Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

Юрий Викторович Швец

Роман, в котором герои пытаются отыскать истоки добра и начало зла. Двигаясь дорогой жизни и свободы, укреплённой памятью родов, кои жили до них. Именно поиски зарождения истины, укрытой тьмой времени, заставляют наших героев мечтать, бороться, преодолевать трудности и ещё любить – любить жизнь, во всех её истинных проявлениях, задачах и мыслях. Я надеюсь, что те качества, кои будут вести наших героев, хоть немного передадутся и читателям. Информация будет разносторонняя и широкая…

Глава 25

Септемий шёл по ночному Риму, находясь в странном волнении от увиденного. Происшедшее с ним не укладывалось у него в голове. Что он видел? Фарс? Фальсификацию? Иллюзию? То, что он в начале находился в каком-то дурмане, это было ясно. Опьянение проходило под действием каких-то курительных дымов и ароматов. Но то, что произошло потом, не укладывалось в голове…

«-… Увидеть воочию присутствие бога! Нет, это была не зрительная иллюзия! Здесь, было задействовано всё! Звуки, зрение, смысловое значение слов бога… И для этого они залезли так глубоко под землю. И что это за братья, которые не могут войти в наш мир? Значит, они приписаны не к пантеону Юпитера! Ведь ему официально поклоняется город со дня своего основания, после ухода этрусков. Это какие-то другие боги и нужно им в конечном итоге другое. — Септемия прошиб пот. — Что для них значит Рим или Римская республика? Он пригрозил, что есть другие города, которым они могут помочь возвыситься в случае нашего промедления?! Какого промедления? Катон многого не договорил. И не скажет! Слишком многое поставлено на карту! И я в их игре должен сыграть какую-то роль? Какую? Почему они решились мне открыться? И сколько у них сторонников в Сенате? Наверно, немало… Им нужно возвышение Рима над всем миром! Покорение всех народов! Разве этого хотел Ромул? Что-то не верится. Ромул хотел укрепления Республики! Но не гегемонии над всем миром! Тут что-то не вяжется. Им нужна война. И война именно с Карфагеном! Именно Катон настаивал на ней. Не с Галлией, не с Самнием, а именно с Карфагеном! Идёт война с галлами за рекой По, а мы, не дожидаясь её окончания, объявляем войну Карфагену! Вчерашнему нашему союзнику в борьбе с Пирром! Тут стоит поразмыслить…».

Септемий набрал в лёгкие ночной воздух Рима, спустившись с Капитолия. Ночная прохлада подействовала на него успокаивающе. Септемий постарался привести свои мысли в логическую цепь.

«-… Так, значит, Карфаген… Этим богам что-то нужно в Карфагене?! Что? Постой, Катон имеет связь с Регулом. Значит, Регул с ними! Регул сидит в Сицилии. Если рассудить, то Регул должен спешить в Карфаген! А он сидит в Сицилии?.. Мало того, они заслали Вульсона под Лилибей!.. Регул во время последней нашей встречи сказал, что ждёт вестей о безвременной кончине Гамилькара. Почему, это для него так важно? И Вульсон под Лилибеем охотился за Гамилькаром. Но потерпел несколько поражений от Молнии. И всё равно сидят там… По логике, шут с ним, с Гамилькаром! Главная кампания будет решаться в Африке! Но они оба в Сицилии. Или они специально убрали Вульсона, чтобы он не мешал? Да! Задача не из простых! Гамилькар для них очень важен. Чем? Да, ещё всплывшая информация о брате Гамилькара Карталоне. Почему советник ордена, только увидев флотилию Карталона, привёл эскадру для его перехвата из Кротона, оголив южное побережье Италии? Значит, им было важно задержать или пленить Карталона. Да, Карталон великий морской стратег, я сам тому свидетель! Но они не видели его в морских сражениях, чтобы вот так броситься за ним в погоню, оголяя конвои…»

Септемий перевёл дух от раздумий. Он вышел к побережью Тибра. Вдоль набережной горели ночные фонари. Вода тихо играла с берегом, облизывая его края. Септемий встал у опоры размашистого моста через реку. Там он простоял минуту-другую, залюбовавшись отражением месяца в Тибре. Вдруг он услышал шорох с той стороны, откуда сам пришёл на набережную. Септемий прижался к опоре моста, слившись с камнем… На набережную осторожно вышли две тени. Минуту они стояли, вслушиваясь в ночные звуки, потом осторожно проследовали к мосту. Но, взойдя на край моста, снова стали слушать ночь.

