Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

Юрий Викторович Швец

Роман, в котором герои пытаются отыскать истоки добра и начало зла. Двигаясь дорогой жизни и свободы, укреплённой памятью родов, кои жили до них. Именно поиски зарождения истины, укрытой тьмой времени, заставляют наших героев мечтать, бороться, преодолевать трудности и ещё любить – любить жизнь, во всех её истинных проявлениях, задачах и мыслях. Я надеюсь, что те качества, кои будут вести наших героев, хоть немного передадутся и читателям. Информация будет разносторонняя и широкая…

ГЛАВА 13

Обоз центуриона Теренция Мула продолжал двигаться по холмистой, заросшей лесами местности. Высылая вперёд несколько разъездов разведчиков, оба центуриона, Кассий и Теренций, собирали информацию и прокладывали маршрут обоза.

— Они готовят нам засаду. Только где? — говорил Кар.

— Ты думаешь, они повторят ночную атаку? — спросил Теренций.

— Нет, ночных шорохов они теперь будут бояться сами! — заметил Кассий. — Они совершат нападение только в светлое время суток, чтобы разглядеть все наши хитрости, если такие окажутся. И самое главное, для того, чтобы хорошо просматривалось их численное превосходство, которое будет для них самым основным фактором храбрости.

— Что же нам делать? Не можем же мы идти в постоянной боевой готовности! Это сильно тормозит нашу скорость передвижения, а у нас конкретные сроки прибытия в Эрбесс, — забеспокоился Теренций.

— И мне, поверь, Теренций, разгуливать, любуясь красотами Сицилии, совсем нет времени. У меня своё задание, которое я должен выполнить. И поэтому стоит подумать, что нам предпринять! — умерил беспокойство Теренция Мула Кассий, погружаясь в размышления.

Видя, что Кассий задумался, Теренций не стал мешать ему и, спрыгнув с повозки, пошёл с ежедневным обходом по обозу, беспокоясь о сохранности вверенного ему имущества, за которое он нёс ответственность. Кассий продолжал размышлять…

«Если они планируют нападение днём, — думал Кассий, — где им лучше всего его предпринять? Это должно быть какое-то труднопроходимое место. Лесное ущелье, гористая местность, переправа крупной реки. Вот места, где мы можем быть уязвимы! То, что за нами постоянно следят, это бесспорно. Среди этих бесчисленных селений Сицилии невозможно рассмотреть их соглядатаев. Значит…»

Кассий оторвался от размышлений, у него в голове возник план…

— Массилий, — позвал он.

— Да, центурион, — со следующей впереди повозки спрыгнул декан.

— Ты как-то говорил, что Овидий несколько раз следовал по этому маршруту с обозами? Позови его! — распорядился Кассий.

— Может и проводника Октия? — предложил Массилий.

— И его тоже!

Через четверть часа все сидели в повозке Кассия.

— Скажите мне, есть ли на нашем пути какие-то труднопроходимые места? — задал вопрос Кассий.

— Есть! — в один голос сказали и Овидий, и Октий.

— И что же это за место?

— Это переправа через одну из петель Сальсы, — ответил Октий, — нам придётся переходить её в довольно широком, но спокойном месте! Но сразу за переправой следует крутой подъём в гору, а на вершине и справа, и слева глухие леса.

— А обойти её никак нельзя? — спросил Кассий.

— Можно. Но переходить там очень тяжело, большое течение! Река там ревёт от возмущения! Повозки может опрокинуть, да и дно там каменистое! Для повозок непроходимое.

— Обход далеко? — спросил Кассий.

— Да нет, мили две, — ответил проводник Октий.

— Хорошо! — подытожил Кассий Кар. План в его голове созрел полностью. — Когда мы подойдём к широкой переправе?

— Если тронемся засветло, то в рассвет будем на месте!

— Отлично! Овидий, располагаемся на ночлег у сицилийского селения! Массилий, возьмёшь манипул и пополнишь запас воды! — распорядился Кар.

