Фифа из коммуналки для барона, или Полный ахтунг

Эльза Кексель (2024)

Лиза Кошкина спешит по делам, когда вдруг сталкивается с привлекательным незнакомцем. Эта встреча становится началом необычной истории, полной неожиданных поворотов, любви, мистики, семейных тайн прошлого и удивительных открытий. Героине предстоит узнать много нового о прошлом своей семьи и неожиданного знакомого. Но пока Лиза ни о чём не подозревает и пытается разобраться в своих чувствах и любовных переживаниях. А вокруг уже начинает твориться нечто странное и таинственное. И вот уже Лиза обнаружила невероятные вещи и оказалась втянута в загадочную историю, связанную с далёким прошлым, где любовь, страсть и кровь ходят рука об руку. Но влюблённая девушка даже не подозревает, по какому острому краю она теперь ходит и что ей грозит. Хэппи энд!

Глава 4

Елизавета с лёгкой улыбкой бросила взгляд на букет чайных роз. Они стояли в вазе на широком подоконнике и красноречиво напоминали о сегодняшнем необычном знакомстве.

Аромат цветов заставил подойти окну, выглянуть на улицу и невольно подумать: «Вон там недавно стоял Имре…»

Затем Кошкина ещё раз осмотрела комнату, провела рукой по пыльной поверхности старинного буфета и решила: «Всё это придется оставить на потом. Окна, стены, мебель и прочее подождёт. Теперь задача номер один — привести в божеский вид всё то, что находится за пределами моей комнаты. Ох, пора выдвигаться и совершить подвиг!»

Хозяйка надела резиновые шлепанцы, которые специально купила для походов в коридор, на кухню и в санузел. Затем взяла в руки ведро, щётку и швабру, выдохнула и отважно сделала шаг в неизвестность.

Длинный коридор освещала всего одна лампочка. И она была такой тусклой, что придавала дополнительное неприятное ощущение мрачности. «Не мешало бы сменить лампочку на более яркую», — подумала Лиза и приступила к уборке.

Но едва сделана пара взмахов щёткой, как дверь одной из комнат со скрипом отворилась. Раздалось невнятное бурчание, и в коридоре показался какой-то мужик. Хмурый и помятый.

— Х-х-хто тут? — невнятно пробубнил он. Увидел незнакомую девушку, и замахал руками:

— О-о-о-ё-ё!

Затем бессмысленным взглядом оглядел и недовольно пробурчал:

— А это ещё что за фифа?

В коридоре резко пахнуло перегаром.

— Здравствуйте, — пробормотала Кошкина. Она растерялась от, мягко говоря, странного вида этого соседа и испуганно прижалась к стене, пропуская его. — Я… Я не фифа.

— А х-хто же?

— Я новая соседка. Елизавета.

— Дык… — издал мужик непонятный звук, он явно хотел что-то произнести, но вместо этого икнул и потерял свою мысль. — Ты это… Того…

— Что, простите?

— Я подумал, что ты тоже оттуда, — сосед неопределенно махнул рукой, указывая куда-то вверх.

— Откуда? — не поняла та.

— Ну… Одна из этих… Их тех, которые шастают тут… — он снова застопорился. Силился закончить мысль. Но все слова зависли в воздухе.

Лиза оглянулась вокруг, пытаясь понять, о чём речь, и кто тут шастает.

— Простите, я вас не поняла.

— Ты чего тут копошишься? — наконец, выдавил из себя тот.

— Я не копошусь. Я подметаю.

— Угу… Новая… Получается, заместо старой… Заместо Анны? Значит, теперь тут будет фифа… Во как… — пробубнил мужик. Наконец, осмыслил этот факт и, шатаясь, медленно побрел дальше.

В воздухе остался стойкий запах перегара. Кошкина поморщилась и подумала: «Надо бы открыть на кухне окно и проветрить». Она догадалась, что это был Дим Димыч. Горький пьяница. Поэтому-то соседи прозвали его Вдым Вдымыч.

С утра пораньше он уже пребывал навеселе и теперь рулил в направлении туалета. Перебравший мужик изо всех сил старался не сбиться с маршрута, но ноги не слушались, и выходило плохо.

Раздался грохот. Этот кадр все-таки не вписался в поворот, навернулся и опрокинул ведро с водой, приготовленное для мытья пола.

— Едрит твою кочерыжку! — принялся чертыхаться Дим Димыч. Лиза испуганно кинулась к нему. Помогла подняться. Кое-как это удалось, и сосед, шатаясь и возмущаясь, уполз в свою комнату.

Хозяйка вытерла разлитую воду и отправилась заново наполнять ведро. Для непривычного человека это оказалось отдельным приключением.

Стены ванной комнаты когда-то давно были выкрашены мрачной темно-зеленой краской. Теперь она местами облезла, что добавило помещению неприглядной жути. Но главным экспонатом тут являлась ванна. Страшная, покрытая толстым слоем ржавчины. Бесплатная декорация к фильму ужасов.

