Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

Юрий Викторович Швец

Дорогие читатели! Представляю вашему вниманию вторую книгу романа «Рок. И посох в песках оружие», том первый. Новые герои вкупе со старыми полюбившимися героями романа свяжут свои судьбы в замысловатый, неразрывный клубок новых приключений и тайн… Надеюсь, наша встреча на страницах романа будет взаимно приятной!

Глава 5

Торговый корабль, отталкиваемый от причала длинными вёслами гребцов и шестами портовых рабочих, медленно отходит от гавани и встаёт на весельный ход. Весла правого борта, разворачивают его нос в сторону выхода из порта. Корабль загружен пшеницей и оливковым маслом, но в трюмах ещё есть место для расположения в нем, какого-либо товара, и при удачном торге с такими же торговцами в море, корабль можно будет догрузить до полного результата загрузки трюма и перевоза товара. Вот он уже вышел из залива и его белый парус колышется, в поисках нужного ему ветра, который Боги отрядили в помощь мореходам с незапамятных времён человечества. И эти ветра используются ими на протяжении веков, в различных вариантах их применения…

…За отплытием корабля, следит знатный человек в римской серой тоге. На вид, человеку около шестидесяти лет. Наружность его выдаёт, что этому человеку пришлось прожить жизнь, много размышляя и раздумывая. Лоб его испещрён глубокими морщинами, какие бывают у людей, предающихся долгим и продолжительным раздумьям и осмыслением происходящего вокруг них и всего мира, в котором они находятся. Лицо его также не отстало ото лба и имеет немало морщин выдающих то, что этот человек много времени провёл в походах и путешествиях, и его обдували и угнетали наши, недавно упомянутые, старые знакомые — ветра, иссушая кожу своими различными воздействиями от холода до нестерпимого зноя! И везде, этот человек, видимо, пользовался тем, что досталось ему… от его природного, изощрённого ума. Человек и сейчас, провожая взглядом корабль, о чём-то рассуждает про себя… едва заметно шевеля губами.

Рядом с ним стоит охрана. Это два высоких римских воина-ветерана. Это свидетельствует о важности стоящей здесь персоны. Оба стража смотрят по сторонам, как будто бы ожидая нападения на охраняемого ими… А сам охраняемый долго глядит вслед удаляющемуся кораблю и, видимо перебирая «что-то» в голове, сопоставляет… и анализирует.

— Наместник, пора возвращаться! Скоро стемнеет, надо отправляться в путь! — Отрывает его от раздумий, подошедший к нему секретарь. — Дорога хоть и недолгая, но скоро наступят сумерки, а это время разбойников, которыми продолжает изобиловать Сицилия! Пора, Наместник!

Наместник, оторвавшись от размышлений, смотрит на, обратившегося к нему, человека:

— Да, ты прав, Альба! Пора ехать. — Наместник сразу же поворачивается и медленно идёт к носилкам римских патрициев, коя стоит, опущенной на землю.

Он входит в неё и располагается поудобнее, размещаясь на пуховых подушках, уложенных на скамьях.

— Альба! Иди, садись рядом. Места достаточно. Есть над чем вместе подумать и посоветоваться!

Секретарь Альба кивает головой заходит в кабинку носилок, которые тут же поднимаются на руках десятка мощных рабов-африканцев, с той и другой стороны, и процессия начинает движение с разворота в обратную сторону от гавани.

Впереди, шествует вооружённая охрана, ведомая теми двумя ветеранами, расталкивая зазевавшихся любопытных граждан Гелы и просто прохожих. По бокам процессии идут рабы несущие огромные веера на длинных ручках, которыми создают комфортные условия в кибитке, во время движения, обмахивая её с разных сторон. Позади, тоже, следует вооружённая охрана, вместе с рабами, несущими корзины с различными фруктами, спасающими от жажды в путешествии. Также, они несут вино и воду… Процессия, не торопясь, минует длинную гавань и направляется к выходу из порта… Наконец, она упирается в запряжённую повозку, которая роскошно выделяется, среди других, своим внешним богатым убранством. Подойдя к ней, рабы ставят вместительную кибитку на повозку… и крепят её, специальными приспособлениями и ремнями… И уже через короткое время, вся процессия продолжает свой путь, вместе с запряжённой четвёркой лошадей повозкой. Охрана также садится на лошадей, а рабы в другие повозки, следующие позади всей процессии…

Наместник продолжает беседу внутри кибитки, с молодым секретарём Альбой.

