— Солдат в генералы не попадает в мгновение ока, а генерал в солдаты может попасть, — достигал до приемной зычный, гнусавый
голос графа, и даже сдержанный шепот ожидавших очереди мгновенно замолкал, и наступала та роковая тишина, во время которой, как говорят, слышен полет мухи.
Неточные совпадения
— Как
граф? — упавшим
голосом, побледнев, как полотно, проговорил Воскресенский.
— Батюшка,
граф, родимый мой, вас ли я вижу… — раздался
голос Настасьи Федоровны, лежавшей на постели.
— Все исправно, благодарствуй… Лежи, лежи… — уже более мягким
голосом произнес
граф. — Что чувствуешь?
— Может, спать хочешь, я уйду, коли беспокою… — заметил
граф сдавленным
голосом, видимо, лишь для того только, чтобы что-нибудь сказать.
Медленно, тихим
голосом начала Настасья свой рассказ об отношениях к
графу Алексею Андреевичу с самого начала возникновения этих отношений, входя в мельчайшие, томительные, как она видела, для слушательницы подробности.
— А потом в Питере
граф запропастился, вас, ваше сиятельство, увидал, присватался… уж не до меня и не до сынишки ему было… — чуть не со слезами в
голосе ответила Настасья.
Убитым, казалось, безысходным горем
голосом начала рассказ Екатерина Петровна. Она описала ей свое падение в Грузине, выставив себя жертвой соблазна
графа, свою жизнь за последние семь лет, свою сиротскую, горькую долю.
После почти месячного промежутка снова раздался в грузинском доме властный
голос его владельца. Петр Андреевич был позван к
графу.
— Никто ничего не знает, кроме
графа! — снова понизив до шепота
голос при произнесении последних слов, сказал городничий.
— Скажите, Бога ради, чей я сын? — робко спросил он
графа. В тоне его
голоса слышалась непритворная мольба.
— Как не за кого? А за твою несчастную покойную мать… — хриплым
голосом, с видимым усилием сказал
граф.
— Где же… она? — упавшим слабым
голосом спросил
граф, после нескольких минут молчания.
— Виноваты! — в
голос отвечали поселяне и упали на колени.
Граф Орлов начал читать им высочайший приказ, а по прочтении увещевал их, объясняя значение эпидемии.
— Вы… святая… графиня… — дрогнувшим
голосом сказал
граф Аракчеев и отвернулся от жены, чтобы скрыть выступившие на его глазах слезы.
— Где ж на воздухе, — продолжал кротким
голосом граф, — разве «Credit mobilier» [Credit mobilier (точнее Societe generale du credit mobilier) — крупный французский акционерный банк (1852–1871), широко занимавшийся рискованными спекулятивными аферами; руководители его были связаны с императором Наполеоном III.] — не то же самое?
Ступендьев. Я совершенно с тобою согласен. Я… я остаюсь… я решительно остаюсь, Даша. (В передней раздается
голос графа, который делает руладу.) Вот он. (После небольшого колебания.) В три часа! Прощай! (Бежит в кабинет.)
Неточные совпадения
— Я вас познакомила с ним как с Landau, — сказала она тихим
голосом, взглянув на Француза и потом тотчас на Алексея Александровича, — но он собственно
граф Беззубов, как вы, вероятно, знаете. Только он не любит этого титула.
— Я хочу предостеречь тебя в том, — сказал он тихим
голосом, — что по неосмотрительности и легкомыслию ты можешь подать в свете повод говорить о тебе. Твой слишком оживленный разговор сегодня с
графом Вронским (он твердо и с спокойною расстановкой выговорил это имя) обратил на себя внимание.
«Ты не узнал меня,
граф?» — сказал он дрожащим
голосом. «Сильвио!» — закричал я, и признаюсь, я почувствовал, как волоса стали вдруг на мне дыбом.
— Но довольно об этом! — сказал
граф взволнованным
голосом, — возвратимся к началу нашей беседы. Вы, кажется, удивлялись, что наше бюрократическое творчество оскудевает… то есть в каком же это смысле? в смысле распоряжений или в другом каком?
Чтоб
графа не было здесь! — говорил он задыхающимся
голосом, — слышите ли? оставьте, прекратите с ним все сношения, чтоб он забыл дорогу в ваш дом!.. я не хочу…