— Не пойму, куда он делся? Прямо как сквозь землю провалился! — проговорил один из них свистящим голосом.

— Уйти наверх по течению Тибра он не мог, — решил другой, с похожим голосом. — Понтифик сказал, чтобы мы проследили, куда он пойдёт!

— Идти он мог только через мост. Вверх по набережной тупик у храма Тривии.

— Пошли скорее, я знаю короткий путь. Он выведет к развилке у храма Венеры, мимо которой он никак не пройдёт!

И Септемий услышал звук удаляющихся шагов. Через минуту он выглянул из своего укрытия.

«-…Арканиты?! — подумал он. — Мне нужно было десять раз подумать, прежде чем соваться в это осиное гнездо! Они приоткрыли занавес слишком большой тайны, которая скрывалась в веках. В чём тайна, я ещё не разобрался, но приложу теперь к этому все усилия!..»

Септемий снова вышел к набережной.

«-…Они думают, что я пересёк Тибр, а я пойду вниз по течению к паромной переправе! Ввиду вскрывшихся обстоятельств мне нужно посетить моего старого друга, проконсула Селинатора! Он занимался древностью нашего города, может, он прольёт свет на эту тайну. Он не может быть с ними, потому что голосовал против войны с Карфагеном!»

С этими мыслями Септемий ускорил шаг и вскоре скрылся в сумраке ночи…

Септемий подошёл к дому проконсула Селинатора и трижды стукнул в ворота тяжёлым бронзовым кольцом. Послышался лай собак, а потом голос из-за ворот:

— Кого носит в такую позднюю ночь, когда все горожане видят сны?

— Кудос, старина, мне нужно переговорить с твоим господином! А тебе не следует относиться ко всем прохожим с подозрением! Среди них есть и добропорядочные граждане, — ответил Септемий.

— О! Неужели я слышу голос нашего дорогого друга, Септемия Бибула! — обрадовался Кудос, старый привратник проконсула. — Проконсул и все мы, его домочадцы, всегда рады видеть квестора Республики Септемия Бибула! — дверь отворилась, впуская Бибула.

— Проконсул отдыхает, Септемий. Мне разбудить его? — Кудос ждал распоряжений.

— Нет, старина. Постели мне тоже постель. Наш разговор может подождать до утра, когда голова не заморочена ночными кошмарами. Да, и принеси немного вина, мне нужно уснуть покрепче!

Через короткий промежуток времени Септемий забылся крепким сном, каким спят, привыкшие к усталости, солдаты…

Утром Септемий открыл глаза и почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Вчерашние ночные сомнения и тайны отступили под солнечным светом, залившим комнату. Он вышел из комнаты, где провёл ночь, и отправился принимать утреннюю ванну, приготовленную Кудосом. Кудос передал ему, что после ванны проконсул ждёт его в своей библиотеке. После утренних процедур Септемий проследовал в библиотеку. Проконсул Гай Селинатор сидел в высоком кресле, обитом шкурами леопарда, в руке проконсула была какая-то книга.

— Я приветствую славного и великого проконсула Гая Селинатора! Мне очень приятно быть в этом доме в качестве гостя. — Септемий приветствовал Гая поднятием правой руки.

— Приветствую тебя, Септемий! Присаживайся рядом, — проконсул показал на соседнее кресло. — Ты же знаешь, что ты мне, как сын! Мой сын находится далеко — в далёкой Греции. Я отправил его туда постигать науки греческих стоиков, там пишется история. Твоё же сердце, как и твою верную руку мне довелось проверить не раз в сражениях с врагами! Что тебя привело ко мне вчера, в такой поздний час?

— Я даже не знаю, с чего мне начать, Гай, — задумался Септемий.

— Начни с самого важного, Септемий, — с улыбкой ответил Гай.

— Хорошо. Я знаю, Гай, что ты любишь рыться в старых манускриптах и увлекаешься ранней историей Рима.

— Да! Эта моя привязанность, после того как мне стал тяжёл меч! Только библии этрусков не являются для меня ношей.

— Вот поэтому, Гай, я решил спросить у тебя! Скажи, имел ли Рем что-либо, что мог бы взять у него после его смерти Ромул?

Селинатор задумался на несколько минут, потом сказал:

— Книги (по древнему библии. Библ — лист. Листать. Старославянский. Отсюда, много книг — библиотека. Пр. Авт.) говорят, что на похоронах Рема Ромул снял с него какой-то амулет, который висел у того на шее. А что, это важно? — Гай пристально взглянул на Септемия.

