Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

Юрий Викторович Швец

Роман, в котором герои пытаются отыскать истоки добра и начало зла. Двигаясь дорогой жизни и свободы, укреплённой памятью родов, кои жили до них. Именно поиски зарождения истины, укрытой тьмой времени, заставляют наших героев мечтать, бороться, преодолевать трудности и ещё любить – любить жизнь, во всех её истинных проявлениях, задачах и мыслях. Я надеюсь, что те качества, кои будут вести наших героев, хоть немного передадутся и читателям. Информация будет разносторонняя и широкая…

Глава 22

Корабли Карталона неслись к острову Самосу, где царь Акрон раз в четыре года устраивал состязания всякого рода воинств, которые собирались со всего света. Корабли уже миновали острова Киклады, где на множестве подводных скал и рифов погибли и исчезли в морских глубинах тысячи кораблей и мореходов. Тысячи лет в этих водах обитали коварные сирены, заманивающие моряков на скалы своим невероятным пением. Море, здесь, было неспокойным. Ветер завывал неистовым голосом, пролетая сквозь корабельное снаряжение, будто предупреждая о грозящей опасности…

…Карталон вывел свои корабли на границу Критского моря, чтобы избежать встречи с сиренами, и шёл курсом к южным островам Спорады. Там он намеревался пройти до острова Кос и повернуть на север вдоль берегов Малой Азии, чтобы дойти до острова Самос.

Три дня назад они вышли из Пирея, порта Афин. Пирей поразил своим видом всех мореходов флотилии Карталона, включая его самого. Огромное количество кораблей вмещал пирс Пирей. С залива казалось, что в порту вырос лес мачт. Вдоль пирса были построены склады товаров, где торговцы могли арендовать за определённую плату у городских властей складские помещения. И уже, не боясь порчи товара от стихийных бедствий и хищений, вести торговлю в Афинах, подвозя туда товар мелкими партиями. От Пирея до Афин были проложены две дороги — в город и назад, чтобы транспорт не мешал движению друг друга. Также, были построены длинные стены, замыкающие порт с городом. Все фортификационные сооружения были построены на должном уровне. Строителем и автором этих великих замыслов был один человек, великий стратег Афин Перикл.

Сибиллу поразила архитектура Афин. Столько мраморных портиков, групповых статуй, отдельно стоящих изваяний она не видела никогда. Театральные одеоны с шедшими на них представлениями и трагедиями Эсхила, Аристофана, и их более поздних последователей, были едва ли не самыми важными пунктами посещений испанской девушки. Вместе с Карталоном они посетили и знаменитую академию Платона. Это было прекрасное для Сибиллы время, за которое она вновь пополнила свои познания в сфере образного миропостроения. Находясь, вместе с Карталоном, в центре образованнейших, как тогда считалось, людей того «просвещённого» мира, она ощущала себя счастливейшим человеком на земле. Будто, в тот момент, не продолжалась война с грозным Римом, способная разрушить их идиллию в одночасье. Будто смерть не летала над ними, в обличии зажжённых зарядов баллист или смертельных жужжащих римских стрел. Всё это отступило на время, перед всепоглощающим чувством жажды познания нового и не совсем понятного…

Война часто брала на себя роль судьи и исполнителя приговора в одном лице. Но вынести приговор Карталону и Сибилле она ещё была не готова. Ночами Карталон искал ответа, спрашивая себя, сколько ещё продлится война и их скитания с Сибиллой? Но ответа не находил… С ранних лет его тянуло к морю и приключениям. В Карфагене, в храме Молоха жила жрица Антифона, которая была родом из великого города мореходов Тира. Она хранила знания своего рода, не имея возможности передать их своим потомкам, так-как таких уже не было в городе торговцев Карфагене. Вечерами она покидала мрачный храм, где царил культ страшного Молоха, древнего божества, питающегося душами принесённых ему в жертву. Культ был покрыт тайной и мало кто был посвящён в него. Власть отцов города — Совета суффетов — не могла мириться со столь жестоким культом и, поэтому, отделила храм от города в политическом отношении, образовав под его эгидой Священную Касту жрецов Храма, которая наделялась голосами в Совете. Священная Каста жрецов курировала и культы Бааля, Танит и Милгарта…

…Жрица Антифона сидела в порту Карфагена и смотрела на корабли, вспоминая свой род. Все окружающие боялись жрицу страшного культа, сидевшую так часто на пирсе, и обходили её стороной. И только один мальчик из рода Баркидов нашёл с ней общий интерес. Карталон вместе с ней просиживал в порту до поздней ночи, слушая её рассказы о далёких землях и чудесах на них. Вскоре, по городу пошёл слух, что жрица украла сердце маленького мальчика, чтобы подчинить его помыслы своим тёмным планам… Теперь, портовый люд сторонился их обоих. «Мальчик испорчен!» — говорили они. Отец Карталона, наслушавшись этих домыслов, решил поговорить с сыном… Но после беседы больше не обращал на эти разговоры внимания. И встречи мальчика и старой жрицы продолжились… Карталон дал себе и Антифоне слово, что станет мореходом и отправится с ней в далёкие путешествия. И действительно! в первой же войне, в которой участвовал юный Барка, он отличился, проявив изрядное мужество. За это отличие ему дали в подчинение несколько галер для блокады торговых путей Ливии… С этого началась карьера морехода Карталона. Он взял на борт ставшую необходимой жрицу и постигал науку моря, слушая её советы. Они плавали вместе более восьми лет…

Флотилия Карталона пересекла Критское море и ожидала увидеть на горизонте остров Кос.