–… Хитро придуманная операция! В Риме высоко оценили ваш вклад в дело Республики, и я думаю, что продолжение вашей службы, Наместник, будет в новом качестве! Это, несомненно! — Говорит Альба и в его голосе слышно восхищение. — Самое главное, сейчас, сохранить все в тайне, от той части Сената республики, что одержима идеей мира с пуннийцами!

При этих словах, лицо Наместника несколько скривляется, как от проснувшегося вдруг чувства неуёмней, застарелой боли от такой же застарелой, незаживающей раны.

— Да, ты прав Альба, мне уже пора куда-нибудь поближе к Риму, на материк. Я стал стар. Столько событий, выпавших на мою жизнь, столько тревог, кои мне удалось пережить в этой долгой войне, не каждый уместит в себя течение даже всей его жизни. И честно, если, кто-то хочет воевать дальше — пусть воюет без меня! Надеюсь, эта операция будет последней в моей карьере на Сицилии.

— Несомненно, Наместник! Но какова операция! И каков масштаб её задумки! — Альба, с восхищением в глазах и голосе, смотрит на Наместника. — Каков сам план! В Риме наши сторонники были просто в восторге от этой затейной интриги со столь огромными отголосками! А теперь, открываются такие возможности?! Целый океан возможностей! И все это ваша заслуга, Наместник! Теперь, когда силы города у Тибра, отдыхают и укрепляются, ненавистные пуннийцы будут истязать себя войной дальше! Вы, несомненно, гений своего промысла, Наместник Скрофа!

— Я не гений, друг мой. Я просто человек с богатым опытом и наблюдательностью. Когда — это помогает. А когда, и вредит! В своё время, когда из Лилибея прорвалась эскадра, ушедшая в сторону Иберии, я заметил Метеллу, что теперь можно подождать её возвращения. И он, озлобленный поражением при Дрепане, стал действительно её поджидать. Но, когда выяснилось, что это не военные корабли, а торговые, это не остановило его от принятия решения об уничтожении их! Он утопил всю флотилию торговцев Карфагена! Всех их, вместе с женой и сыном Гамилькара! Но потом, обвинил меня во всех грехах и адмирала эскадры Пульхра! Будто, это я уговорил его устроить засаду на эту флотилию! Будто, это я отдавал приказ атаковать караван торговцев Карфагена! А Пульхра — в слепоте исполнения его приказа! Вот так, мой друг! Не всегда, твой блестящий ум идёт тебе на пользу. Особенно, когда приходится иметь дело с «посредственностями», которые могут только похвастаться происхождением своего рода и не более. Но положение, все равно, ставит их выше тебя! И вера им выше, чем тебе! С тех пор, я стал более осторожен, и предпочитаю перестраховываться от таких осложнений. Что же касается этой операции, то на неё, меня навела мысль, после общения с одним пленным галлом, воевавшим какое-то время на стороне Барки. Это необычайно энергичный, одарённый человек. Но, и в нем есть свой минус, его съедает его же собственная харизма! Непомерная гордыня. В нем протекают процессы, наподобие тех, что не давали покоя нашему гордому консулу Регулу! Я, долгое время служил под его началом, посланный Понтификом сначала к нему, потом к проконсулу Кавдику. И изучил обоих! Никто тогда не предполагал, что процессы, только слегка «наклёвывавшиеся» в Италии, заведут его так далеко. Тогдашний Rex Sаcrorum, просчитался и слишком далеко отпустил поводок, на котором его держал орден. Последствия, как вы все знаете, были катастрофические! Это привело к гибели армии, самого Регула и, в конечном итоге, и самого Магистра Ордена! Тот год был полон трагизма для Римской власти. А сколько он унёс звонких, славных аристократических имён! Не сосчитать… Но, очень многое, я извлёк для себя из того, поучительного урока истории! Я ведь, тоже, просто чудом избежал гибели! Да-а-а!..

