Неточные совпадения
Молодой богатый
капитан гвардии, вращавшийся в петербургских придворных сферах, побывавший в чужих краях и, следовательно, обладавший неподдельным европейским лоском, красавец собою, Виктор Павлович естественно был желанным гостем гостеприимных московских гостиных и героем балов и вечеров, даваемых московскими магнатами.
С этим известием прибыл в Москву
капитан гвардии Митусов.
— Как, что дальше… Если до потери рассудка, то женись… Жених ты завидный…
Капитан гвардии… богат… молод… красив… Какого же ей рожна, прости Господи, надо, коли тебе отказывать вздумает…
—
Капитан гвардии Виктор Павлович Оленин.
— Ха, ха, ха… — снова разразилась она веселым хохотом, — мучаю… Чем же это, позвольте вас спросить, мучаю… Не тем ли, что позаботилась устроить вам удобную квартиру, сообразную положению
капитана гвардии… Вы, впрочем, исключены, кажется… Вы забыли и о службе, и о карьере для прекрасных глаз Зинаиды Владимировны…
— Довольно, матушка, уж я его пожурил от себя… Я генерал, мне дозволено… Не статс-дамы дело журить
капитанов гвардии… Пощади! — заступился, шутя, Владимир Сергеевич.
Император Павел Петрович, чрезвычайно ценивший служебные заслуги, обратил внимание на молодого
капитана гвардии и несколько раз осчастливил его милостивыми словами.
На днях она получила известие, что императрица взялась устроить брак своей любимицы с
капитаном гвардии Олениным. Ей сказали об этом вскользь, так как и не подозревали, что она имеет какое-либо отношение к намеченному государыней для своей фрейлины жениху.
В великосветских гостиных уже начали ходить упорные слухи, что объявление фрейлины Зинаиды Похвисневой и
капитана гвардии Виктора Оленина женихом и невестою есть дело весьма непродолжительного времени.
— Вам, конечно, известно, — начала молодая женщина, — что во всех гостиных теперь только и толку о предстоящем объявлении женихом и невестой фрейлины Зинаиды Похвисневой и
капитана гвардии Виктора Оленина.
— Я незаконная жена
капитана мальтийской
гвардии Оленина, рожденная Родзевич… Ирена Станиславовна…
— И объявила его величеству, что тайно обвенчана с
капитаном мальтийской
гвардии Олениным, которого государыня прочила в мужья дочери генерал-прокурора своей любимой фрейлине Похвисневой.
— Что-о-о?.. — удивленно воскликнула Ирена. — Вы с ума сошли!.. Какие это наши отношения?.. Какие отношения могут быть между женою
капитана мальтийской
гвардии и сенатским чиновником? Я спрашиваю вас: какие?
Весть о неожиданно появившейся законной жене
капитана мальтийской
гвардии Виктора Павловича Оленина, считавшегося холостым и блестящим женихом, сменилась известием о его самоубийстве.
Ирена Станиславовна, пользуясь правами вдовы
капитана мальтийской
гвардии, успела проникнуть в высший петербургский свет и даже быть представленной ко двору.
Отец мой почти совсем не служил; воспитанный французским гувернером в доме набожной и благочестивой тетки, он лет шестнадцати поступил в Измайловский полк сержантом, послужил до павловского воцарения и вышел в отставку
гвардии капитаном; в 1801 он уехал за границу и прожил, скитаясь из страны в страну, до конца 1811 года.
Его везли в зимней кибитке на переменных обывательских лошадях;
гвардии капитан Галахов и капитан Повало-Швейковский, несколько месяцев пред сим бывший в плену у самозванца, сопровождали его.
Казак Харчев и сержант Бардовский высланы были к ним навстречу, приняли Пугачева, посадили его в колодку и привезли в город, прямо к
гвардии капитан поручику Маврину, члену следственной комиссии.
Неточные совпадения
Лейб-гвардии
капитаном Измайловского полка он находился при миссии в Лондоне; Павел, увидя это в списках, велел ему немедленно явиться в Петербург. Дипломат-воин отправился с первым кораблем и явился на развод.
Все удивлялись этой разнице в чинах; оба брата были в одно число записаны в
гвардию, в одно число переведены в армейский полк
капитанами и в одно же число уволены в отставку.
Повторю, эти слухи только мелькнули и исчезли бесследно, до времени, при первом появлении Николая Всеволодовича; но замечу, что причиной многих слухов было отчасти несколько кратких, но злобных слов, неясно и отрывисто произнесенных в клубе недавно возвратившимся из Петербурга отставным
капитаном гвардии Артемием Павловичем Гагановым, весьма крупным помещиком нашей губернии и уезда, столичным светским человеком и сыном покойного Павла Павловича Гаганова, того самого почтенного старшины, с которым Николай Всеволодович имел, четыре с лишком года тому назад, то необычайное по своей грубости и внезапности столкновение, о котором я уже упоминал прежде, в начале моего рассказа.
Николай Артемьевич Стахов, сын отставного
капитана, раненного в двенадцатом году и получившего доходное место в Петербурге, шестнадцати лет поступил в юнкерскую школу и вышел в
гвардию.
За сообщение бумаг, обнаруживающих сношения Перфильева с правительством (обстоятельство вовсе не известное), обязаны мы благодарностию А. П. Галахову, внуку
капитана гвардии, на коего правительством возложены были в то время важные поручения.