Неточные совпадения
Поднял он себе на плечи сиротинку-мальчика и снова пошел стучаться под воротами, пошел толкаться из угла в угол; где недельку проживет, где две —
а больше его и не держали; в деревне
то же,
что в городах, — никто себе не враг.
— Э, э! Теперь так вот ко мне зачал жаться!..
Что, баловень? Э? То-то! — произнес Аким, скорчивая при этом лицо и как бы поддразнивая ребенка. — Небось запужался,
а? Как услышал чужой голос, так ластиться стал: чужие-то не свои, знать… оробел, жмешься… Ну, смотри
же, Гришутка, не балуйся тут, — ох, не балуйся, — подхватил он увещевательным голосом. — Станешь баловать, худо будет: Глеб Савиныч потачки давать не любит… И-и-и, пропадешь — совсем пропадешь… так-таки и пропадешь… как есть пропадешь!..
—
Что ж так? Секал ты его много,
что ли?.. Ох, сват, не худо бы, кабы и ты тут
же себя маненько,
того… право слово! — сказал, посмеиваясь, рыбак. — Ну, да бог с тобой! Рассказывай, зачем спозаранку, ни свет ни заря, пожаловал,
а? Чай, все худо можется, нездоровится… в людях тошно жить… так стало
тому и быть! — довершил он, заливаясь громким смехом, причем верши его и все туловище заходили из стороны в сторону.
— Как нам за тебя бога молить! — радостно воскликнул Аким, поспешно нагибая голову Гришки и сам кланяясь в
то же время. — Благодетели вы, отцы наши!..
А уж про себя скажу, Глеб Савиныч, в гроб уложу себя, старика. К какому делу ни приставишь, куда ни пошлешь,
что сделать велишь…
—
А то же,
что воды отведаешь: потонешь — вот
что! Обойди кругом, говорят!.. Намедни и
то сосновский мельник тут воз увязил…
— Ну, вот
что, грамотник, — примолвил он, толкнув его слегка по плечу, — на реку тебе идти незачем: завтра успеешь на нее насмотреться, коли уж такая охота припала. Ступай-ка лучше в избу да шапку возьми: сходим-ка на озеро к дедушке Кондратию. Он к нам на праздниках два раза наведывался,
а мы у него ни однова не бывали — не годится. К
тому же и звал он нонче.
Зачнут требесить да суетиться: наговорят с три короба,
а толку мало; конец
тот же, да только
что вот растянут его пустыми речами своими — и не дождешься!..
Нешуточное было дело пробраться до другого конца села; пинки, посылаемые Глебом и его товарищем, ни к
чему не служили: кроме
того,
что сами они часто получали сдачу, усилия их действовали так
же безуспешно, как будто приходилось пробираться не сквозь толпу,
а сквозь стену туго набитых шерстью тюков.
— Вестимо, так!
А то как
же?.. Без этого никак нельзя!.. Всяк себя оберегает!.. — снова заговорили в толпе, и,
что всего замечательнее, заговорили
те самые, которые за минуту перед
тем стояли на стороне Захара.
—
А то же,
что спать ложись! — сурово сказал рыбак, отталкивая пьянчужку. — Один молвит — пьян, другой молвит — пьян,
а третий молвит — спать ложись! Вот
что! — заключил он, поспешно пробираясь в толпу и оставляя мельника, который бросился подымать Яшу, окончательно уже потерявшего центр тяжести.
— Как не видать! Хоша сам не пробовал,
что за трубка за такая,
а видал не однова, — возразил словоохотливо Гришка, продолжая грести. — У нас, вестимо, в диковинку: никто этим не занимается; знамо, занятно!.. У тебя и табак-то, как видно, другой: не
тем дымом пахнет; у нас коли курит кто, так все больше вот эти корешки… Я чай, и это
те же корешки, только ты чего-нибудь подмешиваешь?..
— Ну,
что, каков хозяин? — спросил Захар далеко уже не с
тем пренебрежением, какое обнаруживал за минуту; голос его и самые взгляды сделались как будто снисходительнее. Всякий работник, мало-мальски недовольный своим положением, с радостью встречает в семействе своего хозяина лицо постороннее и также недовольное. Свой брат, следовательно!
А свой своего разумеет; к
тому же две головы нигде не сироты.
—
А то как
же! По-бабьи зарюмить, стало быть? — насмешливо перебил Захар. — Ай да Глеб Савиныч! Уважил, нечего сказать!.. Ну,
что ж ты, братец ты мой, поплачь хошь одним глазком… то-то поглядел бы на тебя!.. Э-х!.. Детина, детина, не стоишь ты алтына! — промолвил Захар.
—
Чего тут?.. Вишь, половину уж дела отмахнули!.. Рази нам впервака: говорю, как жил этта я в Серпухове, у Григорья Лукьянова — бывало, это у нас вчастую так-то пошаливали… Одно слово: обделаем — лучше быть нельзя!.. Смотри, только ты не зевай, делай, как, примерно, я говорил;
а уж насчет,
то есть, меня не сумневайся: одно слово — Захар! Смотри
же, жди где сказано: духом буду… Ну
что ж на дожде-то стоять?.. Качай! — заключил Захар, оправляя мокрые волосы, которые хлестали его по лицу.
—
А так
же,
что этот вот мошенник калякал с работниками на лугу,
а тот быка уводил: «Я, говорит, портной; портной, говорит, иду из Серпухова!» — смеясь, отвечал Федот Кузьмич. — И
то портной; должно быть, из
тех,
что ходят вот по ночам с деревянными иглами да людей грабят.
Не стану утруждать читателя описанием этой сцены. И без
того уже, увидите вы, найдется много людей, которые обвинят меня в излишней сентиментальности, излишних, ни к
чему не ведущих «излияниях», обвинят в неестественности и стремлении к идеалам, из которых всегда «невесть
что такое выходит»… и проч., и проч.
А критики? Но у «критиков», как вы знаете, не по хорошему мил бываешь,
а по милу хорош; нельзя
же быть другом всех критиков!
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид,
а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну
что, где они?
А? Да говорите
же оттуда — все равно.
Что? очень строгий?
А?
А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
— Да
чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «
А ситцы
те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну… поняла теперь?..»
«
А чем же! Не острогом
же // Кончать
ту? Дело верное, // Не каркай, пореши!»
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни в свою,
а коли так
же проворно вывезет меня из своей деревни в мою,
то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по
что, привез ничего.