядочно, скрывался с дьяченком под нашим высоким крыльцом, а пан Киышевский присел в кустах бузины в саду, ожидая благоприятного случая.
Тут батенька, взяв пана Кдшшевского за пояс, втащили его в горницу, а за ним и мы втянуты были дьяком, не оставлявшим ушей наших, дабы не расстроилась псалма.
Пан полковник, хотя кушал индейку, начиненную сарацинским пшеном с изюмом, до того прельстился нашим пением, что, забыв, что он за столом, начал нам подтягивать басом, довольно приятно, хотя за жеванием не разводил губ, причем был погружен в глубокие мысли, чаятельно вспомнил свои молодые лета, учение в школе и таковое же пение.
Торжество мое было совершенное. После этого достопримечательного дня мне стало легче. В школе — знал ли я, не знал урока — пан Кнышевский не взыскивал, а по окончании учения брал меня с собою и водил в дом богатейших казаков, где мы пели разные псалмы и канты. Ему давали деньги, а меня кормили сотами, огурцами, молочною кашею или чем другим, по усердию.
Дома своего мы вовсе не знали. Батенька хвалили нас за такую прилежность к учению; но маменька догадывались, что мы вольничаем, но молчали для того, что могли меня всегда, не пуская в школу, удерживать при себе. Тихонько, чтобы батенька не услыхали, я пел маменьке псалмы, а они закармливали меня разными сластями.
Вечером несколько школярей по одному названию, а вовсе не хотевших учиться, не слушая и не уважая пана Кнышевского, тут собрались к нему и со всею скромностью просили усладить их своим чтением. Восхищенный возможностью блеснуть своим талантом в сладкозвучном чтении и красноречивом изъяснении неудобопонимаемого, пан Кнышевский уселся в почетном углу и разложил книгу; вместо каганца даже самую свечу засветил и, усадив нас кругом себя, подтвердив слушать внимательно, начал чтение.
Не пораненного нигде, но более перепуганного, пана Кнышевского втащили мы в хату и, осмотрев, единогласно закричали, что это бешеная собака, которая, если и не покусала его, то уже наверное заразила его.
Мы, не выпуская его из рук, приготовлялись обдать водою, а он кричал ужасно, даже ревел.
Вечером, когда мы уселись опять слушать чтение пана Кнышевского и когда он со всем усилием выражал читаемое, Фтеодосия из комнаты, где она запираема была отцом своим, закричала:"Ах, мне лихо! Посмотрите, панычи, чуть ли не бесится мой пан-отец?".
Пан Кнышевский охотно давал себя связывать, и мы уверены были, что он без ворожбы с места не подвинется, а потому день ото дня беспечнее были насчет его: слабо связывали ему руки и почти не запирали школы, введя его туда.
Эти комические интермедии с паном Кнышевским повторялись довольно часто. В один такой вечер наш художник Павлусь, от небрежности, как-то лениво убирался знахаркою и выскочил с нами на улицу ради какой-то новой проказы. Пану Кнышевскому показалось скучно лежать; он привстал и, не чувствуя в себе никаких признаков бешенства, освободил свои руки, свободно разрушил заклепы школы и тихо через хату вошел в комнату.
Тут он в самом деле взбесился и"возрыкал аки вепрь дикий", как сам после рассказывал. Виновный пробежал мимо его, за ворота, на улицу… Не понимая, в чем дело, мы также пустились"во все лопатки"за Петрусем домой!
В таковых батенькиных словах заключалась хитрость. Им самим не хотелось, чтобы мы, после давишнего, ходили в школу; но желая перед паном Кнышевским удержать свой «гонор», что якобы они об этой истории много думают — это бы унизило их — и потому сказали, что нам нечему у него учиться. Дабы же мы не были в праздности и не оставались без ученья, то они поехали в город и в училище испросили себе"на кондиции"некоего Игнатия Галушкинского, славимого за свою ученость и за способность передавать ее другим.
