Неточные совпадения
«Первые высочайшие рескрипты по крестьянскому делу застали дворянство Ярославской губернии врасплох; оно нисколько не было приготовлено к эманципации крестьян, не приготовлено потому, что неоткуда ему было познакомиться с такими понятиями (!): по-русски, кроме
перевода старинного сочинения графа Стройновского, ничего не было написано об этом предмете; иностранные сочинения большинству дворян недоступны (?), а известное в
рукописи сочинение знаменитого нашего юриста К. Д. К., по трудности копирования, было доступно немногим.
…Без вашего позволения я не смел прямо отправить холст: в таких случаях всегда боюсь обидеть; не имея привычки брать взяток, боюсь их и давать… [Тобольское почтовое начальство притесняло туринского почтового чиновника за то, что он принял от М. П. Ледантю для отсылки в Петербург
рукопись перевода «Мыслей» Паскаля. Холст посылался тобольскому начальству для умиротворения его.]
Неточные совпадения
Да и пресловутая
рукопись его оказалась не более как
переводом с французского, так сказать материалом, который он собирал единственно для себя, намереваясь составить потом из него одну полезную статью для журнала.
[И эти
переводы Пущина не были изданы;
рукописи их не известны.]
Бобрищев-Пушкин уже прислал мне в переплете нашу
рукопись. Кой-где подскабливаю и отправлю недели через две к Энгельгардту. Кажется,
перевод изрядный, по крайней мере довольно отчетливый, что не всегда бывает врусских изданиях…
Книга моя, как я и ожидал, была задержана русской цензурой, но отчасти вследствие моей репутации как писателя, отчасти потому, что она заинтересовала людей, книга эта распространилась в
рукописях и литографиях в России и в
переводах за границей и вызвала, с одной стороны, от людей, разделяющих мои мысли, ряд сведений о сочинениях, писанных об этом же предмете, с другой стороны, ряд критик на мысли, высказанные в самой книге.
Он не благоволил к Ф. Ф. Кокошкину, не благоволил к его
переводу Мольерова «Мизантропа»; поморщился, что М. И. Вальберг выпросила себе эту пьесу в бенефис, и сделал прекислую гримасу, когда я приехал к нему с
рукописью и письмом, в котором Кокошкин предоставлял мне свое право — поставить «Мизантропа» на петербургской сцене.