Обещание Габриеля

Сильвейн Рейнард, 2020

Габриель получает приглашение прочитать серию лекций в Эдинбурге, а значит, он будет вынужден оставить в Бостоне молодую жену и малышку Клэр. Габриель не решается заговорить о поездке с любимой, но даже не догадывается, что и Джулианна с ним не до конца откровенна. Семье угрожает опасность, и непреодолимые обстоятельства заставляют героев идти на жертвы. Габриелю предстоит сдержать обещание и сделать самый сложный выбор в жизни. Впереди – новые испытания. «Превосходное продолжение серии». – Goodreads

Глава 16

— Отказаться от сейджевских лекций Габриель не может.

Профессор Кэтрин Пиктон, в настоящий момент работающая в колледже Всех Святых, взяла с серебряного подноса изящный фарфоровый чайник. Налила Джулии, Габриелю и затем себе.

Все трое сидели перед ревущим огнем в вестибюле отеля «Ленокс». Это была одна из любимых гостиниц Габриеля в этих местах, и Кэтрин его оценку разделяла.

Добавив себе в дарджилинг ломтик лимона, она отпила из чашки. Чай — оплот Британской империи, что подчинила Англии весь мир, в том числе и Бэк-Бэй^[8]. И еще, подумала она, это напиток не только цивилизованный, но и укрепляющий.

Она показала на уставленный тарелочками журнальный столик:

— Вот сконы, угощайтесь. Они великолепны.

Джулия и Габриель переглянулись и сделали как было сказано.

Клэр мирно спала в автомобильной корзинке на диване рядом с Кэтрин — та настояла, чтобы девочку поставили рядом с ней.

— Сейджевские лекции — это знак особой чести, Габриель. Они откроют тебе невероятные возможности. Неужто ты собираешься всю жизнь торчать в Бостонском университете? Представить себе не могу.

Джулия разинула рот.

Габриель опустил глаза к чашке:

— Совместительство между романской филологией и религиоведением — не идеальная должность.

— Уж конечно. — Кэтрин отставила чай и намазала скон маслом, потом положила на него клубничный джем. — С другой стороны, Джулия, диссертацию вечно откладывать нельзя. Тебе придется над ней работать.

Джулия закрыла рот.

— Я так понимаю, что вы пришли за советом? — уточнила Кэтрин. — Предполагать мне не хотелось бы.

— Мы будем благодарны за любое твое предложение. Конечно, нам надо будет его потом обсудить.

Габриель ободряюще улыбнулся Джулии и повернулся к Кэтрин.

Искать совета у профессора Пиктон было непросто. (Примерно как просить совета у королевы Англии. Если человек не следовал предложенному совету, у Кэтрин это положительных эмоций не вызывало.)

— Ты мог бы просить Эдинбургский университет отложить твое назначение, чтобы Джулия могла закончить курсовую и сдать экзамены. И тогда вы бы поехали вместе.

Одной рукой Кэтрин уравновесила тарелку, а другой поправила одеяло на спящей девочке. И удовлетворенно кивнула ей.

— Идея хорошая, — с облегчением сказала Джулия.

— Но я бы не советовала так поступать.

Кэтрин снова откусила булочку.

— Но почему? — спросила Джулия.

— Теснота академического мира вошла в поговорку. А также его мелочность. — Кэтрин проницательно посмотрела на Габриеля. — Если Эдинбургский университет обидится, то вообще отзовет свое приглашение. И разойдется мнение, что с вами трудно иметь дело. Простите, что упоминаю, но обстоятельства, сопровождавшие ваш уход из Университета Торонто…

— Никого не касаются! — оборвал Габриель. — К тому же мы сейчас женаты.

— Я не защищаю тех старых сплетников, Габриель, а просто описываю положение дел. Ты — белый мужчина, а это значит, что патриархальность академии играет в твою пользу. Но в силу той же патриархальности Эдинбургский университет вряд ли благосклонно воспримет твое желание пожертвовать их драгоценным приглашением ради жизни дома в Америке, с женой и ребенком.

