Эстонский мангуст
Что и говорить — музыка нам очень помогла. Особенно в плане образования. Помнишь, нашли в каком-то журнале интервью Кости Кинчева? Он там говорил, что любит читать Булгакова, Бодлера и Хлебникова с Гумилевым. Естественно, пацаны с окраин начали спрашивать у родителей, есть ли дома произведения перечисленных авторов. Никогда не забуду, как родители удивлялись таким запросам! И если с Булгаковым особых проблем не возникло, то Шарль Бодлер и Николай Гумилев нашлись только у каких-то интеллигентных знакомых. Помню, в тот год еще вышла «Черная метка» и в рекламном ролике к этому альбому Константин читал именно Гумилева. Стихотворение называлась «Волшебная скрипка».
Милый мальчик, ты так весел…
А сегодня, Мишаня, Кинчев читает со сцены молитвы. Я не хочу сказать, что это плохо, только для меня совершенно одинаково выглядят как воинствующие атеисты, так и воинствующие христиане. А помнишь, как я концерт «Алисы» проспал? Переволновался, силы не рассчитал…
— Алло, Чалый? Что делаешь?
— Помидоры ем.
— А еще?
— Носки глажу!
— Бери водки и приходи к семи!
— И что у нас за мероприятие? Пьянка с гитарой или репетиция с водкой?
— Будем «Программу „А“» смотреть! Сегодня «Алиса» в прямом эфире!!!
«Программа „А“» была культовой программой девяностых. Друзья смотрели ее каждую субботу, записывали все происходящее на магнитофон. Именно в «Программе „А“» можно было увидеть живые выступления наиболее значимых персонажей отечественного рок-н-ролла, в том числе и упомянутую «Алису». Потом, кстати, этот концерт был издан и стал известен под названием «На Шаболовке».
Чалый пришел, как условились, к семи. В одной руке он держал пакет с бутылками, в другой — магнитофон «Азамат».
— Мы вместе! — крикнул он с порога.
— Но не знаем, в каком, — отозвался Соловей. — Заходи уже.
Прошли на кухню, где все уже было приготовлено: квашеная капуста, гитара и вишневый компот.
— Только давай не сразу напьемся, а то до концерта еще далеко! — Соловей явно что-то предчувствовал.
— Давай напьемся постепенно, если получится. Но я не хочу, чтобы наше мероприятие проходило слишком сухо!
…Через час подошел Федор Иванович. В его пакете звенело еще сильнее, чем у Миши.
— Желаю, чтобы все! — произнес свой первый тост «профессиональный гитарист».
— Не возражаем!
И дальнейшая часть вечера для некоторых прошла не по-детски быстро. Говорили о музыке, закусывали квашеной капустой — но почему-то у Соловья случился провал в памяти и до концерта «Алисы» он «не дожил». Как потом шутили друзья — «эстонский мангуст уснул в прыжке». «Прыгал» он, кажется, за закуской…
Утро, как всегда в таких случаях, наступило неожиданно. В дверь настойчиво позвонили. Так звонят милиционеры и коммунальные работники.
— Кто там? — спросил Соловей осипшим голосом.
— Это тетя Тоня, дворничиха. Помоги, пожалуйста, а то снегу нападало, мне одной не справиться.
Каково же было удивление Чалого, когда он вышел утром за пивом: во дворе Соловей самоотверженно пыхтел с огромной лопатой.
— Что может быть лучше, чем уборка снега с похмелья? Ты чего с утра пыряешь?
— Помогаю со стихией бороться!
— Кажется, стихия тебя поборет, ты явно не форме… А я сейчас еще раз вчерашний концерт слушал — вот же круто!
— А со мной что случилось?
— Не дождался встречи с прекрасным и уснул в капусте. Мы с Федей ко мне перебрались. Сейчас лежит на моем диване, ухи просит. Давай завязывай людям помогать, пошли похмеляться.
Соловей все-таки честно докидал снег и присоединился к друзьям. Воскресенье прошло в легком угаре. Пили немного, исключительно для веселья. И весь день звучала вчерашняя «Алиса». Особенно «Коридорным детям» нравилась песня «Поезд», более известная как «Паскуда».
Знай, паскуда, вольных!
Вольных знай!
