Неточные совпадения
— Я
думаю, архимандрит
не давал вам
и понюхать горелки, — продолжал Тарас. — А признайтесь, сынки, крепко стегали вас березовыми
и свежим вишняком по спине
и по всему, что ни есть у козака? А может, так как вы сделались уже слишком разумные, так, может,
и плетюганами пороли? Чай,
не только по субботам, а доставалось
и в середу
и в четверги?
Он был суров к другим побуждениям, кроме войны
и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом
не думал.
Он был изобретательнее своего брата; чаще являлся предводителем довольно опасного предприятия
и иногда с помощию изобретательного ума своего умел увертываться от наказания, тогда как брат его Остап, отложивши всякое попечение, скидал с себя свитку
и ложился на пол, вовсе
не думая просить о помиловании.
Он тщательно скрывал от своих товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний век было стыдно
и бесчестно
думать козаку о женщине
и любви,
не отведав битвы.
— Ясные паны! — произнес жид. — Таких панов еще никогда
не видывано. Ей-богу, никогда. Таких добрых, хороших
и храбрых
не было еще на свете!.. — Голос его замирал
и дрожал от страха. — Как можно, чтобы мы
думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем
не наши, те, что арендаторствуют на Украине! Ей-богу,
не наши! То совсем
не жиды: то черт знает что. То такое, что только поплевать на него, да
и бросить! Вот
и они скажут то же.
Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль?
— Хорошо, — сказал Тарас
и потом,
подумав, обратился к козакам
и проговорил так: — Жида будет всегда время повесить, когда будет нужно, а на сегодня отдайте его мне. — Сказавши это, Тарас повел его к своему обозу, возле которого стояли козаки его. — Ну, полезай под телегу, лежи там
и не пошевелись; а вы, братцы,
не выпускайте жида.
Он
думал: «
Не тратить же на избу работу
и деньги, когда
и без того будет она снесена татарским набегом!» Все всполошилось: кто менял волов
и плуг на коня
и ружье
и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот
и унося, что только можно было унесть.
Он бросился к возу
и схватил несколько больших черных хлебов себе под руку, но
подумал тут же,
не будет ли эта пища, годная для дюжего, неприхотливого запорожца, груба
и неприлична ее нежному сложению.
Возле нее лежал ребенок, судорожно схвативший рукою за тощую грудь ее
и скрутивший ее своими пальцами от невольной злости,
не нашед в ней молока; он уже
не плакал
и не кричал,
и только по тихо опускавшемуся
и подымавшемуся животу его можно было
думать, что он еще
не умер или, по крайней мере, еще только готовился испустить последнее дыханье.
Уходя к своему полку, Тарас
думал и не мог придумать, куда девался Андрий: полонили ли его вместе с другими
и связали сонного? Только нет,
не таков Андрий, чтобы отдался живым в плен. Между убитыми козаками тоже
не было его видно. Задумался крепко Тарас
и шел перед полком,
не слыша, что его давно называл кто-то по имени.
Не о корысти
и военном прибытке теперь
думали они,
не о том, кому посчастливится набрать червонцев, дорогого оружия, шитых кафтанов
и черкесских коней; но загадалися они — как орлы, севшие на вершинах обрывистых, высоких гор, с которых далеко видно расстилающееся беспредельно море, усыпанное, как мелкими птицами, галерами, кораблями
и всякими судами, огражденное по сторонам чуть видными тонкими поморьями, с прибрежными, как мошки, городами
и склонившимися, как мелкая травка, лесами.
«Да, —
подумал про себя Товкач, — заснул бы ты, может быть,
и навеки!» Но ничего
не сказал, погрозил пальцем
и дал знак молчать.
— Молчи ж, говорят тебе, чертова детина! — закричал Товкач сердито, как нянька, выведенная из терпенья, кричит неугомонному повесе-ребенку. — Что пользы знать тебе, как выбрался? Довольно того, что выбрался. Нашлись люди, которые тебя
не выдали, — ну,
и будет с тебя! Нам еще немало ночей скакать вместе. Ты
думаешь, что пошел за простого козака? Нет, твою голову оценили в две тысячи червонных.
Слышал он только, что был пир, сильный, шумный пир: вся перебита вдребезги посуда; нигде
не осталось вина ни капли, расхитили гости
и слуги все дорогие кубки
и сосуды, —
и смутный стоит хозяин дома,
думая: «Лучше б
и не было того пира».
— Ай, славная монета! Ай, добрая монета! — говорил он, вертя один червонец в руках
и пробуя на зубах. — Я
думаю, тот человек, у которого пан обобрал такие хорошие червонцы,
и часу
не прожил на свете, пошел тот же час в реку, да
и утонул там после таких славных червонцев.
— А пан
думает, что так прямо взял кобылу, запряг, да
и «эй, ну пошел, сивка!».
Думает пан, что можно так, как есть,
не спрятавши, везти пана?
— А пан разве
не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что
не течет,
и скажет: «Жид
не повезет порожнюю бочку; верно, тут есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида, отобрать все деньги у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за собаку; потому что
думают, уж
и не человек, коли жид.
Один молодой полковник, живая, горячая кровь, родной брат прекрасной полячки, обворожившей бедного Андрия,
не подумал долго
и бросился со всех сил с конем за козаками: перевернулся три раза в воздухе с конем своим
и прямо грянулся на острые утесы.
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня
и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи?
Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже
и теперь чуют дальние
и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь,
и не будет в мире силы, которая бы
не покорилась ему!..
Неточные совпадения
Городничий. Что, Анна Андреевна? а?
Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе
и во сне
не виделось — просто из какой-нибудь городничихи
и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Я даже
думаю (берет его под руку
и отводит в сторону),я даже
думаю,
не было ли на меня какого-нибудь доноса.
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе
не будет времени
думать об этом.
И как можно
и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь
не прилгнувши
не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше
думаешь… черт его знает,
не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что, как ему, мужику, ничего, если
не поесть день, так
и другим тоже. Вот новости!