— Стол вместе с нами всегда, — рассказывали батенька, однако ж вполголоса, потому что сами видели, что проторговались, дорогонько назначили, — стол с нами, кроме банкетов: тогда он обедает с шляхтою; жить в панычевской; для постели войлок и подушка. В зимние вечера одна свеча на три дня. В месяц раз позволение проездиться на таратайке к знакомым священникам, не далее семи верст. С моих плеч черкеска, какая бы ни была, и по пяти рублей от хлопца, то есть пятнадцать рублей в год.
Цитаты из русской классики со словосочетанием «не мы»
Влас отвечал задумчиво: // — Бахвалься! А давно ли мы, // Не мы одни — вся вотчина… // (Да… все крестьянство русское!) // Не в шутку, не за денежки, // Не три-четыре месяца, // А целый век… да что уж тут! // Куда уж нам бахвалиться, // Недаром Вахлаки!
Феклуша. Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то, и часы все те же как будто остались; а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят.
— Не мы виноваты в этом, а природа! И хорошо сделала. Иначе если останавливаться над всеми явлениями жизни подолгу — значит надевать путы на ноги… значит жить «понятиями»… Природу не переделаешь!
Про чистосердечие и незлобивость его опускаю: не нам с тобой начинать на эту тему…
Если не нам, то американцам, если не американцам, то следующим за ними — кому бы ни было, но скоро суждено опять влить в жилы Японии те здоровые соки, которые она самоубийственно выпустила вместе с собственною кровью из своего тела, и одряхлела в бессилии и мраке жалкого детства.
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы не можете не допустить: мы за делом пришли.
Анна Андреевна. Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто совсем и не знаем, что он за человек.
— Чего же вам еще? // Не то ли вам рассказывать, // Что дважды погорели мы, // Что Бог сибирской язвою // Нас трижды посетил? // Потуги лошадиные // Несли мы; погуляла я, // Как мерин, в бороне!..
Синонимы к слову «мы»
Предложения со словосочетанием «не мы»
- Не нам судить комиссаров 1941 года, но принять во внимание эти обстоятельства для историка просто необходимо.
- Это уж не нам решать, какая у нас армия будет – по призыву или по контракту.
- Впрочем, не мы первые оценили важность информации и информационных технологий.
- (все предложения)
Значение слова «не»
НЕ1, частица отрицат. В тех случаях, когда относится к слову с предлогом, ставится перед предлогом. При глаголах, управляющих винительным падежом, как правило, меняет управление на род. п. 1. Служит для выражения полного отрицания того, что обозначает слово или сочетание, перед которым она стоит. Не знаю. Газеты не принесли. Гости не придут. Не в меру толст.
НЕ́2 (всегда под ударением). В сочетании с предлогами является отделяемой частью местоимений „некого“, „нечего“. (Малый академический словарь, МАС)
Значение слова «мы»
МЫ, нас, нам, нас, на́ми, о нас, мест. личн. 1 л. мн. ч. 1. Употребляется для обозначения группы лиц, включая говорящего. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «не»
- Надо быть не правдоискателем, а правдоустроителем.
- Путь не меньшее счастье, чем цель.
- Любовь-нежность (жалость) — все отдает, и нет ей предела. И никогда она на себя не оглядывается, потому что «не ищет своего». Только одна и не ищет.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «не»
НЕ1, частица отрицат. В тех случаях, когда относится к слову с предлогом, ставится перед предлогом. При глаголах, управляющих винительным падежом, как правило, меняет управление на род. п. 1. Служит для выражения полного отрицания того, что обозначает слово или сочетание, перед которым она стоит. Не знаю. Газеты не принесли. Гости не придут. Не в меру толст.
НЕ́2 (всегда под ударением). В сочетании с предлогами является отделяемой частью местоимений „некого“, „нечего“.
Значение слова «мы»
МЫ, нас, нам, нас, на́ми, о нас, мест. личн. 1 л. мн. ч. 1. Употребляется для обозначения группы лиц, включая говорящего.
Все значения слова «мы»Предложения со словосочетанием «не мы»
Не нам судить комиссаров 1941 года, но принять во внимание эти обстоятельства для историка просто необходимо.
Это уж не нам решать, какая у нас армия будет – по призыву или по контракту.
Впрочем, не мы первые оценили важность информации и информационных технологий.
- (все предложения)