Наместник откинул голову на подушку, и закрыл глаза «что-то» вспоминая…

— Но, сейчас, увидев этого галла, — продолжил, открыв глаза, Наместник, — мой опытный глаз определил возможность внедрить своего «Регула» в ряды пуннийцев! А, если, ему ещё удаться создать хорошую платформу для своего возвышения, то успех нашего «предприятия» обеспечен! Вот отсюда и стал развиваться план, и в нём уже появились и другие персонажи его воплощения в жизнь! Проект разнообразился включёнными в него народностями! И самое главное, проект наш нашёл своих последователей в самом торговом городе, съедаемом завистью и ненавистью, которая живёт и усиливается между кланами его власти! Все это вызрело в моем построении в последовательность, которая приведёт к желаемым нами интересам. И я, построив схему действий, изложил их консулу.

— Как вы, передали свой план консулу? Весь? — на лице Альбы стёрлись краски восторга… и проявилось не скрываемое разочарование.

— Ну, конечно же, нет! Альба, ты невнимателен! Ты меня разочаровываешь! Я же говорил тебе, история с Пульхром меня кое-чему научила! Я просто изложил ему предполагаемые результаты моего плана, он ухватился за них, выдав мне карт-бланш на действия, не оглядываясь на орден. Его не интересует суть и сам план. Его интересуют результаты! Каким путём, они будут добыты и какими средствами, его это не волнует! Лишь бы не пострадало лицо Сената и Слово Римского народа! Золото, Альба, найдёт подход к любой цели, намного быстрее и легче оружия. Многие индивидуумы человечества склоны к стяжательству, не подозревая этого. Они могут озвучивать цели и помыслы других направлений, но, интуитивно, примут решение всегда то, что ведёт их самих к благам сего мира, забывая свои вчерашние слова, кои становятся сказками для народа! Это тот слой человеческой лепнины богов, которыми можно пользоваться как стройматериалом для достижения своих целей. В этом и есть замысел Богов! Главное понять это! И дать толчок, для начала извращения такого людского существа, как некий подарок, потом поощрение, потом одолжение и все, далее людская сущность ломается и становится ведомым собственной алчностью! Но тут, Альба! Запомни это! Тут, можно и столкнуться с серьёзной угрозой! Ибо, сущность, кою ты сломал или помог сломаться, становиться опасной и для тебя! И поэтому, имея с ним, с ней дело не надо рассматривать его или её уже как человека, а только как материал, используемый тобой. Никакого доверия и самостоятельности! Все это чревато опасностью для тебя! И здесь, уже не надо головорезов-адептов — все движется за счёт простой мзды! Хотя, — в этом месте, Наместник, немного подумав, заметил, — иногда нужны и головорезы. нужны. Так было с Септемием Бибулом.

Наместник замолчал, о чём-то вновь вспомнив…

Альба долго смотрел на него… и отреагировал:

— Я, вот слушаю вас, Наместник! И мне совершенно ясно, кто мой кумир! Вы! Жрец интриг, тайных акций, тихих убийств, совершенных против ваших врагов, под вашим руководством и управлением! Нет, Наместник, не улыбайтесь! Вы действительно гений нашего ремесла! И не надо излишней скромности! Имя Децима Скрофы, стало тайным знаменем нашего ордена, войны и политики!

— Полно, Альба! Ты, со своим происхождением, пойдёшь намного дальше, чем я! Мне, конечно, приятно слышать эти слова. Лесть разъедает душу человека, как и золото! Но мне, намного приятней это почувствовать торжеством моих задумок, а не похвал. Я практик. Хотя теория не чужда моему сознанию. Довольно похвал! Надо закончить начатое и довольно с меня Сицилии! Слишком много у меня здесь воспоминаний! Ты, знаешь, Квинтилий, ко мне стали являться ночью призраки?! Призраки тех, кого мне пришлось отправить в долгое путешествие в иную жизнь. Я не знаю… в Аиде ли они, но они приходят ко мне во снах. Я не из робкого десятка, но это становится какой-то паранойей! Я хочу встретить старость в Риме. И умереть в спокойствии и мягкой постели.

— Это будет сделано в обязательном порядке, Децим! Новое назначение уже представлено в сенат! Тебе нужно, только, одно — закончить начатый процесс. Подготовить вашего галла до конца! Взрастить в нём зверя… и как можно быстрее.

— Ты ничего не понял, Квинтилий! А я, считаю тебя самым способным учеником?! Он уже в процессе! Форсировать его — значит, только, испортить начатое! Время само выберет момент старта! Эта как заряженная катапульта. Если её взвести и оставить взведённой, то рано или поздно ремни лопнут, и она выстрелит! — Децим Скрофа с укоризной, посмотрел на Квинтилия Альбу.