— Тоган, что видит дозорный на мачте? — Карталон, выйдя из рубки, посмотрел наверх мачты.

— На горизонте дымка, пока ничего не видно! Прикажешь поменять курс?

— Нет! Пусть смотрит в оба! Нам нужно будет сориентироваться по самой высокой горе острова.

Карталон шёл вдоль борта галеры, вспоминая Антифону. Подойдя к носовой части, Карталон всмотрелся в горизонт. Воспоминания о совместных плаваниях нахлынули на него и он произнёс:

— Интересно, где ты сейчас, Антифона, нашла ли ты, в другом мире, своих родных, которых так искала в этом?

— С кем это ты говоришь? — услышал он сзади голос Сибиллы, которая прокралась к нему на нос корабля.

— Я вспоминаю моего старого товарища по морским скитаниям! — Карталон обнял Сибиллу и прижал её к своей груди.

— Нет, нет! Ты произнёс женское имя! — утверждающе сказала Сибилла, подняв глаза на Карталона.

— Да, женское! Её имя Антифона, она была последней из рода Антифонов в Карфагене. Она проплавала с самого детства и до своего двадцатипятилетия со своим отцом Антифоном Соттом, который был знаменитейшим мореходом старого Тира. В своё двадцатипятилетие она решила стать жрицей Молоха, чтобы вымолить у Молоха удачу на возвращение своего отца и братьев из плавания, которое он решил сделать за Геракловы столпы во славу торговли Карфагена. Она каждый день выходила в порт города, ожидая возвращения кораблей отца! Но из этой экспедиции никто не вернулся. Антифона продолжала каждый день по вечерам ожидать возвращения своих родных. Она тихо сидела у пристани и ждала, ждала, ждала… Шли годы. Люди уже забыли, а остальные не знали причину её ожидания у пристани и стали распускать всевозможные слухи… Много позже, мы вместе с ней искали следы её отца далеко за Геракловыми столпами. На одном из островов, куда мы доплыли, переборов страшный шторм, дикие племена вспомнили и рассказали нам, как много лет назад к ним приплыли такие же галеры. Из них вышли люди и торговали с ними. Потом галеры уплыли дальше… Но до сих пор племена помнят, что их паруса горели пламенем… Антифона плакала, услышав это… Это был её родовой герб! Мы плыли ещё шесть дней в том направлении, но больше никакой земли не встретили. У нас кончалась пресная вода, и к тому же небо покрылось облаками, что затруднило ориентацию по звёздам… Мы вынуждены были повернуть. По возвращению в Гадес Антифона только тем и жила, что где-то далеко, в другой стране, ещё есть её родственники, и мечтала найти их! Мы плавали в Тир, на Крит, но всё тщетно! И вдруг на острове Кос, в одном из портов, моряки рассказали, что видели совсем недавно у берегов Африки, за столпами, галеры с пламенем на реях! Антифона приобрела совсем другой вид, она просто сияла от проснувшейся новой надежды! Мы отплыли в Карфаген, чтобы на следующий месяц отправиться вновь на поиски за Геракловы столпы. Но по приезду в Карфаген, Антифона заболела и, проболев два месяца, в одну из лунных ночей умерла… Через год я отправился на поиски её рода сам… В той экспедиции я встретил Тонгу…

Карталон замолчал, о чём-то размышляя. Ветер играл копной его волос, перебирая пряди. Сибилла, прижавшись к его груди, слышала стук его сердца…

— Обещай мне, Карталон, что когда-нибудь мы вместе отправимся на поиски рода Антифоны! А может, навсегда покинем эти берега, где зло окончательно поселилось в умах людей и война, за богатства, стала смыслом их жизни! — Сибилла, оторвавшись от его груди, смотрела ему в глаза.

Карталон, глядя на прекрасные черты любимой женщины, глядя в глаза, полные любви и преданности, произнёс:

— Обещаю! Когда опасность вторжения римлян будет преодолена, мы оставим берега этого моря и отправимся на поиски рода Антифоны! Ведь я ей это обещал, держа её за руку в последние мгновения её жизни!

— Виден остров, Карталон! — прокричали с дозорной вышки на мачте.

— Видна ли высокая гора с белой шапкой? — крикнул дозорному Карталон.

— Она только и видна! Остальное закрывает дымка, — был ответ.

— Тоган, правь по ветру! Сегодня мы должны миновать остров Кос, — дал направление движения галеры Барка.