Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1

Группа авторов

Учение Храма, данное Учителем Великого Белого Братства Иларионом (Hilarion) является классикой эзотерического философского наследия. В этом сборнике рассмотрено огромное множество самых разнообразных вопросов как теоретической, так и практической сторон эзотерического знания. Разнообразие тематики, глубина и актуальность переданных знаний, а также удивительная простота и доступность изложения снискали Учению Храма последователей по всему миру.

БЕСКОРЫСТНАЯ ЛЮБОВЬ

Урок 16

Если Храм не может стать убежищем для преследуемых, местом отдохновения для усталых, домом для бездомных, то он потерпит неудачу в своей миссии, как и всякий прочий институт, измышленный и созданный Мастерами или людьми. Он должен быть связующим звеном между людьми и великими Иерархами, которые правят Вселенной, иначе он будет хуже чем просто бесполезен. Погоня за научным знанием ведет нерелигиозного искателя к той точке, где заканчивается материальная сила — и тогда перед ним разверзается неизмеримая пропасть. Такое стремление почти во всех случаях заканчивается жаждой личной славы или материального достатка.

Волна пессимизма, ныне захлестнувшая Землю, оскверняет и разрушает высшие идеалы, одним которым благодаря человек может возвысить свою природу до той точки, где станет способен воспринять духовную истину. Душа человеческая с каждым днем испытывает все больший голод по такой пище, которая только и может поддержать ее; и в невежестве своем, в своих безумных поисках чего-либо, что может удовлетворить этот голод, человек отбрасывает прочь духовную пищу, которая прежде насыщала и поддерживала его жизнь. Отбрасывает — вместо того чтобы придерживаться ее и дожидаться следующего открытия небесных врат, происходящего через определенные периоды времени, а затем обеспечить себя такой пищей, которая сделает этот голод навеки невозможным, — пищей бескорыстной любви ко всему роду человеческому.

Любовь — это единственная среда, через которую наши глаза могут видеть ясно и безошибочно. Ненависть искажает, преувеличивает или преуменьшает. Страсть ослепляет. Истинная же любовь распахивает врата души и позволяет любящему узреть все, любви недостойное, равно как и все чистое и прекрасное, посредством способности изучать и классифицировать, правильно проводя различия между преходящим и вечным в жизни возлюбленного, и определять всему истинную цену. Но, увы! как мало понимают эту истинную любовь, замаскированную под терминами разнообразных так называемых атрибутов. В некоторых умах она вызывает сложный образ, картину трансцендентную, сияющую небесной красотой и истиной, но в конечном счете такая любовь является жертвенным Служением. Тот, кто обрел способность к такой любви, не делает ее поводом для фамильярного вторжения в обстоятельства или жизнь возлюбленного — он не способен на это. Такая любовь заповедует скромность истинного служения там и тогда, где и когда возможность для такого служения предоставляется. Она многострадальна и истинно велика в терпении и доверии. Как бы ни сильна была радость ее, происходящая от сознания, что ее оценили и ответили ей взаимностью, такое признание не является для нее обязательным.

Процесс восхождения к таким высотам бескорыстной любви превосходит возможности анализа, превосходит любое описание. Мучение души, которое является неотъемлемой частью этих одиноких высот и которое должен пережить всякий неофит этого великого Таинства; слепая борьба с демонами, преграждающими ему путь; уничтожение жалких, попрошайничающих элементальных «я», которые взывают из глубин своих мучений: дай! дай! дай! — все это должно не только встретить лицом к лицу и отвергнуть, но и изничтожить с холодной бесстрастной решимостью, чтобы освободить место для высшего бескорыстного «Я», ибо законы космоса неколебимы.

День сегодняшний, в котором мы живем, как бы ни был он безупречен и наполнен, взошел над мертвым прошлым дня вчерашнего. Минувшие годы — всего лишь непрерывная череда мертвых тел. Настоящий момент — это все, что можем мы знать о жизни, все, что поистине принадлежит нам.

Вечная борьба непроявленного за то, чтобы распахнуть врата бытия и свершиться за счет того, что уже проявлено, угнетает нас своей кажущейся безжалостностью; она истощит наши жизненные силы, выбелит наши волосы и, наконец, приведет нас к берегам реки смерти, а затем и переправит через нее. Мы должны умереть, чтобы жизнь могла получить более совершенное выражение; но, при всем при этом, именно жизнь в своей полноте является нашей собственностью. Как «завтра» и «вчера» являются всего лишь эпизодами в цикле времени, так и «я был» нашего прошлого «я» и «я буду» вновь проявляемого «я» — всего лишь выражения вечного «я есмь».