— Да, но в Сенате хотят, чтобы выстрел пришёлся кстати! — вставил Альба. — И точно в цель!

— В Сенате большинство идиотов! Во-первых, ты неправильно ставишь акценты, говоря «в сенате». В Сенате более половины — это наши противники. И с этим надо считаться! Одна четвертая Сената — люди не определившиеся. Они могут быть как нашими союзниками, так и нашими противниками. Наших истинных сторонников в Сенате чуть более трети, но это активные люди, и они могут перетянуть на свою сторону ту часть, которая ищет свою сторону выгоды и именно этим становится нашим стройматериалом! Поэтому, не говори при мне больше этот афоризм пустых звуков «в сенате». Это режет мне слух!

— Хорошо, Наместник! Ну, что вы думаете об убывших?

— «Белобрысый» будет рыть землю, чтобы выслужиться нам. Он ведь думает, что он нам дорог. Глупец! Матос — это другое. Здесь скрыта животная жестокость и алчность, вкупе с жаждой власти у себя в Ливии! Этот сожжёт не один город, для достижения своих целей! Он очень подозрителен. И невероятно хитёр, но его хитрость имеет свои пределы. И тут, самое главное, чтобы он сам запутался в собственных интригах! Тогда он у нас на крючке! Не надо ему мешать, какое-то время. Потом, можно будет поставить подле него поводыря! Безерта и Асторий — это личности, надеющиеся только на свою силу и прежние, скажу больше, немалые заслуги и потому тупы и примитивны. Сила и опыт — это слишком малые козыри для главной игры в нашем театре! Их роль в массовках, в которых они могут даже отличиться своими качествами, но этого все равно недостаточно для лидеров. Они будут отодвинуты другими, не такими примитивными. Совершить предательство — это невесть, какая заслуга и качество признания преданности! Да, они выдали нам многих своих бывших соратников по корпусу! Но где гарантия, что они — эти предатели, не предадут и нас? Поэтому, я на них не ставлю. Слишком мелки для моей игры! Железные мышцы и высокое воинское умение не заменит ум и расчетливость. Рано или поздно, несмотря на своё умение и силу они погибнут! И поэтому, их я отправил тем же путём, коим они прибыли сюда, в Гелу. Если они удачливы и не успели нигде наследить — они доберутся целыми! Если же они наследили, и их ждёт засада, пусть пробьются силой и навыком! Это только укрепит их преданность нам. Во всяком случае, это не наши козыри в этой игре. А только крупная масть!

— Тогда почему, Наместник, вы не отправили вместе с ними компанца Спендия? Он ведь тоже из «военных» корпуса Гамилькара!

— Я разделил их на две партии. Отдавать все мечи одной из них глупо! Тем более, что Спендий из них самый опытный! К тому же, кто тебе сказал, что один Спендий, в группе Матоса, военный из корпуса Барки? Сам Матос тоже оттуда. Но просто он это не афиширует, в этом и есть его отличие от всех остальных! Но, и у Спендия, есть ещё одна особенность, отличающая его от тех двоих и их таких же сподвижников — он невероятно жаден! Жадный — значит управляемый! — Наместник Скрофа замолчал на короткое время и продолжил, — но, они все, лишь жалкие тени нашего галла! Вот это чудовище, послужит нам больше всех… если удача будет на его стороне. — Закончил тихо Децим Скрофа и вдруг тихо засопел, засыпая.

Альба молчал… Он глядел на Скрофу, о котором когда-то говорили, как о смелом, талантливом, военном трибуне. Причём, уже даже, никто и не помнил, как выдвинулся этот человек на тот самый пост. Но он избрал другую дорогу в своей карьере, посвятив себя тайным операциям ястребов Рима, которые тайно вела темная сторона Республики. Делала она это руками своего ордена арканитов, служащим интересам храма Двуликого Януса… Многие враги республики были повержены им! Повержены не только, внешние, но и внутренние враги, кои являлись гражданами Рима…

« — Этот, кажущийся старым и утомлённым, человек, на самом деле очень страшен! — подумал, глядя на задремавшего Наместника города Гелы, Квинтилий Альба, — с ним надо держать ухо востро! Он чтобы стереть следы… может уничтожить и меня…»

…Через несколько минут, тихое укачивание повозки, заставило закрыть глаза и самого секретаря Альбу…