Габриель сделал глоток из чашки. Чай попал не в то горло, и Габриель закашлялся.

— Будь здоров, — сказала Кэтрин. — Прошло?

Габриель кивнул, поднял с колен полотняную салфетку и промокнул лицо. Окончательно придя в себя, он сказал:

— Это возмутительно. Для меня приоритет — быть с Джулией и Клэр. Они что, думают, что я готов просто взять и наплевать на такую возможность?

— Именно это они услышат. Они решат, что ты не всерьез, или спишут тебя в миллениалы, или еще что-нибудь.

Габриель чуть язык не проглотил.

— Я не миллениал! Слишком я стар для этого.

Джулия посмотрела на него недобрым взглядом с таким чувством, будто попала под микроскоп.

— Зрительное впечатление играет существенную роль, и глупо было бы это отрицать, — неумолимо возразила Кэтрин. Она кивнула в сторону Джулии. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть миллениалом, если у человека есть внутренняя сила и трудолюбие, как у тебя.

Джулия не смягчилась.

Габриель оставил чашку.

— И что ты предлагаешь?

— Путь наименьшего сопротивления — Гарвард. Джулию поддерживает Сесилия, а я гарантирую, что ее поддержит и декан, Грег Мэтьюз. — Глаза Кэтрин чуть улыбнулись. — Моя поддержка у тебя тоже будет, Джулия, поскольку я в следующем году перехожу на ваш факультет…

— Не понимаю.

Джулия старалась принять какой угодно вид, лишь бы не испуганный.

— Тебе нужно прослушать курсы в осенний семестр и зимой сдать экзамены. Моя рекомендация такова: мы организуем для тебя слушание курсов в Эдинбурге осенью, а экзамены ты будешь сдавать после сейджевских лекций, зимой.

Эмерсоны переглянулись:

— А получится? — спросила Джулия с сомнением.

— Попробовать стоит. — Кэтрин отпила чаю. — Я знаю в Эдинбурге специалиста по Данте. Он учился у Дона Вудхауза. Кстати, он будет участвовать в симпозиуме, который Дон устраивает в колледже Магдалины в апреле.

— А как же Гарвард? — вмешался Габриель. — Нет гарантий, что в Эдинбурге есть курсы, необходимые Джулии в осеннем семестре.

— Надо будет узнать. И надо будет представить дело Сесилии и Грегу так, чтобы эта возможность выглядела солидно. Но есть одна вещь, которую вы должны помнить.

С этими словами Кэтрин подалась вперед и понизила голос:

— Тщеславие и самолюбие определенных институций невозможно переоценить. Гарвард, несомненно, высоко оценит твое назначение сейджевским лектором, Габриель. Ты у них будешь самым выдающимся выпускником среди гуманитариев за последние двадцать лет. Поддержать тебя и Джулию — в их интересах.

— А твое, Джулия, участие в симпозиуме Дона Вудхауза и возможность учиться за границей, в Эдинбурге, определенно ставит тебя в особое положение среди всех аспирантов. Гарварду желательно, чтобы его студенты завоевывали международную репутацию. — Глаза Кэтрин блеснули. — Меня подмывает войти в кабинет Грега Мэтьюза и потребовать признания за эту идею, но я не стану. Ты должна сперва поговорить с Сесилией.

— Эдинбург велел мне держать приглашение в тайне, — пояснил Габриель.

Кэтрин задумчиво припала к чашке.

— Смысл мне понятен. Мой совет: принять приглашение Эдинбурга. Как только объявят, что ты — сейджевский лектор, Гарвард тут же возьмет под козырек. — Она повела морщинистой рукой. — Можете мне поверить.

— Но мы к тебе пришли еще с одной просьбой.

Джулия подтолкнула Габриеля локтем. Он подался вперед:

— Кэтрин, мы с Джулией хотели бы просить тебя быть крестной матерью у Клэр.

— Согласна, — ответила профессор Пиктон настолько быстро, что Джулия едва успела перевести взгляд с Габриеля на нее.

— Тебе даже обдумывать не надо? — спросил Габриель с радостным удивлением.

