Ипоходрик

Гостиная уже в другой квартире Дурнопечина.

Соломонида Платоновна кричит на Никиту, который стоит перед нею в печальной и оробелой позе, а Дурнопечина цирюльник Сергей стрижет.

Соломонида Платоновна. Как ты смел держать барина в такой грязи?.. Да я с тобою жива не расстанусь, криворожий! Чтоб в кабинете у меня сейчас же было все прибрано, чтоб сегодня же крыльцо было, как стеклышко, негодяй этакой!.. Пошел! Даже устала, бранившись!.. (Сергею.) Стриги его Сережка, глаже стриги!

Дурнопечин (усмехаясь). Тетушка! Как это, право, вы, беспокоитесь… Мне даже совестно. (Смотрится в зеркало.) Теперь действительно стало как-то легче.

Соломонида Платоновна. Еще бы! И выбрей его, Сережка, как можно чище: чтобы ничего под подбородком этой дряни не было.

Дурнопечин. Нет уж, тетушка, позвольте: я сам бреюсь, а другим боюсь даваться.

Соломонида Платоновна. Как тебе не бояться всего, батюшка, бойся… Брей его, нечего слушать!

Сергей начинает брить.

Дурнопечин. Сделай милость, Сережа, брат, поосторожнее. Нет, уж под горлом, пожалуйста, не брей; оставь, бога ради!

Сергей. Ничего, сударь, не в первый раз; слава богу, господ бривали.

Соломонида Платоновна. Ведь гадко видеть тебя, Николай Михайлыч, право! Ты и на мужчину совсем не похож, а точно мокрая курица.

Дурнопечин (выбритый). Ну, слава богу, благополучно. Поневоле, тетушка, будешь мокрой курицей, как все неприятность на неприятности.

Соломонида Платоновна (с усмешкою). Какие же, батюшка, с вами особые несчастия случались?

Дурнопечин. Да хоть бы болезнь, тетушка, постоянная, неизлечимая болезнь.

Соломонида Платоновна. Ах, какой бедный! Не умирать ли уж сбираешься? Перестань, сударь! Отвратительно слушать: что такое у тебя болит?

Дурнопечин. Да что, тетушка, конечно, по пословице: сытый голодного не разумеет… а у меня все болит, но и, кроме того, вон процесс теперь затевается.

Соломонида Платоновна. Как же, страшный ведь процесс! Совсем разоришься! Ах ты, смешной, смешной человек! Никита! Эй, болван, Никитка!

Никита входит проворно.

Что ты, глух, что ли?

Никита. Я умывался.

Соломонида Платоновна. Скажите пожалуйста, двенадцатый час, а он умывается. Да что ты, барин, что ли, какой? Пошел сейчас, узнай, где живет Прохор Дурнопечин, и зови его сюда, а обо мне не говори!.. Слышишь?.. Пошел! Что еще почесываешься, невежа этакая!

Никита уходит.

Дурнопечин. Да, тетушка, как бы больше его не рассердить этим.

Соломонида Платоновна (перебивая его). Сделай милость, молчи, если уж таким дрянным родился: без тебя дело сделается. Сережка!

Сергей входит.

Пошли сейчас кучера, чтобы привез мой погребчик и всю закуску… (К Дурнопечину.) У тебя, я думаю, и есть-то нечего.

Дурнопечин. Нет-с, тетушка, у меня должно быть приготовлено.

Соломонида Платоновна. Хорошо, я думаю, с твоим порядком приготовлено. Какую ты водку пьешь?

Дурнопечин. Ай, тетушка, какая водка; я ничего не пью: кофей даже запрещен.

Соломонида Платоновна (передразнивая его). Ничего не пью! Кофе даже ему запрещен! Для слабого человека пить необходимо: ты себя не узнаешь, как подкрепишься.