— Очень важно! А что ты знаешь о строительстве храма Двуликого Януса? — вопросом на вопрос ответил Бибул.

— Храм строил Ромул, — Гай задумался, — говорили, что он якобы встретил бога, — при этих словах Септемий вздрогнул, — или посланника бога, точно в книгах не указывается. После этого, Ромул решил построить этот храм у Капитолия.

— А про амулет Ромула? Книги говорят, что Ромул носил его всегда?

— Нет. После постройки храма Ромула стали видеть без этого амулета. — Гай снова задумался и произнёс: — Самое главное, что Ромул вскоре вообще отказался посещать этот храм?! Он будто забыл его.

При этих словах Септемий изменился в лице и погрузился в размышление.

Селинатор с большим интересом наблюдал за задумчивым лицом Бибула. Он хорошо знал его отца. Всю жизнь они были хорошими товарищами. И только внезапная смерть Публия Бибула положила конец этой дружбе. Но Селинатор тут же начал такие же доверительные и дружеские отношения с его сыном, Септемием Бибулом, которого, в свою бытность консулом, взял в свой поход против воинственного царя Самния Амвросия. Септемий, несмотря на свою молодость, оказался очень способным легатом и проявил себя не только как мужественный воин, но и как одарённый полководец. Поэтому, Гай знал, раз Септемий думает над чем-то, не стоит мешать ходу его мыслей.

— А что было потом, после того, как Ромул перестал посещать храм Двуликого? — спросил Септемий.

— А потом он исчез на болотах Латиума, где проводились священные обряды авгурами. А возвратился в город уже богом Квирином. Ты можешь мне, наконец, объяснить, внезапно возникший у тебя интерес к зарождению Республики? Что произошло, Септемий?

— Я был в храме Двуликого и видел бога! — сказал Септемий. Глаза его наполнились отрешённостью, видно, воспоминание об увиденном снова заполнило его разум…

— Ну вот, новость! — спокойно отреагировал Гай. — Ту статую в подвале видели многие! С вырезанным сердцем в ладони?! Орден кровожаден! Это у них с древних времён Рима. Каждый день они находят в своих рядах предателя. — Селинатор досадно махнул рукой.

— Нет, Гай! Ты не понял! Я видел живого бога! Катон проводил меня в какую-то тайную комнату, где путём каких-то обрядов они вызывают его на контакт. — Септемий говорил совершенно спокойно и серьёзно.

Гай внимательно следил за его лицом и отнёсся к его словам без капельки сомнения в произнесённом. Селинатор хорошо знал Бибула, знал его логику и холодный рассудок.

— Ты беседовал с ним? — спросил Он.

— Нет. Он меня как будто не заметил! Хотя, я находился рядом с Катоном, с которым тот и вёл беседу.

— Поразительно! Об этом я слышу впервые! Ты можешь передать увиденное поподробней?!

Септемий рассказал проконсулу все свои ночные приключения…

–… Значит, за тобой шли арканиты? Это псы ордена! Септемий, ты прикоснулся к тайне, постоянной спутницей которой является смерть. Арканиты создавая латынь и выдёргивая символику буквиц этрусков, даже создали собственного Демона — Диспатора. Это переиначенное звание вышних жрецов этрусков. А всё было перевёрнуто с ног на голову, включая и имя города. Та нечисть, что пролезла в Храм, расчищала поле собственного пространства. Теперь, и твоё сердце может оказаться в ладони Двуликого. Я постараюсь покопаться в древних манускриптах о храме и ордене, может, что и найду о них… Какую-нибудь маленькую ниточку, которую ты сможешь использовать в своих рассуждениях. Пока же я в тупике!.. Особенно от внешности явившегося бога! Но постараюсь тебе помочь, друг мой! После оставления мной военной службы моими развлечениями стали разные тайны прошлых лет. — Гай был полон забот о Бибуле. — Когда ты отправляешься в армию?

— Завтра утром я получу письменные предписания Сената и отбываю с ними в Остию. Дорогой Гай, прошу тебя в первую очередь узнать всё, что можно, об амулете Рема, где он или куда пропал. Всю информацию, которую найдёшь, можешь передать через Клавдия Куриона, нашего с тобой друга. Он сейчас в Регии! И прошу, будь очень осторожен, Гай!

— Я буду нем, как рыба, но внимательным, как сова! Первые хеллины, то есть греки, а вторые потомки светлой расы, к коей и мы с тобой принадлежим, Септемий, — улыбнулся Гай.

Септемий покинул дом проконсула.