И ведь всё это Кошкина уже лицезрела. Когда её нога впервые ступила в эту коммуналку. Но тогда увиденное воспринималось сквозь розовые очки, как бы со стороны.

Теперь же новая жительница квартиры номер двадцать восемь с головой погрузилась в это, сама сделалась частью коммуналки и её разрухи. И от того вдруг сделалось грустно. Подумалось: «И как же привести всё в божеский вид? И возможно ли?»

— Что?! Поубавилось радости? А я что говорил?! — раздался ехидный возглас. Это, конечно же, вылез Пупс.

— Отстань, — отмахнулась Лиза. — Не до тебя сейчас.

— А я предупреждал!

— Исчезни, а не то в унитаз спущу! — пригрозила Кошкина, и продолжила махать щёткой, а толстяк тут же сгинул от греха подальше.

«Уф! Часть дела сделана!» — вытерла лоб хозяйка и плеснула в ведро с водой немного хлорки. Вильгельмина Карловна посоветовала купить обычную жидкую «Белизну». Самую простецкую и доступную по цене из всего, что нашлось в магазине. «Дешево и сердито. Зато результат гарантирован», — уверила соседка. И оказалась права.

И хоть старый, потёртый линолеум, что лежал в коридоре и на общей кухне, по-прежнему выглядел непрезентабельно, но зато теперь он сиял чистотой.

Елизавета широко открыла форточку на кухне. Затем огляделась вокруг и с грустью подумала: «Да-а-а… Здесь работы — непочатый край. А плиту-то как загадили! Одну ее придется драить до потери сознания. А унитаз… Вот где ужас-то!»

И руки сами потянулись за бутылкой с хлоркой. Пришлось себя подбодрить: «Ничего. Глаза страшатся, а руки делают!» В качестве скорой помощи Кошкина щедро плеснула «Белизну» в унитаз. Тот издал невнятный звук. Видимо, удивился. Не привык к подобным манипуляциям.

«Ну вот. Теперь хотя бы не будет «ароматов», как в придорожном деревянном сортире. Всё. На сегодня хватит! Иначе сойду с ума с непривычки!» — новая обитательница коммуналки разогнула усталую спину и сделала несколько бодрых взмахов руками.

***

— С боевым крещением! — поздравила Вильгельмина Карловна Лизу, когда та постучалась к ней.

— Ох! — выдохнула она. — Спасибо.

— Вволю напахалась?

— Ага. Чувствую, завтра мышцы с непривычки болеть будут.

— А я тут пирог организовала, — похвасталась соседка. — С абрикосами. А то ты, наверняка, ничего не ела. Бегаешь с самого утра голодная как савраска.

— Если честно, да, — призналась та.

— Чего же ты медлишь? Садись скорее за стол!

— Спасибо. И что бы я без вас делала?! — усаживаясь перед пирогом, улыбнулась гостья. — М-м-м, какой аромат! Вы просто волшебница!

Вильгельмина Карловна положила ей на тарелку большой кусок, и та принялась уплетать за обе щеки.

— Ну, и как тебе? — соседка внимательно посмотрела на Кошкину. — Не пропал еще запал жить в Петербурге?

— Запал-то не пропал… — ответила она, но как-то не очень уверенно. И призналась:

— Но отваги, если честно, поубавилось. А ещё я сегодня видела соседа.

— Никак Димитрия повстречала?

— Его самого.

— Наверняка он предстал во всей красе? — иронично усмехнулась Вильгельмина Карловна.

— Ага. Брёл на автопилоте.

— И как? Удачно добрел?

— Не совсем. Навернулся и опрокинул моё ведро с водой.

— Ничего. Не переживай. Так-то Димитрий безобидный, — успокоила она. И смачно добавила:

— Но тот еще засранец. Это факт. Извини, я за словом в карман не лезу. Называю вещи своими именами. Ничего с этим поделать не могу, но меня, старую перечницу уже не переделать. Ладно. Еще отрезать пирога?

— Не откажусь, — улыбнулась гостья. «И это правильно. Наконец-то, за ум взялась», — где-то радостно промурзился толстый Пупс.

— Вы знаете, а этот мужик как-то странно себя вел, — поделилась Елизавета.

— А чего с него взять? Понятное дело. Хряпнул с утра пораньше… — вздохнула соседка.

— Да я не о том. Дим Димыч бубнил что-то странное. Почему-то решил, что я одна из… В общем, по его словам, одна из тех, кто там шастает… Вот я и удивилась, кто там может шастать?

— Где? По коридору что ли?

— Ага.

— Что ж ты хочешь? Допился бедолага. Видать, «белочки» его посетили, — отмахнулась Вильгельмина Карловна.

— Да вроде нет. Я, конечно, не специалист… Дим Димыч был «под мухой», но до «белочек» там далеко. И, если честно, меня удивили его слова.

— То, что вытворяет Димитрий со своей жизнью — полный ахтунг! Глупо обращать внимание на то, что он несет в пьяном бреду, — махнула рукой та. Ей явно не хотелось говорить на такую тему. Кошкиной это тоже показалось странным, но она промолчала.