— Не надо. Буду очень рада, раз мы никому при этом не наступаем на мозоли.

Кэтрин посмотрела на младенца и снова поправила одеяльце.

— Тогда договорились. Спасибо, Кэтрин!

Габриель стиснул плечи Джулии.

— Это я должна благодарить — быть крестной у ребенка, рожденного у таких выдающихся людей. Я от тебя жду великих дел, Габриель. И от тебя, Джулия. В двадцать шесть лет уже сделала себе имя. Дон Вудхауз твою статью назвал мотивом для своих симпозиумов по Улиссу и Гвидо. Ты критиковала его чтения по эпизоду с Гвидо, и он никак об этом забыть не может. — Она улыбнулась. — Очень мало кто бросал ему вызов успешно. Его неуступчивость — притча во языцех.

Джулия порозовела:

— Спасибо.

— Время открыть подарок. Давай, а то мы тут сидим, а я старею.

Кэтрин кивнула Джулии.

Джулия осторожно развязала пакет, отстегнула ленту и просунула палец под заклеенный край крышки. Под ней была резная деревянная шкатулка. Ее Джулия поставила на журнальный столик, подняла крышку — и ахнула.

Габриель недоверчиво посмотрел на Кэтрин.

— Возьми и посмотри, — весело засмеялась Джулия.

Габриель медленно приподнял кожаную обложку этого предмета. Прочитав титульный лист и последующий инципит, он сел неподвижно, пораженный.

— Как видите, это манускрипт La vita nuova пятнадцатого века, — объявила Кэтрин. Он также включает некоторые мелкие поэтические произведения. Копия одного из манускриптов Симоне Сердини.

Габриель в ошеломлении перелистал манускрипт.

— Как эта штука вообще к тебе попала?

Кэтрин перестала улыбаться:

— От старика Хата.

На глазах у Джулии радость на лице Кэтрин сменилась сожалением. Она любила профессора Хаттона, своего руководителя в Оксфорде, а он был женат. Как однажды призналась Кэтрин Джулии, он был любовью всей ее жизни.

Но потом ее лицо прояснилось.

— Много лет назад старик Хат нашел эту рукопись в одной оксфордской книжной лавке.

— Правда? — приподнял брови Габриель.

— Замечательная была находка. Подлинность подтвердил частный музей в Швейцарии, где есть другие подобные рукописи.

Габриель кашлянул:

— Название музея помнишь?

— Музей фонда Кассирера. Возле Женевы.

Габриель и Джулия переглянулись.

— Манускрипт принадлежал Галеаццо Малатеста, — продолжала Кэтрин. — Галеаццо был женат на Баттисте де Монтефельтро. Ее прапрадед, Федерико Первый, наследовал Урбино после смерти Гвидо.

Джулия потянулась к манускрипту, но не дотронулась.

— Не могу поверить, — сказала она.

— Баттиста после смерти мужа стала монахиней-францисканкой. Она была замечательным ученым — на свой лад, — и бабкой Констанцы Варано, одной из самых почитаемых женщин середины пятнадцатого века. — Кэтрин кивнула Джулии. — Твой интерес к Гвидо и францисканцам меня убедил, что этот манускрипт должен быть в твоем доме. Дарю эту книгу моей крестнице, но не возражаю против того, чтобы ее читали и родители.

Рассмеявшись своей шутке, Кэтрин откинулась на спинку кресла, с колоссальным удовольствием глядя, как Джулия с Габриелем благоговейно склонились над подарком.

— Здесь интересные маргиналии и несколько цветных рисунков. Тебе, Джулия, это может помочь в работе.

— Спасибо!

Джулия встала и обняла Кэтрин. Габриель последовал ее примеру.

— Повезло старой деве, — сказала Кэтрин предательски хриплым голосом.

Пытаясь скрыть растроганность, она оттолкнула Эмерсонов и показала на какие-то еще интересные особенности рукописи. Джулия и Габриель сделали вид, что не заметили ее мокрых щек.

Примечания

8

Фешенебельный район Бостона. (Прим. ред.)