Запрети мне...

Элена Макнамара

Она живёт в моём доме. Спит в постели моего сына, а по ночам разгуливает по коридорам в чём мать родила. Смотрит на меня своими огромными синими глазищами… провоцирует, притягивает, расшатывая мой мир. Я бегу от неё и от своих низменных желаний и молю… Молю запретить мне её желать… Мои родители оставили меня совсем одну в этом мире. Нелепая случайность забрала их жизни, и если бы не ОН, я бы не выжила. Он обогрел меня и подарил надежду, растопил лёд в моём застывшем сердце. Всю жизнь я помнила о своём спасителе. И думала, что никогда его больше не увижу…

Глава 10. Лже-любовь…

Мира

— Ммм… Пахнет вкусно. Что у нас на завтрак?

В столовой появляется заспанный Матвей. Лениво потягивается, демонстрируя косые мышцы, потому что его шорты немного сползают на бёдра, и вольготно разваливается за столом. Смотрю на него с недоумением. Одинцов покинул дом две минуты назад. Как отъезжала его машина, я видела в окно. И он сказал, что Матвей не встанет до обеда. Но тот уже почему-то на ногах.

— Что? — спрашивает парень, потирая лицо. — Да, я чертовски не выспался, но проснулся, не застал тебя рядом и больше не смог уснуть. Мне понравилось спать с тобой в одной постели.

Вообще-то, я настаивала на том, что кто-то из нас должен лечь на полу. Даже свою кандидатуру выдвигала. Однако Матвей наотрез отказался, приводя вполне весомые доводы. Что может заглянуть его отец и увидеть… Что на полу жутко неудобно…

Я впервые спала в одной кровати с парнем. И хотя он сразу уснул и не притрагивался ко мне, это всё равно было очень странно.

А сейчас мне даже не хватило времени, чтобы остыть после инцидента с Сашей. Импульсивный жест мужчины… Его рука на моей попе заставила кожу полыхать, щёки горели с новой силой от неправильности происходящего.

— Я готовила гренки, но мы всё съели. Сейчас и тебе что-нибудь приготовлю, — тихо отвечаю Матвею, поскорее скрываясь в кухне.

Он идёт следом. И выглядит совершенно проснувшимся.

— Мы? — нависает надо мной, прижав к столешнице.

— Да, мы, — вскидываю голову, потому что Матвей не уступает своему отцу в росте.

Он как-то растерянно оглядывает кухню и тут же понимает:

— Ты завтракала с моим отцом?

— А что в этом такого?

Матвей так же, как и Одинцов-старший, осматривает меня с ног до головы. Его футболка и туфли… Да, не особо целомудренный вид.

— Почему ты вообще ушла из постели? Могла бы разбудить, — он, наконец, отступает и говорит вполне миролюбиво.

— Хотела сбежать, — признаюсь честно. — Мне страшно от того, что твой отец поймает нас на лжи. И я не хочу больше врать. И мне не нужны твои деньги.

Господи! Глупейшая сделка! Что бы там Матвей не думал, я пришла в этот дом совсем не ради денег.

— Ох, Мира-Мира, — Матвей притягивает меня к груди. — Мой отец, может, и кажется тебе монстром… Вообще-то, это так и есть. Но когда он узнает правду, вряд ли нас расстреляет.

Мне Саша никогда не казался монстром… Даже вчера в гараже, когда его лицо в тусклом свете выглядело устрашающе, для меня он всё равно не был монстром.

— К тому же, — хмыкнув, продолжает Матвей, — я всё ещё настаиваю, чтобы ты приняла моё предложение.

Часто заморгав, поднимаю глаза на его улыбающееся лицо. Спрашивать, какое предложение, не имеет смысла. Я помню, что он предлагал.

— Мы могли бы сделать ребёнка прямо сейчас! — воодушевлённо восклицает он и, подхватив меня за талию, начинает кружить по кухне. — Ты ни в чём не будешь нуждаться! Наш ребёнок тоже будет обеспечен на всю жизнь! И я не уеду в Штаты! Давай же, Мира! Соглашайся!

Матвей говорит всё это с задором. Его пальцы щекочут мои рёбра, пока он всё сильнее меня кружит. Невольно тоже начинаю хохотать, одновременно пытаясь выкрутиться из его рук. Всё это безумство заканчивается громким падением на пол. Я приземляюсь на Матвея сверху, вышибая весь воздух из его груди. Он всё равно хохочет, а потом вдруг резко замолкает и переворачивается, подминая меня под себя. Коленом разводит мои ноги, устраивается между ними, вжимаясь пахом. Схватив мои руки, придавливает их к полу над моей головой.

Я начинаю задыхаться.

— Ну же Мира, я ведь не шучу, — шепчет напротив моих губ. — Что ты теряешь? Я же предлагаю тебе нормальную жизнь. Будущее!

Не получается выдавить ни слова, потому что я ошеломлена. И придавлена к полу. И его взгляд такой умоляющий, что я не знаю, как отказать ему помягче.

— С сексом мы, конечно, можем подождать до твоего совершеннолетия, — вслух размышляет Матвей. — Но уже сейчас могли бы не прикидываться семьёй, а действительно стать ею.

Вот оно! Он так же, как и я, нуждается в семье. Отца по какой-то причине ненавидит, но семья ему всё равно нужна.

Нас прерывает хлопок входной двери и звук шагов. Запрокинув голову, в замешательстве смотрю в дверной проём и вижу Одинцова-старшего. Он явно что-то ищет в гостиной.

Ошарашенная, пытаюсь выбраться из-под Матвея, но он всё ещё держит меня очень крепко.

— Не дёргайся, Мира, — шикает парень, и я возвращаю взгляд к его лицу. — Не дёргайся, а ещё лучше — поцелуй меня. Мы же типа к свадьбе готовимся, влюблены, должны каждую минуту зажиматься по углам.

Сжимаю губы. Не стану я его целовать, тем более при отце.

В этот момент раздаётся голос Саши из гостиной:

— Я просто телефон оставил.

Вероятно, он говорит это мне, потому что не предполагает, что Матвей уже успел проснуться.

Шаги Одинцова-старшего начинают приближаться, но тут же затихают. Я буквально физически чувствую его взгляд на своей макушке. Матвей смотрит на отца, который, должно быть, замер в дверях. Губы парня растягиваются в самодовольной улыбке.

— Доброе утро, пап!

— Доброе, — отзывается Саша. — А ты ей живот-то не раздавишь?

Матвей, наконец, с меня слезает и помогает подняться с пола.

— Мы хотели приготовить завтрак и немного увлеклись… Ну ты понимаешь, — продолжает он веселиться.

Я позволяю себе взглянуть в лицо Одинцова-старшего.

— Понимаю, — отвечает тот ровным голосом. Задумчиво смотрит на меня, а потом бросает небрежно: — Развлекайтесь.

И с этими словами вновь покидает дом. А мне становится совсем паршиво. Вероятно, мы всё-таки смогли его обмануть своими лже-отношениями и моей лже-беременностью. И нам придётся играть в лже-любовь…