Фифа из коммуналки для барона, или Полный ахтунг

Эльза Кексель (2024)

Лиза Кошкина спешит по делам, когда вдруг сталкивается с привлекательным незнакомцем. Эта встреча становится началом необычной истории, полной неожиданных поворотов, любви, мистики, семейных тайн прошлого и удивительных открытий. Героине предстоит узнать много нового о прошлом своей семьи и неожиданного знакомого. Но пока Лиза ни о чём не подозревает и пытается разобраться в своих чувствах и любовных переживаниях. А вокруг уже начинает твориться нечто странное и таинственное. И вот уже Лиза обнаружила невероятные вещи и оказалась втянута в загадочную историю, связанную с далёким прошлым, где любовь, страсть и кровь ходят рука об руку. Но влюблённая девушка даже не подозревает, по какому острому краю она теперь ходит и что ей грозит. Хэппи энд!

Глава 8

Лиза выпрямилась, расправила спину и удовлетворенно огляделась: и кухня, и санузел постепенно начали принимать божеский вид.

«До идеала, конечно, как до Луны пешком, но для первого раза совсем неплохо. А вот теперь я точно заслужила чашечку хорошего кофе. Пора устроить небольшой перерыв», — решила усталая хозяйка. При этом невольно вспомнила, как совсем недавно они сидели в кафе с Имре, и улыбнулась.

Ради особого удовольствия из старинного буфета вынута самая красивая чашка. Изящная, с тончайшими стенками, сквозь которые виден свет. Тюрингский фарфор.

Елизавета налила кофе и уселась на широченный подоконник высокого старинного окна. Вдыхая аромат напитка, с особым удовольствием сделала первый глоток. Затем откусила крошечный кусочек шоколадки. Наслаждение!

Ещё один маленький глоток и ещё. Кошкина сидела с чашкой на подоконнике и глядела на улицу. При этом подумалось: «Определенно, всё, что я делаю, это не зря!» Пупс ничего не возразил, его утихомирила шоколадка.

За окном по своим делам куда-то спешили люди. Наблюдать за ними было отдельным удовольствием. Затем взгляд снова упал на стол, на роскошные белые розы, которые настойчиво напоминали о новом знакомом.

Лиза вздохнула: «Где-то сейчас Имре? Позвонит ли? Хотя… Зачем ему теперь звонить? Ведь он уже передал презент, обещанный тёте Ане. Кстати, а что же это за странные деревяшки? Я так и сбежала от соседки и ничего не выяснила!»

***

Вечером Кошкина заглянула в гости к своей новой приятельнице.

— Вильгельмина Карловна, это снова я. Из-за той драки на лестничной клетке позабыла у вас презент, который принес Имре.

— Лизхен, проходи скорее, — пригласила та. — Я тебя угощу фирменными сырниками.

— Вы меня балуете, — засмущалась гостья.

— Пойдем, пойдем, — соседка буквально силой усадила девушку за стол и удовольствием наблюдала, как та пробует её стряпню.

— Ну, как? Вкусно?

— М-м-м, да вы волшебница! Ум отъесть можно! — воскликнула та. — Но как вам это удается? Я никогда таких воздушных сырников не ела.

— Все дело в рецепте, — пояснила хозяйка. — Просто вместо муки нужно добавить манку.

— Так просто?

— Да. Плюс особое сочетание специй. Ваниль, корица… Но есть и ещё кое-что. Но это уже мой кулинарный секрет, — хитро улыбнулась она. — Его не раскрою под страхом смертной казни.

— Даже так? Это фамильная тайна? Неужели рецепт происходит откуда-то из глубины раннего Средневековья?

— Из средних веков или не из средних, но если расскажу, то тогда ты и сама приготовить сможешь. И перестанешь ходить ко мне гости.

— Ну что вы, это невозможно! — засмеялась гостья. — Мне очень у вас нравится! У вас так уютно! Мне о таком остается лишь мечтать.

— Кстати, как там у тебя? Дела идут, контора пишет?

— Да, потихоньку. Конечно, ещё конца-края не видно. Но уже не настолько всё вокруг кажется страшным, как поначалу. Руки не опускаются. И это благодаря вашим полезным советам! — призналась Елизавета. А сама снова подумала: «Сказать или нет про ночной смех?»

Чайник остыл, и Вильгельмина Карловна отправилась на кухню. Гостья сидела за круглым столом, покрытым белоснежной накрахмаленной скатертью. У столовых приборов лежали не менее белоснежные салфетки.

Кошкина окинула взглядом комнату. Она была такая же большая, с высокими потолками и огромными окнами, как и у нее самой. И всё вокруг буквально кричало о том, какая идеальная хозяйка тут обитает.

— Как же у вас хорошо! Приятно находиться! — призналась Лиза, когда хозяйка вернулась с кипящим чайником. Но опять ни слова про ночное происшествие.

— Да, мне повезло, что я не в коммуналке. Сама себе хозяйка. Как ни крути, это имеет огромное значение.

— И нет тут ни Вдым Вдымыча, ни этой ведьмы Натальи, ни их странных гостей… — вздохнула та.

