Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

Юрий Викторович Швец

Дорогие читатели! Представляю вашему вниманию вторую книгу романа «Рок. И посох в песках оружие», том первый. Новые герои вкупе со старыми полюбившимися героями романа свяжут свои судьбы в замысловатый, неразрывный клубок новых приключений и тайн… Надеюсь, наша встреча на страницах романа будет взаимно приятной!

Глава 16

…Ганнон метался у границы огня площади…

— Дочь! Моя дочь! — рвал он на себе волосы, — Зачем я послушал тебя Сараф! Если бы она осталась во дворце, все было бы иначе!

— Но я, руководствовался благими намерениями, Наместник! Я и не предполагал о присутствии мятежников в городе! Надо, строго, спросить за это с Корта! — оправдывался, возмущённый Сараф, находясь рядом с Ганноном. — Сейчас, принесут щиты, и мы прорвёмся к воротам! Может все хорошо! И ты, зря изводишь себя!

Сараф пытался успокоить и отца… и самого себя, испытывая непритворный ужас… перед происходящим перед ними и за самой… линией огня.

— Когда ты станешь отцом, ты поймёшь меня! — С укором и горечью в голосе, произнёс Ганнон, — И я не понимаю тебя, Сараф! Только вчера, клявшегося мне в любви к моей дочери, и, вдруг, проявляющего такое «спокойствие»! Ты, по моему мнению, если любишь Лейлу, должен броситься… в пламя! А ты вместо этого успокаиваешь меня!..

Сараф, уязвлённый замечанием Ганнона, отреагировал нервным вопросом.

— Что же мне прикажешь делать? Сгореть в огне мятежников! Прояви терпение, сейчас воины все сделают! — Сараф повернулся назад… и посмотрел в сторону Дворца.

По улице тащили тяжёлые щиты, используемые при осаде, для укрытий от стрел. Это были не толстые стволы-брусья, сколоченные вместе, наподобие щитов. Воины, подтащив их к пламени, сначала облили их обильно водой из принесённых с собой кувшинов. А потом, переворачивали их пластинами из меди, вниз, на пламя, горевшее по следам пролившейся нефти. Щиты, высотою в восемь локтей, падали сбивая пламя и перекрывая горящему пламени доступ к его главному союзнику — воздуху, так необходимому для процесса горения. Следом падал следующий щит и пламя, лишённое кислорода, задыхалось. Вскоре, мост через пламя, был сооружён и по нему на площадь пошла пехота Ганнона. Всего, около трёх сотен пехотинцев перебежали за пламя в чёрный дым неизвестности…

Ганнон, более не терпящий ожидания известий о дочери, направил своего испуганного пламенем коня, через этот сооружённый «мостик». Преодолев чёрную занавесь дыма и гари, они оказались за границей пламени… То, что им предстало перед глазами потрясло их!… Открывшийся вид не мог не сказаться на их эмоциональном состоянии… Везде шло сражение… Сражались и на площади, где лежали почерневшие трупы сгоревших людей и лошадей, и у ворот… Убитые перемешались со сгоревшими и кровь, стекающая по наклонной площади, тушила пожар, шипя и сворачиваясь… в сгустки. Ганнон поднял голову и в ужасе заметил, что сражение шло даже на стенах! В нескольких местах площади были видны стяги с оскалом змеи. И только перед воротами, которые оказались закрытыми, упрямо стоял штандарт с купающимся в пене месяцем. Воины отряда Гамилькара, сгрудившись в плотный строй, упрямо и собранно, перекрыли доступ мятежников к воротам и, даже, отодвинули их от них, направив часть сил на стены, для их очистки от мятежников… Сами мятежники наводнили площадь, неистово крича различные кличи, и сражались с фалангой стражи Корта, отступившей к улочке в гавань и перекрывшей её…

…Сердце Ганнона, охваченное смятением от увиденного страшного зрелища, рвалось в центр площади, где должна была быть его дочь. И, несмотря на огонь, он, все же, выехал вперёд своей пехоты и храбро повёл её на мятежников… Он, первым врезался в ряды мятежников, пытаясь пробиться к месту площади, где он ожидал найти свою дочь…

Мятежники никак не ожидали, что карфагеняне, так быстро справятся с огнём и пробьются через него со стороны центра города… Они развернулись и приняли удар Ганнона, быстро выстраивая фронт копейщиков… Все это указывало на то, что это был очень натренированный, опытный отряд наёмников-ветеранов. Столкновение с ними, только оправдало эти догадки, ибо мятежники потихоньку стали теснить пехоту Ганнона обратно к пламени… Лошадь Ганнона, была заколота и Наместник, успевший спрыгнуть с неё, отбивался пешим… Только сейчас… на помощь ему бросился Сараф, окружённый своей многочисленной свитой, прибывшей вместе с делегацией Карфагена. Они окружили Наместника и отбили его, уведя вглубь строя пехоты… Положение, становилось критическим! Мятежники по всем признакам брали верх…

— Сараф! — обратился к нему Ганнон, — скачи к дворцу! Там во дворце стоят две сотни священников с холма Бирсы! Это моя личная охрана, данная мне Советом суффетов, веди её сюда!

Сараф, выглядя озабоченным чем-то, повернулся к Ганнону.

— Я не могу тебя оставить здесь одного! Я пошлю своего человека!

Вдруг, раздался звук трубы, он доносился откуда-то справа, а следом рёв боевого клича:

— Б-а-арка!