Обоз расположился на ночлег в селении пастухов, где люди жили тем, что продавали мясо и шерсть, молоко и сыр проходившим мимо них торговцам и военным отрядам. Надо заметить, что в то время, в отличие от последующих веков, воюющие стороны не разоряли селения крестьян, не участвующих в войне. Запасы продовольствия пополнялись покупкой или обменом товаров.

Глубокой ночью из лагеря, соблюдая тишину, в лес ушёл манипул принципов и центурия велитов. Возглавил отряд Кассий Кар, вместе с ним повёл отряд проводник Октий.

…Раннее утро… Река, делая несколько изгибов, разливается широкой петлёй возле крутых каменных скал и войдя в широкий горный каньон, а далее, окружённая по обоим берегам крутыми скалами, убыстряет бег. С высоты птичьего полета, кажется, что она разрезает своим холодным лезвием грубый камень и, демонстрируя первозданную силу природы, гордо шумит и пенится, пробегая, по отполированным её быстрым течением, огромным камням, лежащим на дне.

В один из краёв широкой петли упирается дорога. В ту её часть, где вода широким разливом умеряет свой бег, поддавшись восторгу от необычайной ширины пространства своего разбега. Именно, в этом месте дорога пронзает реку, восходит на крутой подъём другого берега, к вершине холма между лесом. По дороге движется римская военная колонна, за ней двигается длинный обоз, который постепенно, достигая берега, останавливается… На берегу люди явно совещаются… И вот группа воинов переходит вброд на ту сторону. Они явно пробуют дорогу. Следом переправляются несколько повозок. Благополучно переправившись, они выстраиваются в подъём, три повозки в ряд и достигнув верха подъёма, останавливаются. Следом переправляется пехота, в числе четырёх десятков. Она поднимается и останавливается у верхней точки подъёма, у трёх повозок…

Слева от дороги, уходящей круто в гору, поднимаются отвесные скалы высотою в шестнадцать локтей. Справа каменистая гряда, по которой невозможно движение ни конному, ни пешему. Только поднявшись на вершину, дорога уходит между двумя прилегающими холмами с лесом, куда-то в сторону заката солнца…

Переправив двенадцать повозок, римляне переправляют лёгкую пехоту — велитов, которая, выстроившись в три ряда, поднимается в гору. Следом переправляется остальная, тяжёлая пехота. Выстроившись «черепахой», с шестью повозками по бокам, римляне начинают подъём… Остальной обоз стоит на месте, на извилистом берегу… Но вот подъём закончен. Повозки разворачиваются, левые вправо, правые влево, оставляя «черепаху» пехоты в середине. Велиты к этому времени подошли к холмам… В этот момент раздаётся протяжный вой трубы не римской тембральности… Из обоих краёв леса, прилегающих к подъёму дороги, начинают выбегать нестройные толпы людей с каким-то яростным боевым кличем. Они очень торопятся вступить в схватку и, поэтому, бегут в беспорядке. Велиты этим пользуются, запустив в них ливень метательных копий, а сами в этот момент поворачиваются и бегут к тяжёлой пехоте. Тем временем звучит римский сигнал «к оружию» и «черепаха» рассыпается и перестраивается в пяти рядную линию с центурионом и знаменосцем в центре. Прислуга повозок, остававшаяся на том берегу, в спешке переправляется через реку…

Велиты несколько раз останавливаются, разворачиваются и повторяют разовый ливень метательных копий, который сбивает бегущих впереди неприятелей и косит набегающих. Велиты пробегают сквозь ряды своей тяжёлой пехоты и останавливаются за их спинами. Ряды принципов смыкаются и принципы держат наготове свои тяжёлые дроты. Звучит команда центуриона, и определённый звук римской валторны подаёт сигнал, принципы обрушивают дождь своих убийственных дротов, на бегущих сицилийцев… Передние ряды римской пехоты успевают бросить дроты ещё раз, прежде чем набежавшие враги заставляют их обнажить мечи. Слышен металлический звон, крики…

