Неточные совпадения
— Она будет очень рада вас видеть… Моя жена, как и я, не забывает добра. Она и я помним все то, что сделали для нас вы и
ваш отец, за которого я готов отдать свою душу. Знаете ли вы, барышня, что
ваш батюшка составил мое счастье и спас мне жизнь?
—
Ваше мщение, Петр Иннокентьевич, было бессмысленно, безобразно, несправедливо… — медленно заговорила она, сделав несколько шагов по направлению к стоящему у двери
отцу. Да оно и не достигает цели… Я так же виновата, как и он… и буду любить вечно его одного, буду жить памятью о нем.
Ваш гнев был бы страшен, я знаю это, но вы мой
отец и имели полное право меня наказать.
— Вы боитесь, что вас нехорошо примут! Если вы придете со мной,
ваш отец примет вас с распростертыми объятиями. Он не осмелится поступить иначе.
—
Ваш сын? — воскликнул с облегченным вздохом Гладких. — И вы, мать, не хотите возвратиться к
вашему отцу?
— И почему же вы мне об этом не написали ни слова? — спросил Иннокентий Антипович со слезами в голосе. — Вы знаете, что я бережлив, и из моего жалованья я накопил порядочную сумму денег, которая находится в обороте у
вашего отца.
— Ее ребенок, Марья Петровна, прелестная девочка. Она у нас.
Ваш отец воспитывает ее и обеспечит ее будущность...
— Но
ваш отец, конечно, пожелает, чтобы
ваш выбор пал на богатого или знатного… Это всегда так бывает…
— Да, в Петербург и спросить у
вашего отца, не нашел ли он у
вашей умирающей матери какой-либо бумаги о
вашем рождении. Он, быть может, скрыл ее, чтобы оградить вас от несчастья, а она-то и составит
ваше счастье…
— Если бы я не любил вас, мой
отец не приезжал бы сюда нарочно, чтобы просить
вашей руки… Вы помните, что из этого вышло… Гладких и вы оскорбили моего
отца, оскорбили меня своим отказом…
— Если вы, — снова перешел он на это местоимение, — хотите повидаться с
вашим отцом, то я могу вам сказать, где он находится… Это неблизко отсюда, надо будет проехать несколько тысяч верст, но вам, как хорошей дочери, это, конечно, не послужит препятствием в исполнении
вашего желания обнять своего
отца.
— Ага! — продолжал он. —
Ваш крестный
отец ничего вам не говорил об этом… Он оставлял вас в приятном заблуждении, что вы — дочь богача-золотопромышленника… Хорошенькая шутка!.. И вы этому поверили. Уже более тридцати лет, как мой дядя вдовеет, у него была дочь Мария, и она умерла. Что же касается до вас, то вы ему даже не родственница, и если живете здесь, то лишь благодаря Гладких, которому взбрело на ум привести вас сюда… Теперь вы видите, моя милая, что я делаю вам большую честь моим предложением…
— Даже
ваш честнейший крестный
отец, — сделал Семен Семенович ударение на эпитете, — который ведь никогда не лжет, как он уверяет всех, не может сказать вам, что это неправда.
—
Ваш отец… — отчеканил Семен Семенович.
— Молодой человек, поклонитесь этому кресту. Он стоит над могилой
вашего отца.
— Есть шкатулка, которая принадлежала
вашему отцу… Что в ней содержится, я не знаю… Может быть, в ней находятся бумаги, которые дадут вам ключ к разгадке, кто был
ваш отец… Я знаю лишь одно: его звали Борис Петрович Ильяшевич.
— А не сказал вам, — боязливо продолжал Иван, — этот Семен, который так много знает, кто
ваш отец?
— Она была мне передана
вашим отцом в минуту его смерти под клятвой, что я никому не отдам ее, кроме
вашей матери, но когда я хотел это сделать,
ваша мать уже бесследно исчезла отсюда…
— Марья Петровна, если вы захотите, то
ваш отец завтра же откроет вам свои горячие объятия. Несчастный! Только надежда вас увидеть, одна эта надежда привязывает его к жизни…
— Марья Петровна, вы когда-то были милостивы ко мне… Конечно, вам трудно узнать меня, когда ни
ваш батюшка, ни Иннокентий Антипович не узнали меня… Я страдал, боролся, но не отчаивался. Тот, на могиле которого вы были сейчас, умер на моих руках, произнося с любовью
ваше имя. Пятнадцать лет я ради
вашего отца пробыл на каторге…
— Пусть только этот негодяй попробует дотронуться до Тани… Я задушу его как собаку… Но не будем говорить об этих негодяях… Хотите, Марья Петровна, чтобы я сейчас же проводил вас в высокий дом, к
вашему отцу?
— Никто иной, как Егор Никифоров…
ваш отец… Я знаю это.
— Вы забрались несколько дней тому назад в высокий дом вместе со своим достойным сыном, отперли украденным ключом несгораемый сундук, и когда покойный
отец проснулся и застал вас на месте преступления, стали душить его и не задушили, так как услыхали бегство
вашего сына, не успевшего в комнате приемной дочери моего
отца совершить еще более гнусное преступление…
— Я наследница по закону, но по нравственному праву все состояние моего покойного
отца принадлежит Тане,
вашей крестнице. Она принесет его в приданое своему жениху — Борису Ивановичу Сабирову. Я сделаю завещание в ее пользу.
— Будет твоей женой, — он уже давно говорил «ты» Сабирову, — вези куда хочешь, а пока еще я, ее крестный
отец, над ней власти не потерял, не пущу в такую даль… Только что успела девушка поправиться, так хотят ее в конец уморить дорогою… Пусть себе здесь отдохнет на вольном воздухе… Уж не беспокойтесь… сохраню до дня
вашего приезда в целости.
Неточные совпадения
Коробкин. В следующем году повезу сынка в столицу на пользу государства, так сделайте милость, окажите ему
вашу протекцию, место
отца заступите сиротке.
—
Ваше сиятельство, — вскрикнул Чичиков, — умилосердитесь! Вы
отец семейства. Не меня пощадите — старуха мать!
Вы не поверите,
ваше превосходительство, как мы друг к другу привязаны, то есть, просто если бы вы сказали, вот, я тут стою, а вы бы сказали: «Ноздрев! скажи по совести, кто тебе дороже,
отец родной или Чичиков?» — скажу: «Чичиков», ей-богу…
Когда ж и где, в какой пустыне, // Безумец, их забудешь ты? // Ах, ножки, ножки! где вы ныне? // Где мнете вешние цветы? // Взлелеяны в восточной неге, // На северном, печальном снеге // Вы не оставили следов: // Любили мягких вы ковров // Роскошное прикосновенье. // Давно ль для вас я забывал // И жажду славы и похвал, // И край
отцов, и заточенье? // Исчезло счастье юных лет, // Как на лугах
ваш легкий след.
— Я-то? Я же вам говорю, что
отец мерзавец. Через него я,
ваша милость, осиротел и еще дитей должен был самостоятельно поддерживать бренное пропитание…