Ганнон повернул голову в ту сторону. Несомненно, пришла помощь, и пришла она с той улицы, с которой появились сами мятежники! Там раздался грохот и шум усиливающегося боя…

Ганнон, снова повернулся к своим пехотинцам.

— Карфагеняне! С нами страшный Бааль! Вперёд! — Крикнул он и его пехота ответила ему рёвом:

— Ба-а-ал!

Ганнон снова повёл своих в атаку…

Теперь, явно наступил перелом, если не в схватке, то в душах карфагенян, так-как и передний отряд, оборонявший ворота, воспламенился духом и надавил на мятежников, с криком:

— Б-а-арка!

Мятежники стали сжиматься к воротам, пытаясь, во что бы то ни стало вырваться из города. Их отступление происходило в порядке, но потери увеличились. Увидев, что к противнику подошла помощь, и численность уравнялась, они бросили штурмовать стены и стали большой массой давить на ворота, пытаясь вырезать отряд, их обороняющий… Этот отряд стал «комом в их горле», но одного они не учли… Их отступление со стен, позволило лучникам, ушедшим в процессе боя на стены, теперь занять свои позиции в башнях и открыть по ним прицельный огонь… Стрелы, безошибочно, настигали и вырывали из их строя свои жертвы! Бой нарастал своим ожесточением! Отряд Гамилькара, как-то непонятно для атакующих попавший сюда и принадлежащий «железному корпусу», встречая в рядах мятежников своих бывших товарищей, воспламенялся яростью к ним и никого не оставлял в живых! Сапфон, услышав от горожан о происходящем у восточных ворот, маршем выдвинулся по той улице, что и мятежники… Двигаясь дорогой мятежников, он видел сколько было заготовлено бочек с «кровью земли» и то, что не все они были использованы… Торопясь, он ударил мятежникам в тыл и они оказались запертыми у ворот со всех сторон. Железные тиски сжались, постепенно наполняя даже выдержанные сердца этих избранных наёмников, отчаяньем и безысходностью, испаряя из их сознания мысли о победном завершении боя… да и всего дела.

…С самого начала сражения, из трёх сотен отряда Антония, осталось только две трети личного состава, остальные сгорели заживо… Но эта часть сгрудилась у ворот и контратакуя, отодвинула мятежников от ворот и не отступала ни на шаг, как бы те не старались. Более того, они умудрились выбить мятежников из этажа механизма ворот и закрыть их! Но часть мятежников, а именно конные сотни, успели выскочить из города в открытые ворота… Остальные, а их было более восьми сотен, остались захлопнутыми в мышеловке!..

Все больше и больше, сердца мятежников, охватывало отчаянье…

…Позади рядов Ганнона, завыли трубы. Ганнон знал, кому принадлежит этот сигнал. Наместник оглянулся… Два ближайших к нему воина, прикрыли его щитами, чтобы стратег смог оглядеться. К месту сражения подошли «священники». По сигналу, пехота отхлынула, освобождая место, фаланге «священников». Стена игольчатых копий ощетинилась своими смертоносными шипами, давя и пронзая мятежников, зажатых на площади. Избиение противника, продолжилось с новой силой… Фаланга, раздвинув себе место, не торопясь, не форсируя событий, шаг за шагом, стала продвигаться вперёд, устилая землю поверженными врагами…

Огонь к этому времени почти погас — выгорев, а где и залитый кровью… Все здания вокруг были закопчёнными, как и лица сражающихся людей… Среди всего этого возвышались черные от копоти ворота и прилегающие к ним башни, как будто в ожившей таинственной страшной легенде о заколдованном чёрном замке! Эта леденящая холодом страха сердца людей легенда, воплотилась в жизнь на этой самой площади…

Через четверть часа, из захлопнутых в мышеловке мятежников, в живых осталось не более четырёх сотен. Защитники города, уже упившись кровью врага, стали их брать в плен, правда, брали, только тех, кто бросал оружие. Так сдалось более сотни наёмников, которых воины и Антония и Сапфона, называли по именам, призывая прекратить сопротивление…

Но тут, произошло непредвиденное?! Из-за ворот, с внешней стороны, раздался сигнал. В железном корпусе, хорошо знали этот сигнал! Он призывал прекратить сражение! Сапфон поднял голову на стену…

— Тут конный отряд! — прокричали ему сверху, товарищи Бриана, из тех, что обороняли механизм ворот. — Они хотят поговорить с военачальником! Там Дуфф! Кричит, что это очень важно для Наместника Ганнона!

Сражение утихло и Сапфон, прокладывая себе путь среди своих бывших товарищей, которые расступались, завидев его, прошёл сквозь их строй и поднялся на стену. Он поднялся по башне и вышел, через третий уровень башни, на крепостную стену, ширина которой позволяла ехать по ней на колеснице. Пройдя по третьему уровню полости воротной башни, он осматривал место сражения… То, что он увидел, поразило его… Везде, внутри строения вповалку лежали убитые или умирающие его товарищи, перемешанные с мятежниками, которых по числу было даже больше… Это говорило о том, что нападавшие напали со всех сторон и отряд, охранявший ворота, принял удар отважно и стойко! Видно, часть мятежников, в начале атаки, обошла обороняющихся по стене, взойдя на неё по пролётной башне, в стороне от ворот… Бой шёл во всех внутренних полостях башен, но защитники не только выстояли, но и умертвили всех тех, кто проник внутрь строений. В конечном итоге ворота были закрыты, а последние из мятежников, выпрыгнули с третьего уровня, предпочтя мгновенную смерть на мостовой у ворот, смерти в агонии от ранений…

Конец ознакомительного фрагмента.