Теперь, заметно преимущество нападавших численностью и напором. Они бегут под гору, большой массой и римляне с трудом сдерживают их напор. Разгорается яростная битва. Римский строй подаётся несколько назад, но добежавшая к этому времени прислуга обозов выравнивает ситуацию. Бой разгорается с новой силой… Сицилийцы, подбадривая друг друга, наседают на римский строй, в ярости мстя за прошлое поражение. Их лёгкая пехота, стоящая сзади, почти не участвует в сражении, так как плотность и ширина их беспорядочной армии слишком разбросаны. И копьеметатели боятся поразить своих, стоя в бездействии… Римские велиты же, наоборот, поражают середину и задние ряды с натренированной лёгкостью. Но напор врага слишком велик, линия римлян медленно подаётся назад… Велиты, израсходовав свой запас копий, обнажают мечи и встраиваются в ряды пехоты…

…Предсмертное хрипение людей, стоны, крики ярости, жуткие возгласы, всё это пугает стоящих в повозках лошадей. Они инстинктивно рвут упряжь, дыбятся, их ржание сливается с общим шумом битвы…

Вдруг, раздаются звуки римской валторны, которая трубит сигнал атаки в тылу сицилийцев. Трубач сражающегося манипула трубит ответный сигнал, ободряя свои ряды… От холма быстрым передвижением, ровными рядами спускается развёрнутый манипул принципов, который ведёт Кассий. Перед рядами принципов центурия велитов обратила в бегство лёгкую пехоту разбойников и обрушила дождь метательных копий на тыл противника. В армии врага смятение, из только что почти одерживающего победу войска, она становится растерянной, её колебание очень заметно…

Задние ряды разбойников разворачиваются лицом к набегающим принципам. Кассий кричит боевой клич римлян, взятый ими со времени борьбы с Пирром, имитирующий крик свирепого слона: «Барра!» Клич подхватывает вся римская пехота. Возглас римлян, раздающийся и спереди, и сзади, деморализует разбойников. Идёт избиение противника…

Кассий видит впереди себя хорошо экипированного воина, который, отдавая короткие команды, сплачивает вокруг себя воинов в греческих доспехах. Этот отряд пытается пробиться из окружения. Воин с умением владеет оружием и повергает одного римского воина за другим. На шлеме воина искусно сделанная из сверкающей бронзы пасть волка. Кассий пробивается к нему… Десяток принципов Массилия окружает Кассия, прикрывая его с боков. «Волк», как бы почуяв приближение Кара, поворачивается… Лицо его почти полностью сокрыто выдвинутыми вперёд нащёчниками шлема. Увидев центуриона, он с яростью бросается на него. В его руке тяжёлый испанский меч, прорубающий любые доспехи и шлем. Кар знал, что биться таким мечом может только искусный воин. Воин делает замах и обрушивает на Кассия ужасающей силы удар, который центурион отражает щитом, одновременно делая колющий выброс правой руки с мечом в область шеи, где проходит мощная артерия, следующая от сердца к голове. Меч скользит по поднятому, круглому щиту «волка». Тогда Кассий, припадая на колено, атакует противника в левое колено. Ему удаётся зацепить мечом плоть «волка». Сицилиец отдёргивает окровавленную ногу, одновременно делая косой рубящий удар в надежде, что Кассий после укола будет подниматься и попадёт под рассекающий воздух меч. Противники замирают на секунду, обдумывая свой следующий ход, но тут верх берёт римская тактика… Справа от Кассия становится Массилий, слева другой ветеран. Строй наполняется римской пехотой. «Волк» кричит что-то. Его окружают его воины, которые тоже стремятся закончить построение, но не успевают. Римская пехота атакует… Против Кассия действуют два сицилийца, которые копьями стараются пронзить защиту центуриона. Отбив копьё одного, он атакует другого свистящим, рубящим ударом в руку, держащую копьё. Удар достигает цели!.. В это время, Массилий пронзает другого в пах. Кассий оглядывается по сторонам. Ряды врагов тают…

Уже после боя, обходя павших воинов, Кассий, нашёл убитого «волка», заколотого в спину…

Переправившись через Сальсу, обоз продолжил путь. До Эрбесса оставалось совсем немного.