— Это точно. Даже не представляю себе, как бы я там смогла находиться, в том ахтунге, что там творится, — призналась соседка. — Держись, девочка!

— Эх, и когда же я смогу у себя добиться сходства с вашей квартирой?

— По крайней мере, в твоей собственной комнате непременно всё будет идеально. А на общей территории, конечно, постоянно придется за всеми грести, чтобы хоть как-то поддерживать порядок. Тут уж ничего не поделаешь. А иначе полный ахтунг гарантирован. Но не останавливайся, и обязательно всё получится! — ободрила та.

— Пока не очень получается. Сегодня, например, я навернулась. Хорошо руки-ноги не переломала, пока летела из-под потолка.

— Вот торопыга! — всплеснула руками Вильгельмина Карловна. — Говорила же тебе, не спеши! Скоро приедет мой Вальдемар. Он тебе поможет.

— Хотелось, как можно скорее, навести порядок.

— Спешка нужна лишь при ловле блох.

— Мне не дает покоя один вопрос… — начала Елизавета. — Бедная тётя Аня, как же она справлялась? Как жила в этом кошмаре?

— Раньше многое было по-другому, — вздохнула та. — В прежние времена в той коммуналке и люди жили совсем другие, а не эти засранцы. Пардон за мой французский!

— Правда?

— Правда. К примеру, у того же Димитрия тогда была супруга, и она держала его в ежовых рукавицах. Хорошая женщина, чистоплотная. И Димитрий тогда так не пил. Но потом его жена умерла, и мужик покатился по наклонной с бешеной скоростью. А у Виктора тоже имелась супруга. Первая. Тоже очень хорошая женщина. Она была идеальной хозяйкой, в её руках всё спорилось.

— Тоже умерла?

— Нет, ушла. Не выдержала больше жить с Виктором. И сбежала, куда глаза глядят. Говорят, уехала куда-то на север. А позже к мужику прилепилась эта Наталья. Та еще проходимка! Я таких за версту вижу. Крайне неприятная особа! Вцепилась в мужика как клещ, — поморщилась соседка.

— А в других комнатах? — уточнила гостья.

— Там тоже раньше жила семейная пара. Приличные люди. Но они тоже уже ушли в мир иной. Да-а-а… Никого нынче не осталось из прежних жильцов… А наследнички с тех пор сдают комнату. Раньше там творился ужас, дым стоял коромыслом!

— Сейчас там какой-то парень живет.

— Да теперь там снимает студент. Тихий, незаметный, весь в учебе. Хотя бы тут повезло.

— Ещё, как я поняла во время драки, имеется художник…

— Это тоже наследник прежних жильцов. Давно уже там поселился. Тот ещё кадр. Вечно у него толпа всяких подозрительных персонажей околачивается. Да что я говорю, ты и сама сегодня видела, чем всё закончилось, — развела руками Вильгельмина Карловна.

— Да-а-а… — грустно вздохнула Кошкина.

— Что и говорить, раньше в квартире номер двадцать восемь царил полный порядок. Дамы, обитавшие там, сообща поддерживали его. Это уже потом Анне Яновне пришлось бороться в одиночку. Но она крепкая женщина была, не сдавалась. Даже когда контингент соседей сильно изменился не в лучшую сторону. Всё, по-прежнему шло идеально. И лишь в последнее время, когда Анна слегла… В общем, хорошо, что болезнь её оказалась скоротечной и стремительной. Это я теперь понимаю. Не представляю, что бы было, если бы Анне пришлось долгое время лежать прикованной к постели. Вот где случился бы полный ахтунг!

— Нам она никогда ничего не говорила о своих проблемах, — грустно добавила гостья.

— Не любила жаловаться на жизнь. Это факт. А еще больше не хотела, чтобы её жалели, — пояснила соседка.

— Зря тётя Аня так поступала. Мы же не чужие люди. Помогли бы, чем смогли.

— Понимаешь, девочка, Анна была очень гордой женщиной. Считала, что жалость унижает. В этом я с ней согласна, — вздохнула та.

Они помолчали, допивая чай. При этом каждая думала о чем-то своем.

— Вильгельмина Карловна, я совсем забыла про презент Имре, — наконец, вспомнила Лиза. — Что же это за странные деревяшки?

— Они очень похожи на древние скандинавские руны, — сообщила та. — Вероятно, это они и есть.

— Но почему именно руны? Зачем они вдруг понадобились тёте Ане? — удивилась Кошкина, задумчиво перебирая их.

— Откуда же мне знать? — развела руками соседка. — Может быть, гадать собиралась?

— Гадать? — ещё больше удивилась та.

— Ага. Так она же ведьма была.

— Что? Кто? Тетя Аня?

— Ага. Потомственная ингерманладская ведьма. Чистой воды, — вдруг объявила Вильгельмина Карловна. И, увидев расширившиеся от удивления девичьи глаза, засмеялась:

— Да шучу, шучу!

— И что мне теперь делать с этими рунами?

— Откуда же мне знать? — пожала плечами она. — Наверное, ничего. Вероятно, теперь эта шкатулка просто принадлежит тебе как наследнице Анны.